Короли небес - Ричард Нелл Страница 26

– Благодарю тебя, великий король, – ответил великан на почти что безупречном тонгском. – Если мой акцент тебя не оскорбляет, мы можем говорить на твоём языке.

У него был сильный глубокий голос, как будто речи он обучался на сцене. Акцента почти не было, и слова он произносил практически идеально. Кава приложил все усилия, чтобы не выдать, насколько он потрясён, но ему показалось, что он услышал изумлённые ахи нескольких советников, которые те не особо-то и старались скрыть.

– Нет, – сказал он, – это честь для меня. Мне любопытно узнать, как ты выучил наш язык, но, возможно, этот разговор мы отложим на другой раз.

Великан ничего не ответил, ни один из его странных жёлтых глаз не дрогнул. Его кожа оказалась такой же бледной, какой её описывали – почти как у трупа. Голова и лицо были начисто выбриты. Он стоял неподвижно, возвышаясь над окружающими словно статуя. Кава поёрзал на подушках, которые с каждым мгновением становились всё более и более неудобными.

– Дочь многое о тебе рассказала. Должен ли я считать, что эти рассказы правдивы?

Великан не дрогнул.

– Человек должен доверять тем, кто достоин.

– А ты достоин, Букаяг?

– Об этом могут поведать только мои деяния.

– Твои деяния здесь не слишком в чести, как видишь. Ты убил человека, который принёс моему народу муссон. Ты убил их сыновей, братьев и отцов. Ты напал на моего союзника. Убил ты его или нет, твои деяния привели к его смерти. Станешь ли ты что-либо из этого отрицать?

– Нет, король. Всё так.

Выражение лица Букаяга было сложно истолковать, но Кава подумал, что тому нелегко далось признание. Кава жестом подозвал слуг, и те принесли большое прочное кресло, рассчитанное на самых толстых гостей.

– Прошу, садись. В зале присутствуют лекари, если тебе требуется помощь.

Слуги принесли два подноса с лимонной водой, хлебом и сладким рисом и поставили их рядом с великаном. Он их проигнорировал.

– Я не ранен. Королева сообщила, зачем я здесь?

Королева, подумал Кава, слегка ошарашенный от произнесённого титула.

Конечно, это было правдой – Лани теперь королева островов. Сев позади варвара, она жестом приказала лекарю очистить и перевязать её рану, и Кава постарался заглушить гнев, который поднимался внутри от того, что его дочь пострадала.

– Дочь сообщила мне, что ты желаешь заключить союз с моей семьёй и моим народом. Это так?

– Да, король Капуле. Я желаю защитить вас от Нарана. Я женюсь на одной из твоих дочерей, если таков обычай, или же заключу любой договор, который потребует твой народ.

Кава почувствовал, как закипает от манер этого человека. Варвар орудовал словами как дубинами, даже разговаривая с королём! И тем не менее Кава оперся на другой подлокотник трона и спокойно отвечал.

– Защитить нас? Наран – наш торговый партнёр. Мы не враги.

Лицо Букаяга помрачнело, если это вообще было возможно. Дёрнулся жёлтый глаз, когда варвар оглядел лица советников Капуле.

– У нас нет времени на глупости. Наран нападает на каждый караван, что покидает ваши земли; пытается убить ваших генералов и офицеров в их постелях, подкупает ваших союзников и собирает солдат со всех уголков империи. Скоро они нападут. До следующего сезона засух, если моя информация верна.

Кава снова постарался ничем не выдать своих эмоций, но его молчание было достаточно красноречиво.

– Ты хорошо осведомлён, – бесстрастно сказал он, – если это правда.

– Это правда, король. Мне сообщил Фарахи. Мы были союзниками.

– Если вы были союзниками… – Кава удержался от насмешки, – почему тогда ты напал на его остров?

– Это была уловка. Я уничтожил его врагов, чтобы он смог объединить острова под властью одного королевства. Возможно, это нам следует обсудить наедине.

Несмотря на нелепость утверждения, Капуле решил, что в нём есть правда. Если кто и мог совершить подобное, так это патриарх Алаку. Он так и не смог побороть ненависть людей к имени своей семьи, как не смог и сплотить мятежных владык под единым знаменем. Во время «оккупации» шпионы Капуле доносили ему, что многие из злейших противников Алаку погибли во время «налётов», тогда как верные владыки остались невредимы.

– Боюсь, ты слишком опасен, чтобы мы беседовали наедине, господин Букаяг.

Грудь варвара шевельнулась – похоже, впервые за всё время он глубоко вдохнул, а может и вздохнул.

– Опасность не уменьшится, король, что со стражей, что без.

Это было сказано так просто, что стражники Кавы ощетинились, подняв копья и кинжалы, готовые атаковать по приказу. Теперь настала очередь Кавы вздыхать. Он оглядел окружавших его людей, прежде чем встретиться глазами с варваром.

– Если я позволю себя связать, это поможет? – спросил Букаяг.

Кава нахмурился и понял, что вспотел. Принц Ратама отбрасывал вооружённых людей одной лишь силой мысли. Если истории правдивы, принц умер от рук этого человека. Одно это осознание едва не убило Каву, но он отметил, что его рука сама сжала письмо Фарахи, вцепившись в него как в одинокий обломок древесины посреди бушующего моря.

– Думаю, поможет, – ответил он. – Принесите цепи и верёвку, – жестом велел он слугам.

На лице Лани проступило что-то похожее на ужас, но она ничего не сказала. Телохранители и советники Капуле молча ждали, пока трясущиеся слуги привязывали варвара к стулу, опутывая его тело, руки и ноги. Лило проверил узлы на прочность и кивнул.

– Благодарю вас, господа. – Капуле повернулся к советникам. – Оставьте нас, но не покидайте дворца. Сегодня вечером я созову вас на совет.

Некоторые выглядели удивлёнными, другие – обиженными. Пара советников высказали Капуле жалобы на ухо, но он ещё раз их поблагодарил и стал ждать, пока они не удалятся из тронного зала. Лани поклонилась и ушла, как и её стража. Остался только Лило.

– Ты тоже, племянник, – сказал Кава. Мальчик, что был ему как сын, дёрнулся, словно собака на поводке, и бросил на гостя настороженно-неприязненный взгляд. – Всё будет в порядке. Можешь подождать за дверью. Если понадобишься, я позвоню в колокольчик.

Окатив варвара напоследок угрожающим взглядом, Лило ушёл, а Кава поднялся, чтобы налить себе выпить.

– Не обращай на него внимания. У него рано умер отец, и я вырастил его как своего. Он хороший парень и отличный воин. – Капуле притащил стул и сел напротив, частично расстёгивая свои одеяния. – Мои советники желали бы, чтобы я тебя пытал, пока ты не расскажешь всю правду. Ой, прошу прощения, может, желаешь выпить?

Букаяг покачал головой. Если его и напугала перспектива пыток, он ничем этого не выдал.

– Спрашивай, и я отвечу.

Капуле положил письмо