Покорение Дракона - Юлия Фим Страница 22

причиной пересудов о его недовольстве невестой, но на самом деле он не хотел видеть ее, чтобы не вспоминать Чживэй. В прошлом она заимствовала облик невесты, чтобы попасть в Запретный город, и это были счастливые дни. Теперь, в сравнении с каждым своим днем сейчас, он мог это утверждать.

До появления Чживэй жизнь казалась тусклой, но это было и неважно, у него была цель взойти на трон. Затем он встретился с ней, мир приобрел краски, а после ее гибели жизнь стала вовсе черно-белой. И теперь ему ужасающе не хватало всех оттенков красного.

От слов же Хэлюя Шэнь отмахнулся.

– Они не хотят радовать меня. Они сражаются за славу, за статус, за влияние, которое я могу им дать.

– Вы, Ваше Величество, победили в этом сражении!

Шэнь поймал взгляд слуги, тот смотрел на него с восхищением и обожанием, и устало покачал головой.

– Последний год мы с тобой только тем и заняты, что постоянным поддержанием власти. В этом ли победа?

Не давая Хэлюю возразить, он продолжил:

– Происходит что-то очень странное. Весь этот суд…

– Вы раскрыли заговор! Эти позорные псы больше не посмеют раскрыть на вас свои пасти! Мы вырвали им клыки, теперь им остается только помереть!

– Нет, Хэлюй. – Шэнь задумчиво смотрел, как прибывшие светлые вели на казнь предателей. – Я не чувствую, что победил.

– Что вы имеете в виду?

– Зачем им пытаться свергнуть меня? Почему сейчас? Здесь только одно объяснение: есть замена мне на престоле.

Хэлюй принял слова своего Императора всерьез.

– Кто это может быть? Ваша сестра? Кто-то в Запретном городе?

– Сестра весь год не покидала летнего поместья, но это ничего не значит. Возможно, кто-то в Запретном городе скрывает свои истинные силы?

Шэнь делал так и сам: притворялся слабоумным братом, скрывал, что дорос до высокого уровня владения ци.

До них донеслись обеспокоенные вздохи и ахи: переодетая в парня девушка упала в обморок, и три девушки суетились вокруг нее.

На губах Шэня появилась тень улыбки. Он вспомнил возмущенное выражение лица Чживэй, когда та, перевоплотившись в Мэйлинь, подумала, что он искренне увлечен невестой. На деле же он узнал ее: она принадлежала его сердцу и никогда не смогла бы скрыться от него ни под чьей личиной.

Шэнь протянул руку Хэлюю, чтобы переместиться. Тот трепетно коснулся ладони своего Императора.

– Проверим, как дела у Чживэй.

– Ваше Величество!

Не успел Хэлюй договорить, как они уже оказались в Запретном городе. Всю дорогу до тайных покоев, где хранилось тело Чживэй, он недовольно пыхтел, на что Шэнь уже привычно не обращал внимания.

Едва дверь в покои захлопнулась за ними, как все звуки наружного мира исчезли. В торжественной тишине Шэнь подошел к Чживэй. На ее лице застыло безмятежное выражение, которого он совсем не заслуживал. Ему хотелось, чтобы она нахмурилась, даже гневно посмотрела бы на него. Все, что угодно, лишь бы она была живой.

Шэнь просто смотрел, не позволяя себе прикоснуться к ней. Его сердце, его душа были похоронены вместе с ней и скованы замораживающим заклинанием в этом золотом гробу.

– Я жду тебя, – прошептал он ей на ухо в ежедневном ритуале. – Чтобы править вместе.

Где бы она ни была, ей наверняка стоило знать, что он ждет ее.

Отстранившись, он поймал взгляд Хэлюя, тот смотрел на Чживэй с ненавистью. Если бы только ему хватило храбрости, он бы наверняка уже что-то сделал с ее телом, чтобы освободить своего Императора от этой заразы. Однако, и это было важной причиной безусловного доверия, слуга не сделал бы ничего, что могло бы ранить Шэня. Поэтому, несмотря на все желание освободить своего господина от «проклятия» в лице демоницы, он бы защищал тело Чживэй ценой своей жизни.

Не сдержав порыва нежной благодарности, Шэнь ласково коснулся щеки слуги в подбадривающем жесте: «Всего лишь одна дополнительная привязанность не лишит меня престола».

– Удивительно, Ваше Величество! Лю Чживэй, похоже, и правда не умерла!

Из прилегающей комнатки вышел алхимик-фанши Лянь Юншэн, его лицо сияло от чистого восторга.

Шэнь никого не мог посвятить в тайну о теле Лю Чживэй, поэтому о ней знали только те трое, что находились в комнате. Правда, алхимик был все-таки связан заклинанием верности.

Хотя это было и не нужно. Пожилой светлый Юншэн посвятил всю жизнь загадкам вселенной и был энтузиастом, страстно желающим разгадать тайну бессмертия души, поэтому он был верен своему Императору уже за одну возможность работать над таким сложным делом.

– Что ты имеешь в виду? – Шэнь с трудом успокоил забившееся сердце.

Это отличалось от всего, что Юншэн говорил раньше, но не хотелось слишком рано тешить себя надеждой.

– Смотрите!

Юншэн кинул золотую пыль над гробом, которая на мгновение осветила нить ци, тянущуюся из тела Чживэй куда-то вверх.

– Ее дух где-то в другом месте, – торопливо заговорил Юншэн. – И у меня появилась теория! Возможно, ей не хватает сил соединить душу и тело! Но если мы дадим телу мощный прилив энергии… Если мы дадим ей выпить кровь бессмертного… Выслушайте меня!

Юншэн торопливо заговорил, опасаясь, что перебьют.

– Все мы знаем выражение «Дао порождает одно, одно порождает два, два порождает три, а три порождает всё сущное». Одно, то есть хаос, дает нам два, то есть ци, а ци соединяют в себе три – Небо, землю и человека. Кровь бессмертного – это чистая эссенция, насыщенная силой, которая в свою очередь может наполнить энергией ци. Она восстановит гармонию инь и ян в теле Лю Чживэй и вернет ее к жизни!

Шэнь поморщился и отвернулся. Где он возьмет кровь бессмертного, она не валялась на дороге. Его отец убит и как бессмертный вознесется вновь, может, через тысячу лет, но даже если вдруг вознесется уже завтра, вряд ли первым делом прибежит давать кровь той, кого ненавидел.

Наступившую тишину нарушил упавший меч Байлун, оставленный подле гроба Чживэй. Шэнь больше не носил его с собой, отношения у них не складывались. Меч обладал своей волей и даже порой Шэню казалось, преследовал свои цели. Взяв за рукоять меч, Шэнь сделал размеренный взмах.

Меч чего-то боялся.

И именно это помогло ему принять решение. Знал он одно…

– …бессмертное существо, – протянул он и повернулся к Хэлюю, и тот отчаянно замотал головой.

– Ваше Величество нам нужно удержать трон! Вы сами сказали, что кто-то претендует на него! Нам нужно быть здесь каждый день! Если заметят ваше длительное отсутствие, это ослабит вас… Больше не время вышивать, нужно показать, что вы Император, которого они так долго ждали!

– Единственное, что удерживает меня на троне, – это моя сила, а не мои дела, – равнодушно кинул Шэнь, уже ослепленной мыслью о возвращении Чживэй. – Ты защитишь мой трон.

– Нет, пожалуйста! – Хэлюй всполошился, гневно посмотрев на Юншэня. – Я пойду с вами!

– Хэлюй, мне нужен во дворце надежный человек. Скажи всем, что я медитирую.

* * *

Лин Цзинь

«Луна отражается в качающейся лодке,

Легкий ветер касается тихой реки.

Мириады звезд сопровождают

безмолвную ночь,

Сердце холодно, как осенний воздух».

Едва закончив это стихотворение, Лин Цзинь тут же обронила на него чернила, заливая, чтобы никто не увидел этих строк.

Будучи ребенком, Лин Цзинь была романтичной натурой, ей нравилось бродить одной в лесах Прогалины, ей нравилось сочинять стихи, а затем читать их зверям. Нравилось им или нет, Лин Цзинь оценивала по тому, на какой строчке и как быстро зверь убегал от нее.

Однажды у нее вышел столь изящный стих, что она поспешила поделиться с отцом.

– Папа, – радостно вскричала она, вбегая в общий павильон.

Улыбка сразу же сползла с ее лица под давлением скорби, заполнившей общую залу. В середине ее лежал бездыханный Инь Цзун, близкий друг отца. Он выполнял задание для отца и был ранен светлыми. И хотя