Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский Страница 25

Эрминкталь, графство Беллуно, объединённое королевство Лар-Кювэр.

Дарианна Одэтис

Длившийся почти целую декаду снегопад наконец-то прекратился, небо над Эрминкталью и окрестностями полностью расчистилось, и даже розово-коричневые скалистые горные вершины избавились от облачного покрова. Сама Эрминкталь была небольшим городком, расположившимся в выходящей к озеру долине, между крутыми горными склонами, поросшими лесом.

В этом году весна решила прийти раньше – и только что выпавший снег начал подтаивать. Многочисленные пирамидальные ёлки на горных склонах сбрасывали свои снежные одеяла, таяли речки и ручьи, медленно плавились ледяные фигуры, сформированные замёрзшими фонтанами, и края, только что тонущие в бело-серой туманной мгле и буре, возвращались к яркой жизни…

Какое несчастье, думала Дарианна, что живущие сравнительно недалеко – тем более, в век железных дорог – ортезийцы или высший свет Вигиона – они все, скорее всего, не видели никогда всей красоты Белых Гор. Рассвет подсвечивал скалы красно-розовым, и они в одно мгновение превращались в цветущие сады. Да, это место особенное… Но приедут сюда разве что водники!

Впрочем, и в ставшей ей домом Эссении есть похожие горы. Горы вообще прекрасны, считала Дарианна и надеялась, что Бернан сможет разделить её чувства.

«Сегодня я снова увижу его, и пообщаемся мы ещё ближе», – подумала она. Бернан вчера гостил у них, и она предложила ему, если погода улучшится пойти на ещё скованное льдом озеро кататься на коньках. В отличие от лыж или скалолазания, коньки – всё-таки развлечение более широко распространённое, и она бы очень удивилась, если б Бернан не умел кататься по льду. Он и умел, хотя, по его собственным словам, плохо.

Дарианна, по правде говоря, не слишком любила пешие прогулки по горам и другой активный отдых. Однако, катание на коньках или на лыжах вниз по склону – дело иное, не очень энергозатратное. В этом отношении именно она выделялась из всей своей семьи: и родители, и оба брата обожали спорт, правда, разный. Энаццо, поселившись с женой в Эрминктали, стал заниматься скалолазанием. А Лиомелина, кстати, это его увлечение не разделяла… Однако эмансипистские идеи, которых она придерживалась, вынуждали её тоже бегать или взбираться на местные горные вершины – Энаццо больше всего нравилась увенчанная огромными валунами самых разных форм гора Фурхетта.

А мысли о Бернане никак не желали Дарианну отпускать.

Вообще, она не могла понять, какие чувства вызывает у неё этот молодой человек. Под конец путешествия с ним в одной карете, она решила, что влюбилась в него. Он… нет, он не храбрость, конечно, показал… Он дал понять, что не в его манере мириться с наглостью и несправедливости – Бернан отобрал экипаж у двух мужчин, согнавших с него семью с маленьким ребёнком. Таких мужчин, как Бернан, немного… Он ещё и весьма красив собой! И смотрел на неё он правильно, не раздевал глазами и не пожирал, а именно что замечал её красоту. Так ей казалось. И… и что-то в нём имелось ещё, что-то раздражающее. Возможно, из-за того, что ей Бернан казался даже слишком красивым. А Дарианна, хоть и не считала себя дурнушкой, но весьма критически относилась к собственной внешности. Она даже завидовала смуглой и по-настоящему сногсшибательной Ксардии… Та была замечательной девушкой, даже музицировала лучше Дарианны. И хорошо, что Бернан не особо общался с ней на том музыкальном вечере… Иначе бы Дарианна точно б подругу придушила, просто от приступа ревности и зависти.

Как бы то ни было, почти что две декады – почти две трети месяца! – знакомства с Бернаном, Дарианна так в своих чувствах и не разобралась. Не разобралась и в его чувствах к ней. Несколько раз он приближался и, казалось, вот-вот что-то сообщит, вот-вот признается – но тут он отдалялся и делал вид, что она ему почти что незнакома. Дарианна об этом не рассказывала брату и его жене – она полагала поведение и сами чувства свои какими-то глупыми… Ни Энаццо, ни Лиомелина не подняли бы её на смех, но сумели бы они её понять? Их собственные взаимоотношения совсем иные…

Озёрный каток располагался в гавани, куда летом заплывали многочисленные суда, то есть – в самом центре города. На краю мощёной набережной у кромки льда стояли скамейки: летом их все занимали любители рыбалки, зимой же – катающиеся на коньках.

Бернан Варидэн уже был тут как тут – сидел на одной из скамеек. Заметив Одэтисов, он сразу встал, пригладил куртку и их поприветствовал. Дарианна представила ему свою камеристку Мериду – та решила тоже покататься на коньках.

– Вы здесь, значит можно уже коньки прикреплять! – воскликнул после Бернан. – Надеюсь, я не опозорюсь сегодня… Давно не катался… А здесь я смотрю люди уверенно стоят на ногах.

Он покрутил головой, обозревая местность: по льду, под присмотром курившего спасателя, скользили молодые люди обоих полов из числа местных жителей и офицеры инженерных войск – они квартировались в Эрминктали и постоянно проводили учения в горах. Над расположенным на набережной небольшим домиком спасателя, где хранились тросы, палки и другой инвентарь, реяли два флага – Беллуно и Лар-Кювэра.

– Я тут прямо белая ворона, – добавил Бернан, с сомнением глядя на веселящихся людей.

– Ну не белая, а вполне обычная, чёрная, – заметила Дарианна, кивком головы указывая на его чёрное пальто.

– Я гляжу, вы за словом в карман не лезете, – улыбнулся он. – Можно, я присяду?

– Конечно садитесь. Стоя коньки прикреплять неудобно, – ответила она, с трудом сдерживая смех. Присутствие Бернана что-то делало её такой, ещё более жизнерадостной и игривой.

Бернан и сам достал из своей сумки коньки и долго вертел их перед глазами, разглядывая прикреплённый к деревянной подошве лезвие, трогая ремни и торчащий из этого основания шип. Затем помотал головой и махнул рукой.

– Долго я вспоминал, как всё это дело надевать! – воскликнул он.

– О, Дарианна, я и забыла, что вы здесь живёте! – к самому берегу по льду подъехала знакомая девушка в укороченном, до щиколоток, красном платье и чёрной, отделанной бахромой, накидке. Она катилась довольно уверенно, но всё равно держала руки наготове; висевшая на шнурке муфта пустовала. И как элегантно оделась, и как скользит по льду красиво, и сама-то какая красивая: чуть смугловатая, с овальным лицом, с тёмными миндалевидными глазами под тонкими длинными бровями. Нос, правда, немного крючковатый, но нужно смотреть в анфас, чтобы заметить…

– Ксардия, а что вы здесь делаете? – удивилась Дарианна. Энаццо, между тем, закончил вкручивать шип конька в каблук её ботинка и, застегнув ремни, отпустил её ногу. –