Госпожа Печалей - Клинт Ли Вернер Страница 23

— Магия — не та сила, которой легко командовать, — сказала она капитану. — И она взимает дань с тех, кто использует ее.

Махьяр кивнул. С явной неохотой он все же согласился с Кветкой:

— Гаевик поддерживал огонь много часов. Магия все равно ушла бы так или иначе, это был лишь вопрос времени.

Кветка оглянулась на чародея, потрясенная. Она мало знала о сокровенных материях, но того, что знала, было достаточно, чтобы оценить степень подвига. Магия изменчива, добиться от нее хоть какого-то постоянства может лишь неординарная личность. А поддержание таких чар, как этот огонь, в течение долгого времени… Кветка могла бы поклясться, что это выходит за пределы возможностей Гаевика.

— Я бы не стал надеяться, что к нам присоединится кто-то еще, — сказал азирит с пустыми ножнами. — Им бы пришлось продержаться в воде столько же, сколько нам, Венцеслав. Или дольше.

— Капитан Венцеслав! — рявкнул обретенный. — Будь добр запомнить, Омид.

— Фактов это не меняет, — заметила женщина из Западного Предела и с сожалением кивнула на волны. — Каждый из нас едва выжил в Море Слез. Если там был кто-то еще, они не смогли или не захотели прийти к нам.

— Сорайя забыла упомянуть еще кое-что, — добавил Омид. — Свет, который мог бы привлечь к нам уцелевших, может привлечь не только их, но и тех, кого мы не жаждем видеть. — Он указал на Кветку. — Тепло огня оживило ее. Этого мы и ждали. — Он обвел взглядом остальных. — Не так ли?

Все молчали. Потом Сорайя присела на выветренный камень и покачала головой:

— Не побоюсь признаться… мы ждали Яхангира. Даже сейчас каждый из нас цепляется за надежду, что он вернется.

— Говорили же, что он избранный, — пробормотал солдат-обретенный, чертами лица смахивающий на хорька.

— Довольно, Ратимир, — одернул его Венцеслав. — Сорайя права. Всех нас воодушевило предсказание. Мы поверили, что Яхангиру суждено снять проклятие, терзавшее наши города. — Он беспомощно всплеснул руками. — А теперь надежда погибла.

Испепеляющий взгляд Махьяра перескакивал с одного на другого:

— Пока есть вера, есть и надежда. Зигмар не оставит верующих в него.

— Ты хочешь, чтобы мы попытались сделать то, что не сумела сделать маленькая армия, — заявил Омид. — Это не вера. Это безумие.

— Яхангир был избранным, — повторил Ратимир. — Если он потерпел поражение, какой смысл в наших попытках?

— «Человек проигрывает только тогда, когда говорит себе, что он проиграл», — процитировала Кветка старую бельвегродскую пословицу и без трепета встретила взгляд Ратимира. — Да, мы увидели Яхангира в могильных песках, но, возможно, не поняли его роли. Возможно, он был указан как тот, кто приведет нас сюда. — Она повернулась к Махьяру. — Возможно, судьба судила, чтобы его поход завершили другие.

— Бог-Царь избавил нас от гибели. И сделал он это с какой-то целью.

Махьяр осенил себя знамением Молота.

— Продолжать бессмысленно, — настаивал Омид. — Единственная разумная вещь, которую мы можем сейчас сделать, — это вернуться в Двойные города.

Венцеслав вздохнул и взъерошил свои усы:

— Наш народ провожал нас, преисполнившись надежды, какой не ведал никогда. Если мы вернемся, то не принесем людям ничего, кроме горя и отчаяния. — Он в сердцах топнул ногой. — Лучше уж я еще раз сражусь с призраками, чем принесу с собой такую несчастную весть.

— Они скоро и сами все узнают, если еще не узнали, — сказал Ратимир. — Гарнизон на стене должен был слышать шум боя, а чтобы обнаружить, что часть моста исчезла, много времени не потребуется.

— Мы только выбросим свои жизни, — добавил Омид. — Без толку.

Кветка вскочила на ноги, неуверенно покачнулась, но Гаевик поддержал ее и помог подойти к Омиду:

— Не без толку, — сказала она и обвела взглядом остальных. — Леди Олиндер пыталась уничтожить экспедицию. Если мы продолжим, то проиграет она, а не мы.

— Но что мы можем сделать? — возмутился Омид. — Нас меньше дюжины. Ни оружия. Ни доспехов. Ни припасов. Нападем на крепость-склеп с голыми руками?

— Нет, но мы можем попытаться найти Оракула под Вуалью. Леди Олиндер напала, не дав даже начать поход. Возможно, не без причины. И если мы поговорим с Оракулом, мы эту причину выясним. — Кветка устремила вызывающий взгляд на Омида. — А может, выясним и то, как нам добиться успеха всего предприятия.

Такой теплой улыбки, какой одарил ее сейчас Махьяр, Кветка никогда еще не видела на лице воина-жреца.

— Отлично сказано. — Махьяр хлопнул в ладоши. — Мы можем действовать. Можем постараться исполнить долг, возложенный на нас Зигмаром. — Он повернулся к Венцеславу. — В отсутствие Яхангира командуешь ты. И решение за тобой.

Венцеслав медленно кивнул:

— Если мы найдем Оракула под Вуалью, то сможем, по крайней мере, принести своим городам хоть какие-то ответы.

Он уставился на Кветку… хотя нет. Далеко не сразу она поняла, что мужчина смотрит на что-то позади нее. На кого-то, кого она не заметила раньше.

Склепорожденный, Зорграш, поднялся с песка, на котором сидел.

— Договаривались, что я доведу вас до Оракула под Вуалью, — сказал он. — Договор в силе, пока мне платят.

— Если ты способен довести нас до Оракула под Вуалью, Бельвегродский маяк вознаградит тебя, — заверила Кветка Зорграша.

— Путь будет тяжелым, — предупредил проводник. — Болотные Курганы неумолимы.

— Поэтому и думать об этом не стоит, — сказал Омид. — Без оружия, даже без провизии…

Кветка нахмурилась, но в нытье солдата было зерно истины. Без оружия и без еды у них нет ни одного шанса.

— Я знаю, где взять все, что вам нужно. — Зорграш оскалил острые зубы в хищной ухмылке. — Только спросите себя, насколько сильно вам это нужно… и насколько вы на самом деле отважны.

Глава шестая

Сорайя держалась рядом с Зорграшем, вприпрыжку бегущим по заросшей кустарником местности. Она не доверяла склепорожденному. И не считала его человеком. В нем было больше от неупокоенного, чем от смертного. Пускай он полезен, но опасно забывать, что он не такой, как они. Его разум полон странных и мерзких помыслов, и движут им нечеловеческие позывы.

Довериться Зорграшу не было выбором Сорайи… и решение принимала не она. Главным был Венцеслав. А приказы есть приказы, исходят они от азирита или обретенного. Так она сказала и Омиду, когда тот предложил воспротивиться Венцеславу. Но Венцеслав — капитан, и их солдатский долг — делать то, что им сказано. Не подчиниться — значит нарушить клятву чести, которую они приносили, вступая в Гробовую стражу, клятву именем Зигмара. Сорайя, например, никогда бы не позволила себе нарушить такую клятву.

Край этот был безрадостным. Почва представляла