Другой мир. Союз трех - Максим Шаттам Страница 37

заросли. В течение двадцати минут сборщики шли все вместе через густой лес, потом разделились на две группы, одна двинулась на север, вторая повернула на юг. Когда на их пути стали появляться фруктовые деревья, все принялись собирать плоды. Мэтт следовал за Эмбер и почти сразу же убедился, что они потеряли остальных из виду.

– Почему вы не все время ходите группами? – спросил он девушку.

– Так мы поступали в самом начале, но поняли, что это привлекает внимание хищников. И когда приходилось убегать от них, некоторые, бежавшие сзади, становились легкой добычей. Теперь мы стали разделяться и бежать в разные стороны, то есть меньше рисковать.

Лес поредел, угрюмое утреннее солнце, казалось, накрыло ветви и траву теплым покрывалом. Мэтт помогал Эмбер собирать сливы и фиолетовые ягоды, названия которых не знал. С наполненными корзинками они вышли на тропинку, где стояли другие корзины, одни пустые, другие полные. Там они встретили Люси, девушку с огромными синими глазами, которая приходила с острова с пустой корзиной, забирала полную и возвращалась; Эмбер обменялась с ней корзинками, и Люси отправилась обратно: таким образом была организована доставка плодов и ягод. За утро сборщикам предстояло собрать запас, которого пэнам хватило бы на всю следующую неделю.

– У тебя хорошие отношения с девочками из дома, где ты живешь? – спросил Мэтт на ходу.

– Вполне. Бывает всякое, конечно, но это нормально. Гвен – девочка с электрическими разрядами, отличная подруга. Правда, я ей не говорю, что по ночам волосы у нее встают дыбом, она думает, что вылечилась, как будто это болезнь… Люси, которую мы только что видели, тоже хорошая. Ну, Дебора и Линдси – они вообще классные. В общем, жить так довольно весело!

– Тебе… никогда не бывает страшно?

– Страшно? Почему?

Мэтт показал на окружавший их дикий пейзаж:

– Все это, необходимость жить дальше в новом мире.

Прежде чем ответить, Эмбер некоторое время раздумывала.

– Честно? Мне сейчас мир больше нравится, чем тот, прежний.

– Правда?

Девушка скользнула взглядом по земле и принялась разглядывать ноги.

– Мой отчим оказался настоящим придурком, – вдруг сказала она, и в ее голосе Мэтт услышал холодную ярость. – Мать не придумала ничего лучше, как влюбиться в нашего местного чемпиона по боулингу, у которого в голове было только одно: сшибать кегли, как говорила тетя. Он выпивал и становился агрессивным.

– Он тебя бил? – рискнул спросить Мэтт как можно мягче.

– Ну уж нет! Но лупил мать. – Эмбер повернулась к Мэтту. – Не бери в голову. Если бы она хотела, то бросила бы его, но, видно, любила настолько, что все ему прощала, даже то, чего прощать нельзя.

Оба надолго замолчали, слушая пение птиц.

– Теперь ты понимаешь, почему я не особо сожалею о…

Краем глаза Мэтт заметил, как Эмбер смахнула слезу. Не раздумывая, он положил руку на плечо подруге.

– Все нормально, правда нормально, – торопливо сказала она. – Знаешь, мне кажется, что в том мире, который у нас есть, нашлось бы место любому человеку, любому характеру, любым амбициям, надо только выбрать роль себе по вкусу.

– А какая роль у тебя?

– Я жду, когда мне исполнится шестнадцать, чтобы стать долгоходом.

– Хочешь путешествовать по стране, как они?

– Да. Собирать новости, наблюдать за переменами в природе, следить за перемещениями врагов и пересказывать все это пэнам в разных поселениях.

– Это опасно.

– Знаю, поэтому-то пэны и решили, что долгоходом можно стать только в шестнадцать лет. Каждый месяц некоторые из них бесследно пропадают, но все равно появляются другие. Я думаю, это просто потрясающе.

Мэтт не нашелся что ответить. Он ощутил беспокойство. Неужели ему предстоит потерять подругу? Мысль, что однажды она покинет остров Кармайкла, разрывала его сердце. Кто напичкал ее голову подобными идеями? Бен? Может, она хотела отправиться по его стопам потому, что влюблена в него? Мэтт хотел поговорить с Эмбер, добиться правды, но не решался и потому молча шел рядом.

Через два часа Эмбер с Мэттом углубились довольно далеко в заросли фруктовых деревьев, собирая спелые яблоки, которыми девушка наполняла свою корзину. Мэтт влез на дерево, чтобы сорвать плоды, висевшие на верхушке. Он бросал их один за другим в сплетенную из ивовых прутьев мишень под ногами; меч он снял и положил рядом, чтобы тот не мешал ему карабкаться наверх. Мальчиком овладела тоска, ему не хватало родителей. К тому же рассказ Эмбер о ее желании уйти заставил его ревновать. Почему бы не спросить ее прямо: «Эй, а не Бен ли подкинул тебе эту безумную мысль стать долгоходом?» Но слова застыли у Мэтта на губах. Хотя он испытывал жгучее желание расспросить девушку… «Конечно, она любит Бена! Я же видел, как она на него смотрела! Внимала буквально каждому его слову! – Мэтт покачал головой. Он смешон. – Мне должно быть стыдно. Все это ради… какой-то девчонки».

И он изо всех сил старался не смотреть на Эмбер.

Множество птиц внезапно сорвались с соседних деревьев и улетели прочь.

«Будь я одной из них, как бы мне сейчас было легко! Летать… Менять место обитания, как только что-то перестало нравиться на старом. Настоящая свобода!»

Бегство, размышлял Мэтт. Возможность бежать без остановки. Но что оно даст?

Внизу, совсем близко, хрустнула толстая ветка.

Мэтт посмотрел на землю… И застыл от ужаса.

Коренастая фигура ростом с человека, но наделенная силой быка, приближалась к Эмбер сзади. Морщинистое лицо, впавшие щеки, прищуренные до размера узеньких щелочек глаза с нависшими бровями… Жрун!

Он нес на плече холщовую сумку, держа в одной руке короткую дубину, а в другой – полено. Мэтт увидел, как жрун занес руку, собираясь ударить Эмбер. Монстр казался таким крепким, что одного-единственного удара было бы достаточно, чтобы раскроить девушке череп.

Мэтт спрыгнул на нижнюю ветку дерева и через две секунды был уже на земле, сжимая в руке яблоко. Он крикнул:

– Проваливай отсюда! Тварь!

Жрун повернулся, и его морщинистое лицо вытянулось от изумления. Мэтт швырнул яблоко так сильно, что оно не отскочило от лица чудовища, а взорвалось, попав монстру в нос. Эмбер бросилась бежать в заросли папоротника.

Монстр, скорее удивленный, нежели оглушенный, не успел заметить, как Мэтт поднял с земли меч и выхватил его из ножен, делая шаг вперед.

Лезвие рассекло воздух. Острие воткнулось в пузо жруна, тотчас уронившего дубинку и полено; замычав, он принялся душить Мэтта.

«Нет! Только не это опять!» – запаниковал Мэтт. И сильно ударил локтем по покрытому бородавками плечу, а затем потянул меч на себя, вытаскивая его из раны. Кровь начала струиться на лохмотья, в которые был