Залесье - Дмитрий Викторович Иванов Страница 2

– Нет, но я очень хотел, чтобы мой разряд достиг цели. Тогда бы я мог тебя выставить из-за плохой реакции. А теперь – нет. Молодец, далеко пойдешь, если не умрешь с голоду, – мрачно усмехнулся мастер.

Он сел в кресло и взглядом указал на табуретку в углу комнаты.

– Ладно, подсаживайся – выпей чаю. – Старик придвинул юноше нетронутую чашку (он терпеть не мог перестоявшего настоя и всегда сразу разливал напиток вдохновения по нескольким кружкам).

Парень боязливо посмотрел на прозрачную, еле зеленоватую жидкость и с недоверием сделал первый глоток.

– Ну как? – нетерпеливо произнес пожилой некромант. Он с удовольствием отметил замешательство собеседника. – Жидкость без вкуса, цвета и запаха? Так ведь? Только честно. Не ври.

– Нет, сэр, – покачал головой гость. – Я чувствую тонкий аромат свежескошенной травы, легкий лиственный привкус, хрупкие оттенки полевых цветов, умеренную ноту преющего сена и, возможно, едва уловимую сладость фруктов.

Любитель заморских изысков замолчал, пораженный проницательностью нового знакомого. Какой гоблин научил нищего долговязого бедолагу так хорошо разбираться в теме, которую почтенный господин считал своей личной территорией?

– И что это, по-твоему? – напыщенно осведомился хозяин.

– Мне кажется, вы угостили меня тем восхитительным белым чаем, о котором ходят легенды. Говорят, его везут через океан из далекой-далекой южной страны. А там его собирают на отрогах гор, где не бывает ни холодно, ни тепло, а стоит вечная весна, отчего почки деревьев покрыты легкой серебристой шерсткой.

– Ты знал, подлец! – приободрился опытный заклинатель.

– Нет же, сэр. Просто я читал о напитке, когда был студентом. Помню, я воображал себе его вкус по описанию в книге. А когда попробовал, сразу же понял: он.

Мортимер молчал и продолжал исподлобья глядеть на юношу. Ясные, чистые глаза гостя, прямой открытый взор, удивительная откровенность и искренность заставили каменное сердце, изрядно подернутое льдом, оттаивать все больше и больше. Конечно, суеверные селянки со мной не согласятся. По их мнению, знатоки темных искусств полностью лишены упомянутого органа как в метафорическом, так и в физическом плане. А как иначе проявлять чудеса нечестивости и порока? Но спешу разубедить читателя: каждый некромант является существом человеческим, порою даже весьма ранимым. Просто особенности их изысканий и практик создают у лиц непосвященных образ созданий черствых и беспринципных. Хотя тем лучше, ведь подобные представления в известной мере защищают приверженцев магии смерти от любопытных глаз и нежеланных вторжений.

Можно было бесконечно умиляться, с каким нескрываемым наслаждением паренек пил божественный чай и ловил каждый миг удовольствия. Но Даргул Угрехват решил играть роль несгибаемого героя до конца – насколько хватит первоначального запала.

– Может, тебе денег дать? А?.. – предложил чародей и испытующе глянул на собеседника. – Трех золотых хватит?

– Нет, я денег не возьму, – покачал головой юноша и отставил чашку с последним глотком ароматного напитка. – По крайней мере, ни за что.

– Слушай, мальчик, ты не на собрании паладинов перед дарохранительницей исподнего святого Калимикста. Мы – некроманты – люди склада практического. Раз уж ты такой настырный, до сих пор сидишь тут и отравляешь своим присутствием мой завтрак, я готов поделиться суммой, причитающейся помощнику, но не всей. Тогда и ты уйдешь не без улова, и я останусь в прибыли. Решение разумное. Соглашайся. И кстати, тебе не придется отправляться невесть куда и подвергать жизнь опасности. На твоем месте я бы еще и спасибо сказал.

– Нет, сэр, извините. – Парень привстал с явным намереньем удалиться, но старик схватил его за запястье и прижал руку к столу.

– Подожди, мы не закончили. – Пожилой некромант внимательно посмотрел в глаза гостю, и тот бухнулся обратно на табуретку. – Расскажи, дружок, чем ты живешь, как зарабатываешь на жизнь?

– О, сэр, – вздохнул юный маг. Тема явно оказалась весьма чувствительной. – Если бы вы знали… Открыть собственную практику не дают. Все нормальные места в больших городах уже распределили, и никто не желает пускать новичков. На службу к баронам и графам устроиться невозможно: требуется боевой опыт. А его можно приобрести, только будучи в войске аристократа. Получается заколдованный круг. В общем, я промышляю мелкими заработками. Мне стыдно, очень стыдно, господин. Я ловлю природных и кладбищенских духов, запираю их в колбы и продаю на ярмарках.

– Неужели кто-то покупает? – поразился мастер.

– Конечно, спрос маленький, но я и заготавливаю понемногу. Берут разные люди: те, кто хочет удивить гостей, отомстить или навредить кому-нибудь – возьмут и разобьют склянку в доме недруга, выпустят потустороннюю сущность, – зачем-то берут алхимики и начинающие демонологи.

– Демонология? Разве демонология не запрещена властями? – изобразил нарочито деланое изумление старший чародей.

Парень лишь ехидно улыбнулся в ответ.

– Понятно, – махнул рукой пожилой заклинатель. – Ты чай-то допивай, – добавил он и уставился на собеседника.

Он вспомнил молодость, когда нужно было снимать жилье, оплачивать недешевое обучение, да еще и оставить кое-какие крохи на еду и одежду. Это только со стороны кажется, что магу легко заработать. Спрос на такого рода услуги всегда невелик, ведь обыватели, далекие от науки, боятся связываться с созданиями тонких миров, предпочитая обходиться привычными средствами. До сих пор некоторые невежественные крестьяне полагают, будто, единожды применив заговоренный свиток, они навлекут на все хозяйство страшное проклятие до седьмого колена. Но мы-то с вами – люди образованные – знаем, что такое случается, только если колдуна не устроит цена за его старания.

Вот и сэру Даргулу пришлось в начале пути изрядно покрутиться. Зарабатывал он тем, что зачаровывал рыбакам варежки, в которых те доставали угрей из ловушек. Добыча никогда не выскальзывала из рук, а перекладывать улов было одно удовольствие. Причем будущий мастер никогда не забывал устанавливать срок действия заклятья на сто дней, дабы поддерживать постоянный спрос. Вы, конечно, уже догадались, что за это изобретение наш герой и получил странное прозвище Угрехват. А все из-за Алдульфа Марферри, да свалится помет вирма с расстройством желудка на его дурную голову! Именно он каким-то образом прознал о неблаговидном занятии юного Мортимера и раструбил о нем на всю академию. Кличка пристала намертво, хотя о ее происхождении многие теперь позабыли. А когда ученому пришла пора издавать свою первую работу, начальник книгопечатни поморщился, глядя на обложку рукописи, и спросил: «Кто это – Даргул Мортимер? Не знаю такого. Зато Даргула Угрехвата все знают».

Взял и зачеркнул фамилию, а рядом вывел «Даргул Угрехват».

Посетовав на себя за непростительное мягкосердечье, старший заклинатель с облегчением сказал:

– Ясно, сам таким был в твои годы. Даже, грешным делом, помыслил в землепашцы податься. Хочешь десять золотых? Сможешь отправиться в южный портовый город и устроиться в контору какой-нибудь торговой компании экспертом и оценщиком,