Талант под прикрытием - Брендон Сандерсон Страница 19

На самом деле, что касается вождения за руку, в нашем нынешнем приключении меня этим отнюдь не забаловали. Я по-прежнему не на сто процентов представлял себе, что происходило кругом, зато успел усомниться в здравости собственного рассудка и, если на то пошло, не был уверен, что испытываю жгучее желание возвращать свое так называемое наследство.

Дед Смедри не дал мне возможности разразиться жалобами на жизнь. Он просто протянул вторые очки. Их линзы были бесцветными и на удивление ясными, только в центре каждой виднелось по красненькой точке.

– Это, – сказал дед, – одни из наиболее могущественных окуляторских линз, находящихся в моем распоряжении. В то же время они необыкновенно просты в использовании, и именно по этой причине я ссужаю их тебе, Алькатрас.

Я повертел их в руках:

– А что они делают?

– Их можно применять в различных целях, – начал пояснять дедушка Смедри. – Стоит включить – что требует некоторого сосредоточения, – и они начнут собирать кругом тебя свет, чтобы затем выдать его в виде концентрированных лучей.

Я спросил:

– Что-то вроде лазера? Или как?

– Да, – кивнул он. – Поэтому учти, Алькатрас: они очень опасны! Я обычно не ношу с собой линз, способных быть оружием нападения, но эти – эти слишком полезны, чтобы от них отказаться. Только должен тебя предупредить: если там, внутри, в самом деле находится Темный окулятор, он способен почувствовать активацию этих линз. Так что используй линзы поджигателя лишь в случае крайней необходимости!

Я взял очки у него из рук, и стеклышки немедленно начали рдеть.

– Кувыркающиеся Картсы!..

Дедушка Смедри едва успел отскочить, уворачиваясь от раскаленных лучей, ударивших в асфальт прямо у нас с ним под ногами. Я тоже отпрыгнул, от неожиданности едва не выронив линзы из рук.

Дед выхватил у меня очки и быстренько деактивировал. У меня в глазах плавали два ярких пятна, а ноздри щекотал запах растопленного гудрона.

– Ну вот, – сказал дедушка Смедри. – Я же говорил, что пользоваться ими проще простого. – Он быстро оглянулся на здание библиотеки. – Пожалуй, расстояние великовато для того, чтобы он нас учуял.

«Чем дальше, тем интересней», – сказал я себе. Постепенно я проморгался и успел увидеть закаченные глаза Бастилии.

Потом к нам подошел Синг. Сдвинул на лоб темные очки и стал изучать трехфутовый круг блестящего оплавленного асфальта.

– Отличный выстрел, – сказал он. – Наверняка наповал!

Я, кажется, покраснел, но дедушка Смедри лишь рассмеялся.

– Вот, держи. – Он сунул линзы поджигателя в бархатный мешочек и плотно затянул тесемку. – От греха подальше. Ну что ж! Полагаю, эти линзы и твой талант позволят разобраться со всем, чем Библиотекари вздумают в тебя запустить!

Я осторожно принял очки. По счастью, больше ничего не случилось. Хочу, кстати, предупредить: поскольку моя история стопроцентно правдива, не очень-то ждите, что эти линзы будут снова использованы. Вам повезет, если вы еще раз увидите, как они испускают свои лучи!

– Дедушка, – сказал я негромко, косясь на Бастилию. – Что-то я сомневаюсь, выйдет ли у меня…

– Что за чепуха, парень! Ты же Смедри!

– Но ведь я еще сегодня утром не подозревал, что это значит, – сказал я ему. – Я… как бы… не очень готов…

– Что заставляет тебя так думать? – спросил он.

– Некоторое время назад я попробовал применить свой талант, чтобы Бастилия не треснула меня сумочкой по лбу. Не сработало! И это не первый раз! Иногда я и хотел бы что-то сломать, да не получается. Зато когда совсем не хочу…

– Твой талант не огранен и не приручен, – сказал дедушка Смедри. – У тебя еще нет опыта его осознанного применения. Быть Смедри не означает просто обладать каким-либо талантом, это значит еще и виртуозно им пользоваться. Умный человек способен что угодно обратить к своей выгоде. Даже то, что на первый взгляд кажется катастрофическим недостатком!.. При этом, мальчик мой, таланты, присущие Смедри, никогда не становятся управляемыми до конца. Ими, при условии обширной практики, можно лишь в определенной степени овладеть. Со временем ты должен обучиться не просто ломать вещи по своему произволу – ты должен еще и ломать их так, как сочтешь нужным!

– Я… – начал я неуверенно, но продолжения так и не придумал.

– Что-то ты сам на себя не похож, Алькатрас, – сказал дедушка Смедри. – Где присущая тебе искорка духа, где упрямство, которым ты всегда пламенеешь?

Я хмуро осведомился:

– А откуда тебе, прости, знать, какой я на самом деле? Мы, если мне память не изменяет, только что познакомились.

– Да? Ты и вправду полагаешь, будто я на все эти годы бросил тебя в логове у Библиотекарей совсем одного, совсем без присмотра? И никогда даже не интересовался, как у тебя дела?

«Ну да, похоже, он вправду интересовался, – подумалось мне. – Вот и Бастилия что-то на этот счет говорила…»

– Только не надо лапшу мне вешать, дед, будто ты так уж хорошо меня знаешь, – упрямился я. – Ну вот, например, ты даже понятия не имел, в чем мой талант…

– Я подозревал его природу, мой мальчик, – сказал дедушка Смедри. – Впрочем, должен открыто признать: обычно я добирался до жилищ твоих приемных семейств уже после того, как ты оттуда съезжал. Тем не менее я непрерывно следил за тобой, хотя и на свой лад.

– В таком случае, – возразил я, – почему…

– Почему я не забрал тебя у приемных родителей? – спросил он. – Видишь ли, я не тот родственник, с которым ты был бы счастлив. Мальчику ведь нужен кто-то, кто вовремя явится на день его рождения… на матч с его участием… ну и всякое такое. А кроме того, имелись веские причины растить тебя именно здесь, в этом мире.

Объяснение, по моему скромному мнению, было весьма так себе, но что-то мне подсказывало – лучшего от деда в этот раз я не дождусь. Поэтому я только вздохнул.

– Гложут меня смутные сомнения, – сказал я, – много ли толку будет вам от моей персоны в сегодняшней драке. Я же совершенно не представляю себе, как использовать этот мой талант, о линзах же и вовсе молчу! Мне бы пистолет… или хоть меч… или еще что…

– Ах, мальчик мой, – улыбнулся дед Смедри. – Война, в которой мы сражаемся, не выигрывается ни пистолетами, ни даже мечами.

– Ну а чем тогда? Песком?

– Главное – информация, – сказал он. – Вот главная сила этого мира. Подумай сам. Тот тип, что сегодня наставлял на нас с тобой пистолет, он ведь обладал над тобой определенной властью.