Кока. Огненный демон - Елена Черткова Страница 27

– Не очень вежливо с твоей стороны! – проворчала я под хихиканье товарищей.

– О какой вежливости говорит мне ничтожный человечек, усыпивший огненного демона, который вообще никогда не спит! – снова развернулся он ко мне. – Причем какой-то отравой, от которой я до сих пор путаю реальность с вымыслом!

Я невольно прыснула.

А кока деловито зашагал к проступившей из песка карете.

Я встретилась взглядом с Удачей, которая сидела рядом и не спешила отправиться за хозяином. Готова поспорить – она мне подмигнула!

Хэйме отшвырнул носком ботинка песок, будто это могло действительно оказать эффект. Шумно вдохнул, зацепился руками за торчащую деревяшку и вытянул трещащую боковину и прибитый к ней фрагмент пола. Нереально легко, словно обломок кареты был надувным. И начал устанавливать находку в нужное ему положение.

Все с любопытством наблюдали за происходящим.

– Почему он забрал себе твой камень? – спросила я у Энди.

– Это из-за него я попал сюда, – поморщился он. – Достойная плата за то, чтобы теперь выбраться отсюда.

– А что это за камень? – поинтересовался Нарсин.

– Оставлю тебя в сладком неведении. – «Мальчик» положил руку туда, где предполагалось верхнее плечо. – Не стоит портить мнение о старом друге накануне прощания.

– Мне будет не хватать твоего критического ума, – улыбнулся тот. Повернулся в мою сторону и громко шепнул, прикрыв рот плавником: – Я имею в виду занудство.

– А ты сам не хочешь увидеть другие миры, о которых столько слышал?

Дракон потупился.

– Знаешь, я много думал об этом. В сущности, мой мир не хуже и не лучше других. Ну по крайней мере тех, о которых мне рассказывали. Везде есть хорошее и везде есть плохое. Жестокости, заблуждений и трудностей хватает везде. Разве в твоем мире их нет?

– Есть, – согласилась я.

– Самое обидное здесь – то, что обитатели этого мира живут в неведении. Даже во лжи. Но я – уже нет. И это дает мне свободу, выбор и возможности, которых нет у других миджанцев. К тому же… У моего существования здесь есть смысл! Я встречаю тех, кто попадает сюда. Если они хорошие ребята вроде тебя – помогаю. Кто, кроме меня, сделает это? Может, однажды найдутся еще миджанцы, которые заметят, что все не совсем такое, каким кажется. Они задумаются, начнут искать ответы. И найдут их у меня. А в новом мире? Боюсь, что там у меня не будет больше никаких ответов. Снова только вопросы. Вот ты уверена, что знаешь о своем мире все?

И тут я поняла, что ничегошеньки не знаю. Сегодняшняя ночь подтвердила, что мой привычный мир совершенно точно не такой, каким казался раньше. Нарсин был прав! Мне предстояло искать ответы на свои вопросы.

– Хороший ты, Нарсин! Жаль расставаться с тобой.

– Пиши письма и кидай в шкатулку, если будет возможность. Вдруг я их найду. Вот будет здорово!

– Хорошо, – улыбнулась я и обняла его.

Сначала дракону явно было неловко, а потом он расслабился и тоже положил свои лапы мне на спину.

Наконец я отстранилась и посмотрела на Фита и Кою.

– А вы не хотите вернуться домой?

– Меня там никто не ждет. А здесь у меня есть семья, – ответила маленькая горностайка, совсем по-человечески пожимая одним плечиком.

– Учитывая, что я вернусь в то же время, когда отправился сюда… Даже если место будет другое, рано или поздно меня все равно поймают и отправят обратно, – сказал толстячок. – Так стоит ли бегать от судьбы, которую заслужил?

– Ну тогда счастливо оставаться! – подытожил Хэйме и повлек нас с Энди к обломкам кареты, которые теперь стояли относительно ровно, так, чтобы дверь могла свободно открыться.

– Ты первый, – сказал кока пареньку и начал выводить на покрытом пылью лакированном дереве очередные тлеющие символы.

– Не поймите меня неправильно, – улыбнулся Энди, возбужденный и нетерпеливый, – но надеюсь не увидеть вас больше! Спасибо вам всем за всё!

Дверь щелкнула, словно была заперта и открылась. Невысокая фигурка помахала на прощание и исчезла в бархатной темноте прохода между мирами.

Кока закрыл его. Символы потухли, не оставив следа на полированной поверхности. Горящие угольками когти вывели уже другой строй рун, и дверь послушно приотворилась снова.

– Теперь твоя очередь, – голос Хэйме звучал мягко, почти нежно.

И я вдруг испугалась, что могу не увидеть его больше.

– Ты что, не пойдешь со мной?

Рыжеволосый помотал головой.

– Почему?

– У меня еще есть дела. Например, выпрыгнуть из шкатулки и хорошенько ее спрятать, пока в нее не провалился еще кто-нибудь.

– Но мы же еще увидимся?

И только неоднозначная улыбочка в ответ.

Я уже взялась за край дверцы, но обернулась. Наши лица оказались неприлично близко, но кока не отступил.

– А что ты видел во сне? – спросила я, вспоминая, что подмешала ему не просто снотворное, а иллюзию воплощения желаний…

Хэйме театрально поджал губы и закатил глаза.

– Скажу так… Последнее, что я видел перед тем, как уснул. – Выдержал паузу, дожидаясь, пока до меня дойдет смысл, а потом добавил: – И делал с этим все, что мне всегда хотелось.

Я покрылась мурашками с головы до ног, но спросить больше ничего не успела: на этих словах он подтолкнул меня к темноте за дверью – и уже против воли этот мистический мрак обволок меня, будто погружая в чуть прохладную воду. Томительно приятную до того, что я даже опустила веки, позволяя себе на пару мгновений потеряться, почти задремать. А потом вдруг ощутила, каким твердым становится пол под ногами, будто кто-то нажал сверху на плечи.

Я открыла глаза. Ощущение невесомости быстро отступало, пропуская вперед понимание, что я стою в дверях собственной комнаты. Накатил холод, и я поспешила затворить окно. Начиналась заря, но дом еще спал, как и весь поселок за окном. Я стащила покрывало с постели, завернулась в него, отметив, что одежда стала прежней. Села на край кровати и задумалась. Все было таким же, как… вчера? Не хватало разве что карт и моего рюкзачка, а так можно было бы подумать, что события этой бесконечно длинной ночи мне просто приснились. Все осталось прежним, кроме меня…

Тем же кульком в покрывале я упала на спину поперек кровати и тут же заснула.

К обеду родители уже забарабанили в мою дверь, заподозрив в болезни или побеге из дома. И то и другое было отчасти правдой. Мои мысли и чувства были далеко отсюда. Все произошедшее, словно вирус, проникло в