Баллада о нефритовой кости. Книга 3 - Цан Юэ Страница 37

– Вы… на что вы смотрите?

– На звезды, – вздохнул Ши Ин. – Жаль, что облака слишком густые. Ничего не видно.

Сердце княжны защемило, и она тоже перевела взгляд на небо. Непроглядная тьма полностью скрывала и звезды, и луну. Чжу Янь тяжело вздохнула. Ей так сильно хотелось увидеть звездную карту, после того как она применила «Клятву крови Звездной Души»! Хотелось увидеть свою и его звезду судьбы! Почему дождь пошел именно сейчас?

Она продолжала печально вздыхать, но услышала, как Ши Ин тихо сказал:

– Тебе пора уходить, скоро вернутся жрецы и служители храма. По правилам горы Цзюи женщинам нельзя сюда входить.

– Что за дурацкое правило! Почему женщина не может войти в храм? – зафыркала Чжу Янь. Но она знала, что наставник будет непреклонен, поэтому была вынуждена отступить: – Тогда… я пойду в пещеру и спрячусь там.

– Нет, тебе следует вернуться, – бесстрастно произнес Ши Ин. – Твой отец уже давно не видел тебя, должно быть, он очень беспокоится. Незачем заставлять его волноваться дни и ночи напролет.

Ох… Отец! Сердце Чжу Янь сжалось. Она вспомнила о своей семье.

Прошло больше месяца с тех пор, как она сбежала в хаосе мятежа. Отец, наверное, места себе не находит и перевернул с ног на голову весь Лиственный город. Он ведь не наказал нянюшку Шэн за это? А лекарь Шэнь Ту, вернул ли он домой Сумо? Зажила ли рана маленького щеночка?

У нее не было времени думать об этих важных вопросах, когда дело касалось жизни и смерти наставника, но сейчас они вдруг возникли в ее голове и взволновали сердце. Остается лишь сожалеть, что нельзя обрести крылья и слетать домой, чтобы узнать, как там обстоят дела.

– Пусть Чунмин отнесет тебя, – тихо сказал Ши Ин, похоже, понимая ее тревогу.

– Хорошо! – Княжна встрепенулась и поспешила уйти.

Сделав несколько шагов, она вдруг остановилась и оглянулась. Ши Ин смотрел ей вслед со странным выражением, будто хотел что-то сказать.

– В чем дело? – вздрогнул он, но голос его по-прежнему оставался спокойным. – Что еще произошло?

– Кхм, кстати… Если я сейчас уйду, то, когда вернусь… вы еще будете здесь?

Чжу Янь стояла у дверей храма, глядя на одинокого жреца в свете лампы.

– Отказавшись от жреческих одежд, вы собираетесь тут же покинуть гору Цзюи, я права?

Он едва слышно вздохнул и кивнул.

– Да.

– Значит, если я сейчас уйду, то больше никогда вас не увижу? – внезапно поняла Чжу Янь и топнула ногой. – Тогда… тогда я пока не буду возвращаться! Я напишу отцу и сообщу, что со мной все в порядке, а потом останусь здесь и посмотрю…

– Будешь смотреть, как я прохожу Чистилище десяти тысяч кар? – Ши Ин больше не мог себя контролировать. В его голосе появились раздражение и гнев, такие редкие для него эмоции. – Ты в любом случае собираешься уйти, какая разница, днем раньше это случится или днем позже?

Его жесткий тон и блеск в глазах ошеломили княжну, но она не осмелилась заговорить.

Да и что сказать? Она не может разделить с ним его путь, их судьба – оставаться далеко друг от друга…

– Тогда… – Она помолчала, прежде чем робко сказать: – Могу я отправиться завтра?

Ши Ин молчал, и она поспешила добавить:

– Я уйду рано утром, никто из этих людей не увидит меня!

Ши Ин долго не отвечал, а затем просто повернулся и ушел, не сказав ни слова.

Его одинокая фигура казалась такой недосягаемой. Чжу Янь смотрела ему вслед, и сердце вдруг заныло, она хотела плюнуть на все, хотела броситься к нему и обнять, пусть даже завтра они расстанутся навечно.

Однако княжна, которая не боялась ни неба, ни земли, в этот момент вдруг растеряла все свое мужество. Она будто приросла к полу и могла лишь смотреть, как наставник уходит все дальше и дальше, в конце концов исчезая совсем.

Эту ночь княжна провела в домике для гостей при храме, ворочаясь с боку на бок, не в силах заснуть. Несколько раз она открывала окно и украдкой поглядывала в сторону комнаты наставника. Все это время там горел свет. Сквозь оконную бумагу был виден его силуэт, благородный и одинокий. Наставник что-то писал. Что так занимает его мысли, княжна не знала, но за этим занятием он просидел всю ночь.

Чжу Янь просто молча смотрела на него, чувствуя, как разрывается ее сердце от тысячи мыслей, в конце концов она упала на кровать и разрыдалась.

На следующее утро княжну разбудил грохот: внезапный порыв ветра распахнул окно. Небо только-только начало светлеть, а священная птица Чунмин уже заглянула в комнату, вытянув шею. Одним движением клюва она подхватила Чжу Янь и встряхнула, сбрасывая с нее одеяло.

– Кто шумит? – зевнула княжна, неохотно пробуждаясь ото сна. Ее волосы были растрепаны.

Чунмин отпустила девушку, и та тут же повалилась на кровать. Священная птица курлыкнула и посмотрела в сторону главных ворот. Было раннее утро, но снаружи уже доносились голоса. Это были жрецы и младшие служители, которые вернулись на гору Цзюи и ожидали проведения обряда. Княжне никак нельзя было больше задерживаться на горе.

Чжу Янь не посмела пренебречь правилами, поэтому быстро встала и, кое-как приведя себя в порядок, спросила:

– Где наставник?

Священная птица Чунмин не ответила, лишь посмотрела всеми четырьмя глазами на подножие горы.

– Он уже спустился с горы? – поняла Чжу Янь и прошептала с нескрываемым разочарованием: – Как же так, даже не захотел встретиться со мной напоследок…

Чунмин что-то прожурчала и бросила ей в руки маленький сверток.

– Что это? – Княжна поспешила его открыть.

Внутри оказалась рукопись. Сверху хорошо знакомым почерком было написано два слова: «Чжу Янь». Иероглифы были такими же ровными и элегантными, как в той рукописи, что он дал ей в прошлый раз, а бумага еще хранила запах чернил. Сердце княжны подпрыгнуло: неужели наставник не спал всю ночь, потому что писал для нее эту книгу?

Перевернув несколько страниц, Чжу Янь поняла, что записаны в ней вовсе не новые техники, а секреты мастерства, о которых вчера рассказывал наставник: разного рода заклинания, рожденные комбинацией других техник, правила контратаки и отражения направленных против тебя заклинаний. Это был опыт, накопленный наставником за всю его жизнь: основные принципы совершенствования, самые глубокие его мысли, открытия, совершенные им лично, – то, что было неизвестно больше никому на этом свете. Уровень, которого она никогда не сможет достичь.

Глаза Чжу Янь покраснели, она понимала, что это его последний подарок ей. Прижав рукопись к груди, она смахнула слезы.