Сингония миров. Относительность предопределенности - Валерий Петрович Большаков Страница 3

«Браилов», уже с памятью юного Миши из «Альфы», я уверена – избрал совершенно иную стратегию адаптации и манифестации! Он ведь обладал весьма фрагментарными знаниями о будущем, причём о будущем «Альфы», сильно отличавшейся от «Беты», где СССР и без него спасли. Поэтому бета-Гарин мог тихо и спокойно тратить время на личную жизнь и карьеру. Да, он поставил на ноги тамошнюю Свету Шевелёву и вернул зрение Наташе Фраинд – она же стала его первой женщиной – но вот бета-Сулима почему-то потеряла к нему всякий интерес. Правда, с Дворской он добился быстрой «победы»…

– …На «картошке», – подсказал папа, твердея лицом.

– Именно… – кивнула дочь, как бы невзначай переплетая его пальцы со своими. – И к Видову она не ушла… Вот только «Браилову» это не сильно помогло. Да еще, вместо паранормального Васёнка, та Инна родила совершенно обычную девочку Юлю. Сплошные разочарования! И так всю жизнь. На шпаргалках из будущего «Браилов» сумел выиграть олимпиаду по физике и поступил на физфак, но сверхпроводимость купратов не «открыл», и «Коминтерн» на коленке не склепал. Он был трудолюбивый юноша, способный, но не гениальный. Бета-Гарина сначала расстраивала собственная посредственность, затем стала бесить, а со временем всё переросло в черную зависть к своей альфа-реплике, как у Сальери к Моцарту! И вот, когда запас его собственных «плюшек из будущего» иссяк, «Браилов» принялся искать и нашёл-таки способ «примазаться» к тебе, пап. Причем, это его вполне устраивало – он-то считал, что, обкрадывая своего «близнеца» из «Альфы», всего лишь восстанавливает справедливость. Так что вот… – Лея призадумалась, хмуря бровки, и просветлела: – Ах да, «Браилов» долго искал и нашёл-таки Наталью Иверневу из Шерегеша! Вот только в «Бете» она оказалась на тринадцать лет младше его… И здесь засада! Ну как тут не стать мерзавцем?

– Занятно… – протянула Светлана. Гибко встав, она прошлась, сунув руки в карманы. – Весьма занятная версия, Леечка, весьма… Да, Миша, интеллект у вас с ним был одинаковый; в конце концов, ни «альфовский», ни «гаммовский» варианты Миши Гарина тоже гениальными от рождения не были! Да-да, – усмехнулась врачиня, – не сверкай так своими прекрасными глазками, Леечка. Способность углядеть то, что не видно другим, пришла к ним лишь после того, как их полюбили паранормальные женщины: у твоего папы, Лея, инициализация случилась после «сердечного укола» в конце семьдесят восьмого, причем, бессимптомно и без «побочных эффектов», зато дофаминовый шок, испытанный им одиннадцать лет спустя, был очень силён… Кстати, «старикашка» Гарин… м-м… нет, не надо его так называть… В общем, Гарин, который «Розенбом», перешёл на новый интеллектуальный уровень в прошлом октябре, после своего первого Слияния с Татой! Я всё это к тому, что интеллект у «Браилова» был. Но! У него напрочь отсутствовала харизма! Та самая «искра Божья», способность влиять на других положительно, притягивать, вызывать интерес, да просто убедительно и красиво говорить! Зато всего этого хватало у твоего «папулечки», Лея – от рождения, на уровне подкорки. Харизмой обладает и «ста… Розенбом», а вот «Браилов» – увы… И, что самое главное – отсутствие харизмы очень трудно, практически невозможно исправить. Даже Лея – лучший психотерапевт Союза и ментальный паранорм в третьем поколении, не возьмётся за подобную «операцию на сознании»!

Теперь очередь краснеть от смущения перешла к Лее.

– Да за что там браться? – забурчала Гарина-младшая, рдея. – Отсутствие харизмы – это не порок и не отклонение, а нормальное состояние. Там нечего корректировать – либо она дана от рождения, либо нет.

– Вот в этом и была первопричина всех бед «Браилова»! – с силой подхватила Сосницкая. – Он не мог ни увлечь за собой других, ни даже внушить доверие…

Радиофон в кармане у Гарина зазвенел негромко, вежливо даже, но весьма настойчиво. Вздохнув, Михаил выцепил плашку гаджета и пальцем задавил зеленый кружок на экране.

– Да, Рустам…

– Ой, Мишенька, Мишенька! – зачастила Наташа, порываясь. – Дай! Дай мне! – Выхватив радиофон, она сладко зажурчала: – Рустамчик, приве-ет! Ты не ругай Мишу, это всё я! Увезла его… Да-а! Ты же меня знаешь, я такая кова-арная…

Рахимов только вздохнул.

– Ты когда Михаила Петровича вернешь, «коварная»?

– Зав… – заикнулась было Ивернева, но уловив отчаянные жесты Леи, выпалила: – Послезавтра!

«Доченька» успокоенно кивнула, а «Рустамчик» проворчал:

– Ладно… Вы в Ленинграде… Ага. Мои парни найдут вас… к вечеру. И чтоб больше не пропадали!

– Ни. За. Что! – клятвенно заверила его Наталья.

Начохр лишь хмыкнул, сумев выразить голосом ОЧЕНЬ большие сомнения. Экран погас.

Гарин чмокнул Лею в тугую щечку, и сказал:

– Передай маме!

– А за что? – хихикнула «Рожкова».

– За изворотливость!

Доча честно передала мамульке папин поцелуй, и Наташа рассмеялась, не желая удерживать свое счастьице в себе одной.

– Этот противный Рустам весь наш деловой настрой сбил! – воскликнула она в притворном негодовании. – А давайте завтра соберемся?

– Правильно, мам! – поддержала Лея. – Надо больше инфы собрать… И Рита с Инной как раз подъедут!

– У нас переночуете? – затаила надежду Сосницкая.

– Не-не-не! – подпрыгнула Гарина-младшая, и притиснула Гарина-старшего. – Мне папуля квартиру купил в нашем «родовом гнезде» на Васильевском! В доме Шкляревича – там раньше прадед жил, Максимилиан! – Она сложила ладони и блаженно улыбнулась. – Представляешь, Свет, у меня стол с компом в таком… уютненьком эркере, а окна – прямо на 16-ю линию! Стены толстенные, потолки высоченные, с лепниной… А в гостиной – камин с изразцами… Вечером затопим!

– Ой, я сама еще там не была ни разу! – чуть виновато затянула Ивернева, подлащиваясь к Светлане.

– Так что не мы к вам, – ухмыльнулся Михаил, – а вы к нам!

– Ладно, уговорили! – прыснула Сосницкая, и тут же имидж строгого доктора медицинских наук протаял будто, выказывая образ хорошенькой девчонки, жестокой судьбою наученной задумываться.

Выпроводив Гариных с Иверневыми, директор Института мозга постояла с минуту, бедром привалясь к столу. Улыбка ее угасала, пока на лице не задержалось лишь выражение светлой печали.

А за окном, за крышами садилось солнце. Хмурые тучи застили закат, словно ревнуя к чистоте вечерних красок, но лишь сгущали тени, да плодили мглу.

Неожиданно встрепенувшись, Светлана подбежала к окну, привставая на носочки, тревожно выглядывая – и тихонько засмеялась. Папа, мама и дочь стояли возле угловатого, почти квадратного джипа, и сами высматривали окно директорского кабинета. Завидев знакомый силуэт, они дружно замели, замахали руками…

– Я приду! – громко крикнула Света, приникая к стеклу. – Обязательно!

Суббота, 5 января. День

«Альфа»

Ново-Щелково, проспект Козырева

Шарлотта Бельская-Блэквуд почти не ощущала, что дело идет к пятидесяти.

«Тело идет к пятидесяти! – шутила она. – А душа – на месте!»

Да и красота былая не спешила вянуть – мелкие морщинки разглаживались дорогими кремами