Локки. Потомок бога. Книга 3 - Евгений Валерьевич Решетов Страница 21

В башне загоготали, а Хряк бешено заорал:

— Сейчас тебя смешают с дерьмом, сучка недорезанная!

— Какие милые внутри ребята, — пробормотал я и посмотрел на выметнувшихся на поляну мертвецов, щёлкающих челюстями. — Так, надо заканчивать этот балаган. Эй, уроды! Кто ставит на то, что я сейчас проникну в башню и отрежу голову Хряку⁈ Ставлю все свои вещи. Если я проиграю, тогда тот, кто примет мой вызов, сможет честно завладеть моими шмотками. А то ведь вы передерётесь из-за моего имущества. У меня есть крутая сабля! В ней три камня-артефакта!

— Принимаю! Ставлю своё оружие!

— А я шлем!

— Наручи!

— Да вы охренели! — прорезался злой вопль Хряка. — Заткнули пасти, уроды! А ты, человечишка, знай, что я нассу в твой расколотый череп, когда твои кости обглодают мертвецы!

— Как ты выглядишь, Хряк, чтобы я кому-то другому не снёс башку⁈ — насмешливо выпалил я, приникнув к щели в стене.

Видимость оставляла желать лучшего, но всё же мне удалось рассмотреть костёр возле каменной стены и смутные тени около него.

— Сейчас тебе башку снесут, говноед! — злорадно выпалил Хряк.

— У него рожа как у отожравшейся свиньи! — весело выдал кто-то, снова вызвав волну смеха.

Я вытащил саблю и телепортировался внутрь башни, оказавшись возле костра.

Пламя полыхало в очаге, освещая душный круглый зал с густым воздухом, пропитавшимся дымом и вонью грязных тел. На каменном полу валялись заскорузлые от грязи шкуры, а на второй этаж вела каменная лестница, на ступенях которой хохотала троица вооружённых зверолюдей в доспехах.

Ещё с десяток подобных персонажей развалились на грубо сколоченных лавках возле стен. А пятеро зверолюдей топтались около костра. Среди них выделялся пузатый жирный урод со свиным рылом, торчащими из пасти слюнявыми клыками и горящими яростью глазками.

Он оказался чуть выше меня ростом, но весил раза в три больше. А носил толстые кожаные доспехи. Но они ему не помогли. Он лишь успел шокировано распахнуть пасть, как его отсечённая саблей голова грохнулась на пол под смех зверолюдей, ещё не понявших, что произошло.

Существа лишь спустя пару мгновений изумлённо округлили глаза. Один из них подавился смехом, второй выхватил из ножен оружие, а третий издал удивлённое восклицание, когда обезглавленная туша Хряка с грохотом рухнула на пол.

Я же метнулся к дверям, отодвинул тяжёлый засов и впустил внутрь Рысь. Та ворвалась рыжей молнией, не веря своему счастью.

А я торопливо вернул засов на место, оглядел замолчавших зверолюдей и проговорил, слыша разочарованный вой мертвецов:

— Итак, где мои честно выигранные наручи, шлем и оружие, а-а-а? Я проник в башню и отсёк голову Хряку.

Кончик моей окровавленной сабли недвусмысленно уставился на башку с раззявленной пастью и навсегда выпученными в шоке зенками.

Глава 9

Зверолюди смотрели на меня недружелюбно, враждебно. Оружие обнажили все два десятка. В мою сторону уставились арбалетные болты и стальные наконечники стрел. Выщербленные лезвия топоров и мечей отражали свет пламени, пляшущего в очаге. А за пределами башни раздавался вой мертвецов, в бессильной ярости бросающихся на крепкие стены.

Рысь стояла рядом со мной, по-звериному оскалив человеческие зубы. В её правой руке поблёскивала сабля, а левая покоилась в кармане. Видимо, у неё там припрятан какой-то сюрприз. Наверняка артефакт.

Жёлтые глаза Рыси слегка сощурились, а частое дыхание до сих пор с шумом вырывалось из груди, ходящей ходуном. От напряжения по её лбу скатилась капелька пота.

— Господа хаоситы, я повторяю свой вопрос. Где мои честно выигранные наручи, шлем и оружие, а-а-а? — протянул я, поймав на себе быстрый взгляд Рыси.

В её глазах читалось — какие к Сваргу наручи и прочее дерьмо⁈ Тут бы выжить! Разве не видишь, как настроены эти уроды?

Я видел, но отступать не собирался. Сброд какой-то, а я Локки!

— Ты ничего не получишь, человек, — прорычал вставший с лавки здоровяк, покрытый густой медвежьей шерстью.

Его рожа была почти человеческой, если не считать чересчур массивных надбровных дуг. А вот тело уже могло похвастаться чудовищными мышцами. Они едва не рвали спускающуюся до колен кольчугу, перехваченную широким кожаным ремнём.

— Трое из вас заключили со мной пари. Их слово ничего не стоит? Они пустозвоны? — насмешливо проговорил я, со скрежетом уперев кончик сабли в каменный пол.

— Слово, данное человеку из-за Стены, ничего не стоит. Мы держим слово только перед жителями Пустоши, а ты не из их числа, — презрительно выдал здоровяк, широко раздувая по-звериному вывернутые ноздри.

— Уверены? — оскалился я, обведя тяжёлым взглядом зверолюдей.

— Уверен! — бросил шерстяной громила, нисколько не сомневаясь в том, что может говорить за всех.

Кажется, он их лидер. А все они — единый отряд. Хряк был его членом, поэтому смерть оного и озлобила их. Одно дело самим высмеивать Хряка, а другое дело, когда чужак сносит его дурную голову.

— А сейчас уверен? — взялся я одной рукой за засов и чуток потянул его в сторону.

Попутно заметил в углах дверей неяркие камни-артефакты. Они делали металл не просто крепче, но и придавали ему кое-какое сопротивление к магическому воздействию.

— Ты что делаешь, безумец⁈ — выпалил родственник медведей, брызнув слюной. — Сюда же ворвутся мертвецы и разорвут всех нас!

— Всех вас, — поправил я его и шустро накрылся «золотым доспехом». А то вдруг кто-то спустит арбалетный болт или стрелу? А мне, клянусь всеми богами, такое украшение не подойдёт.

— Человек из-за Стены сильный воин и могучий маг, — подала голос Рысь. — Он доказал, что может говорить на равных с жителями Пустоши. Перед ним нужно держать слово.

Она будто швырнула лохматому здоровяку спасательный круг, за который тот мог уцепиться, не теряя своего лица. Лишь бы у него хватило сообразительности понять это. Зверолюди же тупее, чем просто люди.

Но этот урод всё же понял, что к чему. Хотя для этого ему пришлось с десяток секунд задумчиво хмурить морду.

— Раз так, то отдайте человеку поигранное, — повелительно бросил зверолюдям Медведь. Те недовольно заворчали. И тогда он грозно добавил: — Забыли, кто тут главный⁈ Хотите оспорить моё место⁈

Хаоситы переглянулись и покорно бросили мне под ноги