Укрощая хаос - Бен Гэлли Страница 3

на престол, то оставит Нилит при себе на сорок дней, чтобы она своими глазами увидела, как разлагается ее тело. Будет ей урок. Самодовольно улыбаясь, Фаразар не отводил глаз от города, позволяя жуку самому выбирать дорогу. Когда они обошли очередную дюну, он заметил вдали трещину в земле – она чернела среди песка. Трещина шла на юг от края Просторов, и вдоль нее на веревочном ограждении висели маленькие свечи. Ряды свечей сходились у приземистого домика. Над ним нависла похожая на кость структура: три огромных черных бивня, перевернутых так, что их концы скрещивались. Еще несколько зданий выстроились в линию, которая тянулась вдаль. Они выглядели ветхими, и самые дальние из них уже были поглощены дюнами. Если Фаразар прищуривался, ему казалось, что он может разглядеть фигуры, которые движутся по яркой площади, похожей на пасть, и уходят дальше на Просторы.

Если бы у него все еще было сердце, сейчас оно бы колотилось о ребра. Фаразар наклонился вбок – в последнее время он научился делать это правильно – и медленно повернул жука в сторону колодца Никса. Темную реку и это здание особой формы можно было отличить даже за несколько миль. Никситы не отличались скромностью, когда размечали свою территорию. По крайней мере, пышность они представляли себе вот так. Фаразару раскинувшаяся перед ним картина казалась унылой, зловещей и устаревшей – такой же, как и сами никситы. Возможно, вернувшись в Небесную иглу, Фаразар наконец-то возьмет под контроль эти колодцы. Объявит о том, что это его долг как императора. Это короткое путешествие по пустыне научило его, как захватывать то, что нужно человеку. Да, может, он уже не человек, но он прекрасно понимал, что ему нужно. Он слишком много времени прятался в своих убежищах – как на севере, так и на юге. Да, он стал мягкотелым и из-за этого лишился жизни, но власть он не упустит.

Он пнул жука по бокам, а затем еще раз; существо раздраженно защелкало и прибавило шаг. Фаразар развернулся, чтобы придержать свое тело, и заметил темную отметину на поверхности белой дюны, которая осталась в нескольких милях позади него.

В эту ночь луна на небо не вышла, но звезд было в избытке, и они осветили что-то похожее на повозку, рядом с которой находилось три лошади. Ни одного человека Фаразар не увидел, но форму повозки он узнал – и понял, что он ее уже где-то видел. Это была повозка, которой правил мужчина в золотой одежде и широкополой шляпе.

В совпадения Фаразар не верил и поэтому снова пришпорил жука – так сильно, что жук заскулил. Фаразар испугался, что тот вообще остановится. Насекомое перешло на рысь, но так же поступил и едущий по их следу человек. Фаразар мог поклясться, что порыв ветра донес до него щелчок кнута. На Фаразара накатила волна отчаяния. Это чувство заставило его навалиться на тупого жука всем своим весом, пусть и небольшим, заставляя его идти вперед.

Добывать половину монеты у никситов уже было некогда. Если они ему откажут, он мог либо помчать по улицам города верхом на жуке, либо бросить свой незаколдованный труп в Никс, тем самым сорвав планы этого человека и Нилит. Он обещал себе свободу – в загробном мире, или в бездне – не важно, и хотя его сильно огорчала мысль о том, что свободы у него не будет, упрямства ему было не занимать. Если удастся помешать Нилит, то и ладно.

Спотыкаясь, жук бежал вперед; Просторы и колодец Никса приближались. До них оставалось не более двух миль, и ожидание казалось Фаразару пыткой. Он постоянно оглядывался и каждый раз замечал, что повозка продолжает его догонять. Время от времени она пропадала за дюнами, и тогда Фаразар сжимался от надежды, но затем темнел и злился, когда она появлялась снова.

Гонка была настолько напряженной, что он уже мог разглядеть клетку на повозке и то, что в этой клетке сидит что-то светящееся. Две лошади, которые тащили повозку, выпучив глаза, были покрыты пеной.

Фаразар начал развязывать веревки, которые удерживали его тело на панцире жука. Он приготовился столкнуть труп в первую же лужу с водой из Никса, которая ему попадется. Труп противно хлюпал, подпрыгивая на каждом шаге жука. Даже сейчас, протянув руку к обмоткам, Фаразар задумался о том, как его прежнее тело выглядит после нескольких недель, проведенных под палящим солнцем. Посмотреть на труп он побоялся.

Он уже видел нескольких никситов, которые бродили между домами со свечами в руках. Шум находящегося неподалеку ночного базара прорезала мелодия, которую кто-то играл на флейте. До цели оставалось менее четверти мили. До раскола уже можно было добросить камнем; он выгибался в сторону Фаразара, словно выходя наперерез. Фаразар прикусил губу с такой силой, на какую были способны бесплотные зубы, и напрягся, чтобы ехать быстрее.

– Мне нужна медь! Медь, никситы! – заревел он.

Никто из этих гадов в длинных одеждах не сдвинулся с места; они лишь встревоженно переглянулись. Фаразар поискал взглядом стражников или наемников, но никого не увидел.

Раздалось шипение и глухой стук, и жук рухнул на землю. Фаразар с воплем перелетел через покрытую шипами голову насекомого и упал в пыль. Он, призрак, не мог переломать кости или получить сотрясение мозга, поэтому он не стал тратить время на то, чтобы вернуться к упавшему жуку. Из отверстия в панцире торчало толстое древко арбалетной стрелы.

– Тьфу! – воскликнул Фаразар. – Сам виноват, что у тебя такой тонкий панцирь!

Жук что-то печально забулькал, а Фаразар тем временем, напрягая все силы, потащил свое тело к разлому. Его босые ноги скользили по песку, но тело двигалось, и притом быстро. Он тянул и тянул, пытаясь не обращать внимания на приближающийся топот копыт и грохот катящихся колес.

– Мне нужна медная монета! Помогите мне! – снова крикнул он.

Несколько никситов осторожно двинулись к нему, но они смотрели не на него, а на повозку, которая его преследовала.

– Ну так идите на хер! – воскликнул Фаразар и снова устремил свой взгляд к Никсу.

Ему оставалось пройти десяток шагов. Напряжение было невыносимым. Десять шагов. Его сияние из голубого стало белым, и он завизжал от натуги. Пять шагов. Никситы бросились наутек и спрятались за своим домом.

– Да будет так! – взревел Фаразар. – Сегодня колдовать не будете, вонючки!

Он рухнул у края разлома и, прилагая остатки сил, стал толкать свой труп. Тело закачалось на краю скалы, покрытой черными пятнами.

– А-а! – крикнул он и снова толкнул тело.

Копыта и колеса остановившейся повозки осы́пали его песком. Он почувствовал, как земля принимает его труп, а тем временем чьи-то сильные, нечеловеческие руки схватили его за плечи. Его потащили назад, но ему было плевать; скоро его тело окажется в Никсе, и он, Фаразар, покинет этот мир.

Ухмыльнувшись, Фаразар оглянулся, пытаясь найти Нилит. Ему хотелось увидеть гримасу стыда на ее лице.

Вместо этого он увидел раздувшийся комок серой кожи – без глаз, но с пастью, наполненной сияющими зубами. Тут Фаразар понял, кто именно его схватил. Чудовище уже широко раскрыло рот, а затем с удовольствием впилось зубами в его плечо. Он завопил, когда его тело пронзила боль. В том месте, где в него погрузились зубы, появились черные вены. Ликование сменилось ужасом, и Фаразар задергался. От этого боль лишь усилилась, но каким-то образом Фаразар успел подумать о том, не ошибся ли он, выбрав загробную жизнь. Пока что она сильно его разочаровывала.

– Стой! – крикнул кто-то. Послышался свист и треск, словно кого-то ударили палкой. – Это не еда!

Чудовище разжало челюсти и скользнуло назад, жутко скуля. Фаразар растянулся на песке, вцепившись в плечо и стискивая зубы. Черные вены исчезли, сменившись горящими белыми линиями. На порванном плече, там, где все еще сияли следы от укуса, часть паров исчезла.

Закипая от ярости, он потянулся к Никсу, но сумел лишь провести пальцами по песку. В чем дело? Почему я не в загробном мире?

– Неплохо, тень, но тебе не повезло, – сказал чей-то голос.

Фаразар