За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева Страница 26

Первая неудача только больше разъярила серебряного. Резким рывком устремляясь ввысь, за расчетливым черным врагом, вновь ускользнувшим в укрытие облаков, он заревел утробно и зло:

— Тебе не сбежать! Мы связаны неразрывной нитью: я кукловод, а ты — марионетка.

Уже через несколько мгновений серебряный дракон поравнялся с соперником. Хищно ощерив пасть, обнажив длинные серповидные клыки, он предпринял новую атаку. Черный дракон дышал огнем и продолжал избегать прямого противостояния, очевидно, понимая, что сила не на его стороне. Уклонившись, он взвился еще выше и опять исхитрился ударить в спину. Вероломный удар достиг цели: серебряный протяжно взвыл от боли. Словно холодная морская вода, щедро лился из его ран яркий цвет циан, чистая магия небожителей. Собираясь в мириады крохотных капель, похожих на брызги приливной волны, разбивающейся о камень, священный цвет оставался парить в невесомости.

Сильные и гибкие тела духовных зверей сплелись, как две виноградные лозы, в роковых объятьях. Это была битва насмерть: клыки и когти обоих остервенело и безжалостно терзали чужую плоть. Черный дракон также был ранен, и ранен серьезно: изогнутые серебряные когти проникли глубоко и почти добрались до сердца. Они нанесли ощутимый ущерб: из множества рваных ран вырывалось черно-алое пламя. Сгустками нечистой крови пламя растекалось по небосклону, сливаясь с божественной кровью цвета циан.

Жестоко страдая от опалявшего его огня, серебряный дракон продолжал крепко сжимать черного, оплетая кольцами своего тела. Черный терял силы: он еще боролся, раз за разом пытаясь освободиться, но тщетно: ледяная вода из пропоротых боков соперника уже попала в его раны, хлынула в его плоть, заливая духовный жар зверя души.

Это была победа, бесспорная победа. Похоже, это понимали оба: черный дракон как будто опал, обмяк в удушающем захвате. Он почти прекратил сопротивление, сохраняя за собой ровно столько пространства, чтобы просто иметь возможность дышать. Непонятный отказ от борьбы и неожиданное смирение настораживали серебряного куда больше, чем если бы враг ожесточенно сражался до конца или вновь попытался бежать. Серебряный дракон остро чуял подвох, чуял смертельную ловушку. Двуликая природа смертных была не до конца ясна ему, оставляя возможность для непредсказуемого удара.

И серебряный дракон не ошибся: главная опасность подстерегала его не здесь, в вошедшей в историю великой битве над городом Бенну, а в покоях собственного дворца, где, тратя колоссальные силы на астральную проекцию души, пребывало практически без защиты слабое человеческое тело прекраснейшей владычицы Ишерхэ…

Элирий задумчиво повертел в руках письмо. Да, несмотря на впечатляющее сражение двух драконов в небесах Вечного города, выходит, смертельный удар Триумфатору нанес другой его ученик.

— Ты спрятал частичку души Яниэра в амулете Призрачного жреца? — полуутвердительно предположил Красный Феникс. — И, конечно, оставил артефакт себе, дабы иметь рычаг воздействия на моего ученика?

— И тем самым спас его от проклятия. — Игнаций развел руками, не собираясь спорить и отрицать очевидное.

Что ж, то было великое и, скорее всего, благое дело. Хоть Ишерхэ обладала могуществом полубога, но, увы, природа ее разума и духовной энергии цвета были искажены с рождения. Такова цена запретного ныне союза бога и человека. Не из пустой прихоти дочь падшего бога десятилетиями держали в заключении в Городе-Солнце. Совершенно зря в круговерти Последних Дней Лианора Элирий освободил ее, понадеявшись взять под контроль. В результате милосердие Красного Феникса обернулось против него же: он полностью подпал под влияние непостижимой духовной сущности дочери темного бога.

— Не питай понапрасну надежд, — холодно отозвался Элирий. — Мне это безразлично. Ваши дела с Яниэром меня не касаются. Я уже сказал и ему, и тебе, что моего прощения вы не получите. Это не изменится.

— А что насчет Элиара? — вкрадчиво поинтересовался Игнаций. — Будут ли прощены кровавые преступления жреца Черного Солнца?

— К чему эти вопросы? Конечно нет.

— Выходит, оба ученика навсегда лишены благословения своего Учителя?

— Именно так. Этот грех не простится им никогда.

Элирий припомнил, как во время последнего свидания, когда они остались вдвоем на территории Белой конгрегации, Первый ученик заварил ему чай с хризантемой. Вряд ли этот выбор был просто совпадением. Хризантема не только символизировала вечную молодость, даруя активное долголетие даже обычным людям. На языке цветов белая хризантема означала доверие. Несомненно, прекрасно разбирающийся в подобных тонкостях и скрытых смыслах Яниэр не просто так избрал ее для совместной трапезы.

Когда кто-то кого-то предает — в конечном итоге проигрывают оба, а выигрыш нередко забирает себе некто третий. Похоже, хитроумный названый брат как раз намеревается им стать.

— Прошу тебя, не упорствуй из гордости, перемени гнев на милость, — вновь смиренно обратился к нему Игнаций. — Обстоятельства таковы, что мы трое должны объединить усилия в борьбе с общим врагом, из-за действий которого солнце переродилось и стало черным. Неужели ты веришь, что черный мор действительно удастся остановить, не пролив кровь? Нет, этому не бывать: покуда Материком владеет твой Второй ученик, мы бессильны противостоять ему. Ты снова воздвиг стены храма, но стены эти хрупки, как хрусталь. Если только пожелает, твой ученик вновь разобьет их…

— Чего ты хочешь? — резко бросил Элирий, повторив вопрос, ответа на который так и не получил.

Игнаций, кажется, понял, что тянуть дальше нельзя, и приступил к главному:

— Возможно, великий Красный Феникс позволит нам с Яниэром помочь ему в противоборстве с поклонниками черного солнца? У меня есть кое-какой план, но он может сработать, только если все мы будем заодно. Силы лишь кого-то одного недостаточно: нам нужно собраться в единый кулак и ударить сообща. Вражда не для таких, как ты и я. Умоляю, Лестер, прислушайся ко мне и помешай своему невоздержанному в страстях ученику погубить Материк. Он присвоил себе город, который ты подарил мне! Но мы можем объединиться и все начать сначала. Видят боги, как хотелось бы мне еще раз почувствовать дуновение сладко-соленого ветра Лианора… Но раз уж это невозможно, попробуем спасти от гибели хотя бы Ром-Белиат.

— Ты сам сказал, что Яниэр — пленник в Бенну. — Элирий пожал плечами. — Что я могу с этим поделать?

— Призови Яниэра в Ром-Белиат. Элиар не посмеет противиться твоей воле и задерживать его, если ты используешь призыв Учителя.

Игнаций не ошибался. Хоть большая печать контроля Запертого Солнца и утратила силу после смерти Элирия, духовная связь Учителя и ученика в случае с Яниэром оставалась нерушима. После того как вервие бесцветия было снято