Локки. Потомок бога. Книга 7 - Евгений Валерьевич Решетов Страница 28

— Жаль, — притворно огорчился я и ещё раз оглядел побоище. — Стелс-миссия однозначно удалась.

— Ха, — вымученно вполголоса хохотнул он и следом разразился полноценным гоготом, запрокинув голову.

Гром его смеха заставил Апофиса застонать и разлепить веки.

— Где мы? — пролепетал дракончик.

— На свободе. Всё закончилось, — проговорил я, опустив его на более-менее чистый клочок пола.

— Жрец мёртв? — страстно спросил Апофис крепнущим голосом.

— Ага. Ему конец, — кивнул я и провёл большим пальцем по горлу.

— Хм, — вдруг изумлённо хмыкнул Хеймдалль, переводя взгляд с меня на дракончика. — Удивительно. Давно такого не видел.

— Чёрного дракона? Так ты на нём сюда летел. Тебе так крепко по голове дали, что ты всё забыл? — проговорил я, заломив бровь.

— Ты не понимаешь? — исподлобья взглянул на меня бог. — Или делаешь вид, что не понимаешь?

— О чём ты? — нахмурился я, попутно чувствуя, как «регенерация» поскребла по сусекам и набрала маны для того, чтобы начать латать мои раны.

— Ты и он, — ткнул пальцем асгардец в меня и дракончика. — Удивительно, что его мать не сожрала тебя. Вы же с ним связаны больше, чем она с собственным сыном. Он практически твой фамильяр.

Вот оно что! Отсюда-то и наша отменная связь, и то, что я смог его глазами увидеть пещеру, где Апофиса держали в заточении.

— Вероятно, он очень доверяет тебя и считает кем-то ближе брата, потому так и вышло, — кивнул бог на дракончика. А тот смущённо отвёл физиономию, как ершистый подросток, которого заподозрили в любви к близким.

— Ладно, давайте выбираться отсюда, а то я себя уже кротом чувствую, совсем соскучился по поверхности, — проговорил я и покосился на дракончика.

Тот воздел себя на лапы и медленно поковылял за мной, обходя трупы.

Бог же медленно встал, потёр затылок и тоже двинулся следом за мной.

Да, денёк сегодня выдался сложным, но продуктивным. Я и Апофиса спас, и, кажется, открыл в себе последний полубожественный атрибут. Битва со жрецом помогла мне в этом.

Глава 12

Огромное человеческое войско готовилось сняться с места и в клубах пыли двинуться по Пустоши, залитой розовыми лучами утреннего солнца. Повсюду на слабом ветерке колыхались знамёна различных полков, соединившихся перед грядущей битвой с ордой Хаоса. Был тут и стяг полка Рыльского-старшего.

Сам граф в большой, просторной палатке восседал на стуле, выслушивая доклад очередного разведчика, рапортующего о близости армии хаоситов. Умудрённый опытом и годами разведчик не мог скрыть волнения в голосе, когда говорил об огромной численности орды и могучих чудовищах, чей уровень по имперскому справочнику приближался к максимальному седьмому.

Однако Рыльский, казалось, не слушал его. Он мрачно смотрел в одну точку перед собой. Исхудавший, с запавшими глазами и углубившимися морщинами. Казалось, что графа гложет нечто страшное и мучительное, будто его заживо изнутри пожирает какой-то червь.

— Приведи мне графиню Белову, — вдруг прохрипел Рыльский, вскинув голову.

Разведчик аж вздрогнул от неожиданности и осёкся на полуслове.

— … Е-есть, ваше сиятельство! — всё же гаркнул солдат и выскочил из палатки, окружённой ржанием лошадей, лязгом оружия, грубыми отрывистыми голосами и тлетворной вонью страха, исходящего от людей, понимающих, что многие из них не переживут сражение с Хаосом.

Граф остался один. Он резко согнул спину и закрыл страдальческое лицо подрагивающими руками. Его тяжёлое дыхание со свистом вырывалось из груди, вторя жужжанию парочки насекомых, облетающих многофункциональную походную мебель из дорогого красного дерева, украшенного серебряными и золотыми гербами рода Рыльских. Каждый из них будто взирал на графа с немым вопросом в глазах.

— Кхем, кхем, — тактично покашлял кто-то за матерчатым пологом палатки.

— Входите, графиня, — разрешил Рыльский, снова расправив плечи и вскинув голову.

Он пристальным взглядом встретил вошедшую в палатку загорелую блондинку, облачённую в форму мага.

— Вызывали, господин полковник? — проговорила она, отдав честь.

— Вызывал. Присаживайся, разговор будет коротким, но… тяжёлым, — сглотнул Рыльский и указал на стул по другую сторону стола.

Красотка грациозно присела и скользнула быстрым взглядом по лицу аристократа, пытаясь не показывать жалость, которую он вызывал в ней. Граф всё же заметил её эмоции и печально усмехнулся.

— Вам меня жаль, Белова? — спросил он, склонив голову к плечу.

— Вы потеряли сына, — грустно проговорила она, сдвинув брови к тонкой переносице.

— Скоро многие потеряют сыновей, дочерей, братьев и сестёр. Битва с Хаосом будет жестокой. И на кого возложить ответственность за все эти смерти? Есть много кандидатов. А кто виноват в смерти моего сына? — просипел Рыльский и остро взглянул на девушку, словно хотел вскрыть её черепную коробку и взглянуть на мысли.

— Он сам, — твёрдо ответила она, не отводя взгляд. — Конечно, Громова можно винить в случившемся, но это будет неправильно. Если вы, граф, считаете, что в смерти вашего сына есть вина Александра, тогда вините и меня. Ведь именно я была причиной их вражды. Я — отправная точка, с которой началось соперничество парней. А значит, на мне тоже лежит вина за его смерть.

— Тогда уж и я виноват, что воспитал его таким… — печально вздохнул мужчина и отрешённым взором уставился на стену палатки, словно видел там прошлое, когда его сын ещё был ребёнком, во всём пытающимся подражать отцу.

— Что вы хотите от меня, полковник? — прямо спросила Белова, откинув со лба непослушную прядь волос, частично выгоревших под палящим солнцем Пустоши, ненавидящем всех живых.

— Совета. Я должен отомстить за сына. Многие шепчутся за моей спиной, называя Громова виновником этой трагедии. Но… — оборвал себя Рыльский и сглотнул, — но я должен думать о благе рода. Вражда с Громовым может привести к уничтожению моей семьи. Этот юнец, кем бы он ни был на самом деле, выкашивает врагов не хуже самой Марены.

— Не связывайтесь с ним! — жарко выдохнула блондинка, резко подавшись к столу. Аж ножки стула скрипнули. — Громов может быть как самым верным другом, так и самым страшным врагом, готовым на всё! Он уничтожит вас, клянусь всеми богами. Мне искренне жаль, что так сложились обстоятельства, ведь если бы ваш сын подружился с ним… О-о-о! Он бы тогда обрёл верного соратника до конца жизни. Но вышло как вышло. И вы