Короли небес - Ричард Нелл Страница 19

Вождь южан, казалось, слегка удивился, затем отвесил ей полупоклон.

– Благодарю тебя, Матриарх. Твоя поддержка весьма желанна.

Дала вернулась на своё место у края внутреннего круга. Следующими Айдэна приветствовали Вальдайя и Великие Матери нескольких знатных семей, но Дала уже этого не слышала. Как и всегда, разговор с его участием быстро сошёл на нет, и элита Орхуса заняла свои места среди окружавших её статуй старых богов.

Дала подумывала обратиться к людям, но сегодня день принадлежал не ей. Сегодня праздновали триумф Айдэна, а также Вальдайи. Величайшая из семей пепла станет первой семьёй – теперь официально. Именно им должно говорить, ведь это они владели землёй и избрали вождя. Племянница Вальды, теперь уже сама старуха, прошла в центр круга и встала на камень.

– Какие слова подойдут сему могучему собранию? – пожала она плечами так, будто этого было достаточно. – Сёстры, вожди, сыны Имлера – в поддержку великого путешествия в Новый Мир мы, матроны и матери, постановили, что вся благодатная земля в стране пепла должна принадлежать одному племени. Потому у него должна быть и Первая Матерь – и Великие Матроны сделали свой выбор. Сие бремя будет нести Саша, дочь Вальдайи.

Присутствовавшие женщины вежливо похлопали, мужчины стояли молча.

– Там, где есть Матерь, – продолжала старая матрона, – должен быть и Отец. Сегодня мы собрались, чтобы узреть, как Саша, дочь Вальдайи, изберёт себе сожителя, который засеет её чрево, будет защищать её детей и вспахивать её поля.

И это тоже было лишь церемонией. Седовласая Саша пережила более сорока зим, родила десятерых детей и жила с могущественным вождём как с партнёром. Она прошла к камню и поклонилась собранию.

– Благодарю вас, сёстры. Но как видите вы, я стара, и чрево моё почти иссохло. Я предлагаю это право своей дочери, Мише, что юна и сильна. У неё хватит сил возглавить мой род, прислушиваясь к советам старших.

Из рядов Вальдайи поднялась смуглая и темноволосая красавица, одетая в ныне модное сочетание сукна и цветных островных шелков. Она поклонилась своим родичам и собранию, а затем перевела внимание на Айдэна.

– Много достойных мужчин стоят предо мной, – произнесла она сильным голосом. – Но я выбираю Айдэна из Хусавика. Если, конечно, у него хватит сил защитить мой род и мою землю.

Айдэн шагнул вперёд, и мужчины, наконец, одобрительно взревели.

– Это честь для меня, госпожа. Но своё слово должны сказать мужчины. Ведь именно сыны Имлера вспахивают и защищают земли своих сородичей. – Он повернулся к мужской части круга и прошёлся взглядом от моря до железного моста. – Ежели кто не желает служить мне или считает себя более достойным, пусть сообщит о том немедля. Здесь, в присутствии богов, мы увидим, кому благоволит Вол.

Дала едва не фыркнула в наступившей тишине. О доблести Айдэна ходили легенды, даже несмотря на его возраст. В рунных доспехах и обвешанный рунными клинками он выглядел словно древо на весеннем фестивале. Ни один человек в здравом уме не стал бы бросать ему вызов.

И всё же, согласно обычаю, они ждали ровно столько, чтобы это не выглядело нелепо. Миша улыбнулась и шагнула к Айдэну, подняв руку.

– В таком случае…

– Я бросаю вызов.

Хриплый голос раздался из-за спин величайших вождей, и все собравшиеся стали выискивать храбреца. Люди расступились, расчищая дорогу, и уставились на вышедшего из толпы мужчину в одежде, что больше напоминала грязное тряпьё, с неопрятной бородой и тёмными лохматыми волосами.

Сердце Далы совершило множество бешеных ударов, прежде чем она нашла в себе силы признать в нём Бирмуна.

Это знание не добавило ей спокойствия. До сего момента она даже не знала, жив ли её бывший любовник; знала только, что теперь он на самом деле стал пьяницей. В прошлые годы его замечали шатающимся по Орхусу, и обычно он безмолвствовал, но иногда сшибался с лавочниками и даже воинами.

Пару раз она пыталась к нему зайти, и оба раза получала неласковый и навязчивый приём. Он желал её в своей постели, а потом, когда немного остывал, хотел, чтобы они жили вместе и завели детей. В конце концов она стала держаться от него подальше, надеясь, что он её забудет и найдёт другую женщину. Похоже, этого не случилось.

Толпа, казалось, была слишком удивлена, чтобы над ним насмехаться или его поддерживать. Люди в изумлении наблюдали за тем, как он входит в круг статуй.

– Я всё ещё вождь, верно? – пробормотал он, подмечая настроение. – Я вызываю тебя на бой, пёс с Юга, – он ткнул в Айдэна. – Я не боюсь ни тебя, ни твоих… баб.

Вальдайя начинали сердиться. Многих могущественных вождей, а также их женщин и сыновей ситуация скорее забавляла; иные не выдавали своих эмоций. Айдэн не выглядел ни смущённым, ни раздражённым. Он смотрел на Бирмуна чуть ли не с жалостью.

– Ты пьян, брат. В прошлом ты славно служил богам. Твоё убийство не принесёт мне чести. Иди отдохни.

– Не смей насмехаться надо мной, высокомерный кусок дерьма. – Бирмун пошарил грязными руками под одеждой и вытащил продолговатый предмет, завёрнутый в тряпки. Затем извлёк его из ножен, что из-за размеров оного казалось почти невозможной задачей: это был покрытый рунами меч. – Я – вождь «ночных людей»! – крикнул Бирмун. – Глас Божий сам вручил мне этот клинок. Кто-то станет это отрицать?

Айдэн смотрел на знаменитый меч почти с благоговением.

– Нет, Бирмун. Ты удостоился чести. Ты – человек дела.

Бирмун, казалось, был удивлён тому, что его так быстро приняли. Он чуть не упал, когда повернулся, чтобы продемонстрировать толпе безупречный меч.

– У меня столько же прав, сколько и у любого другого мужчины, – воскликнул он. – И я не принимаю Первого Вождя, назначенного женщинами, того, кто не заслужил своё место кровью. – Он посмотрел на Айдэна так, словно нанёс тому сокрушительный удар, и ухмыльнулся, подавшись вперёд. – Скажи мне, великий вождь Хусавика. Так ты завоёвываешь свою славу? Тебе её вручают?

Айдэн смотрел на него совершенно спокойно.

– Коли желаешь смерти, брат, то изыщешь её тут. Приходи утром. Приходи трезвым. И, быть может, Вол тебя примет.

Толпа, в основном молча, всё ещё за ними наблюдала, поглощённая происходящим. Бирмун отвернулся от Айдэна и заржал, утирая слёзы с лица.

– Вот это, я понимаю, мужчина. Не то что вы, псы подкаблучные. Хорошо. Ха! Хорошо! Увидимся утром, герой.

И с этими словами Бирмун, размахивая мечом, зашагал прочь сквозь расступавшуюся толпу. Дала знала, что её лицо пылает, и тщетно пыталась что-то с этим сделать.

Толпа разразилась