Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн Страница 29

Выругавшись под нос, Илай хотел было подняться, но понял, что не может – в пылу битвы коготь опять сорвался с пружины и накрепко вцепился в соломенную вязанку. Пьяная толпа с факелами ликовала в предвкушении расправы над куриным вором, потрясая кочергами и ухватами. Илай чуть не взвыл с досады. И почему с ним вечно творится такая позорная бестолочь?!

Кобольд ушел.

«Норма, как вы?» – с надеждой обратился он к сестре.

«Упустили, – мрачно отозвалась та. – Смешались с толпой детей, потом ускакали по крышам. У Фундука выдрали ус».

«Проклятье! Возвращаемся в хранилище», – распорядился он и оборвал связь.

Кто-то уже подговаривал остальных поджечь крышу, за что был споро поколочен. Веселья не занимать. Илай с усилием вырвал горняцкое приспособление из соломы и встал во весь рост:

– Сыскное управление Вотры! Всем разойтись! – и спрыгнул на землю.

Разглядев при свете факелов его шеврон, боевые гуляки несколько присмирели и позволили Илаю покинуть трущобы. С позором, конечно, но он миновал этот этап и побрел к хранилищу. Что за дурацкая ночь, даже Фундук пострадал! А ведь он зверь хоть куда… и Лес тоже…

Илай остановился как громом пораженный – они совсем забыли о брате.

«Лес! Ты где, ты как?»

«Пр-р-редатели!!! Вы ж меня внутри закрыли! Я тут бьюсь, бьюсь! – затараторил тот. – А замок-то колдовской! Так, всыплю я тебе позже, даже не сомневайся, а теперь слушай внимательно: сюда снова кто-то лезет. По тому же лазу. Я занял позицию в том гардеробе с дырками. Скоро он будет здесь».

«Должно быть, это возвращаются те кобольды», – предположил Илай.

«Ага, значит, поверил-таки, – хмыкнул Лестер. – Да нет, тут один и покрупнее. На этот раз точно человек!»

И ведь правда: не могли кобольды действовать самостоятельно. Им точно кто-то помогал, кто-то, наделенный человеческим разумом и знаниями.

«Лес, ты только в этот раз не торопись, хорошо? Понаблюдай за ним, посмотри, что будет делать!»

«Не учи ученого, – буркнул брат и ненадолго притих. – Вот он! А лаз-то в этот раз пошире, чем в прошлые. Значит, он так и так должен был следом прийти. Высокий, лет тридцати, может, меньше. Брюнет, волосы длинные, собраны в хвост, – диктовал будто для поисковой группы. – Нос вроде сломанный, бороды нет, зато усищи знатные. Оглядывается. Смотрит туда, где должна быть оповещателка. Хмыкает. Та-а-ак, идет к картинам. Осматривает их…»

«Золото, драгоценности берет?»

«Не-а. Не мешай … Орлоаорсщ, он достал нож! Он что-то выковыривает из рамы, в которой еще горный пейзаж с мостом огров! Что-то золотое упало ему в ладонь, какой-то перстень! Смотрит на него на свет, кажется довольным… идет обратно…»

«Все, Лес, давай, скрути его! – велел Илай и побежал быстрее. – Только на нож не напорись!»

«Есть!»

Илай скачками понесся по мокрой брусчатке Староконной улицы, едва не высекая искры подкованными каблуками ботфорт. Всего два поворота – и он будет на месте.

«Взял?»

«Н-нет! Он лезет в лаз, отбивается! Карабкается дальше. Вот демон, у него те взрывающиеся сосуды!!!»

«Берегись! – взмолился Илай и тут же крикнул сестре: – Норма! Главарь кобольдов пролез в хранилище, он дерется с Лесом, и они ползут по лазу. Разделитесь, одна в хранилище, другая на выходе, быстро! – И снова брату: – Живой?!»

«У-увернулся! Он скинул две, но они прокатились ниже, там и рванули. Ползет и отбивается, шустрый, а я следом! Ш-шкуру спущу с него, один сапог уже сорвал!»

«Шкуру нельзя! – Илай немедленно сменил траекторию и устремился к переулку Луговых Трав, где сначала караулила Диана. – Гони его на запад, пусть туда ползет!»

«Легко сказать!» – огрызнулся Лес.

Через пять минут, запыхавшийся и взмокший, Илай прибыл на место. Там, где и было сказано, Диана, причитая, гладила по загривку Фундука, который то ли от боли, то ли от омерзения остервенело намывал пострадавшую морду лапой. Усы не поредели, но потеря даже одногоединственного – трагедия для гордого кошкана.

Илай постоял какое-то время, упершись ладонями в колени, дожидаясь, пока сердце немного замедлит свой бег.

– Ты вовремя, – бросила младшая через плечо. – Они близко.

И правда: через несколько мгновений из раскуроченного лаза наружу показалась вымазанная землей голова мужчины, полностью соответствовавшего словесному описанию Лестера. Мужчина вздохнул, открыл до того зажмуренные глаза, увидел геммов, Фундука и досадливо сплюнул:

– Чтоб меня, а!

– Вы арестованы, – сообщила ему Диана. – За усы ответишь.

Норма со вздохом наблюдала, как дежурный сыскной замыкает подвальную камеру на ключ и уходит восвояси, оставив управление на отряд геммов. Все же в праздничную ночь никому не хотелось задерживаться на службе.

И все бы хорошо – зачинщик схвачен, без него кобольды вряд ли спланируют новое преступление. Даже уложились с расследованием не в три, а в два дня. Это ли не повод для радости или хотя бы мимолетного удовольствия от проделанной работы? Но что-то не давало Норме расслабиться, и она ловила себя на том, что то и дело задерживает дыхание.

Норма достала блокнот и прокашлялась:

– Назовите себя.

Заключенный строптиво мотнул головой:

– А на что тебе мое имя, синеглазка?

Норма шумно выдохнула носом, понимая, что ей понадобится все самообладание, на какое она способна после долгого и трудного дня. Остальные геммы пока что занимались кто чем: Диана – оружием, Лес – размещением пострадавшего и до сих пор разобиженного кошкана, Илай поспешил отчитаться перед Михаэлем, а заодно сообщить о похищенном перстне с королевской печаткой. Ей же предстояла беседа с главарем.

– Для того, чтобы в протоколах вы не значились как «безымянный грабитель». Давайте я представлюсь первая. Меня зовут Норма, я Дознаватель.

– Да вижу я, кто ты, – криво ухмыльнулся он. – Я это о-о-очень хорошо вижу, получше твоего, синеглазка.

Норма поежилась, чувствуя, как колышется завеса истины. Мужчина говорил загадками и явно на что-то намекал.

– Так вы назоветесь?

– А назовусь! – решился он и ударил ладонью по лавке, на которой сидел. – Макар меня звать, Атаман кобольдов.

Норма записала дословно и подняла на него глаза:

– Я так понимаю, Атаман – это прозвище. А фамилия?

– Нет ее, – буркнул назвавшийся Макаром и вдруг оскалился, весело и криво. – Да ты не трудись особо, не разводи свою канцелярию. Меня все равно к утру здесь не будет.

Покачав головой, она отчеркнула линию и вывела: «Состав противозаконного деяния – серия ограблений по предварительному сговору с нечистью, а именно с кобольдами».

– Вполне возможно, вы правы и уже завтра вас перевезут в острог. Но записать все с ваших слов может…

– Ты не поняла, синеглазка. – Макар подался вперед и облокотился на решетку, нависая с высоты своего роста. – Ни в какой острог я не поеду. Меня мои кобольды еще до зари отсюда когтями выцарапают. Они эту конуру собачью по камешку разберут, а вам кишки размотают, усекла?

– «Угрожает лицу при исполнении», – продиктовала себе Норма, вновь ловя вибрацию правдивых слов. Захотелось поправить форму или волосы, чтобы почувствовать себя увереннее, но она только сильнее стиснула блокнот для записи показаний. – Допустим, это так. Допустим, это мои последние часы перед тем, как, с ваших слов, кобольды размотают нам кишки. Но разве вы не хотите рассказать свою историю? Все же вы не простой бандит, – чтобы разговорить его, она решилась на грубую лесть, – и мне даже интересно, как вы додумались до такого плана.

По лицу Атамана, и без того подвижному, пробежала тень сомнения. Он отступил на шаг и потер подбородок, покрутил лихой, загнутый кверху черный ус.

– Ну, разве что скоротать вечерок… Ай, ладно, слушай, чего расскажу. Только бумажки свои убери, не люблю.

Норма согласилась, решив записать все по памяти.

– Ну, значица, с кобольдами я давно дружбу вожу. Понимают они меня, а я – их. Это все зазря думают, будто они безмозглые, у них просто бошки по-другому варят. Вот ты ж знаешь, как они с ограми в горах уживаются? Тех, что в Скаловии? – Норма покачала головой. – А никак они не уживаются. Огры, они ж какие, им бы лишь бы строить. То пирамидку из валунов сложат – это детеныши их балуются, то целую стенку, а то и мост наведут между утесами. Ходить по ним, правда, не след, они чужаков ой как не любят… Так вот, кобольдам