Куда идем мы… - 4 - Вадим Юрьевич Нестеров Страница 19

– Привет, Босс. А я вам еды принес, – раздался за спиной знакомый голос.

Четвертый дернулся так, как будто обжегся, и резко развернулся.

Перед ним стоял Псих с накрытой тряпицей корзинкой, от которой умопомрачительно пахло.

– Ты же обещал не возвращаться! Как же ты здесь оказался? Ты не Псих! Тот никогда не нарушает слова.

Обезьян улыбнулся.

– Я Псих, Босс, ты сам это видишь. Просто люди меняются. Демоны тоже. На, поешь! Тебе понравится.

– Кто бы ты ни был – убирайся отсюда!

Псих медленно покачал головой.

– Я больше не твой подчиненный, ты сам удалил меня из группы. И я не собака, которую можно выгнать на мороз.

– Тогда я начинаю читать! – крикнул монах и открыл рот, чтобы произнести первые слова сутры.

Но больше ничего сделать не успел – обезьян мгновенно оказался за его спиной и, крутанув посохом, ударил Четвертого сзади.

Монах рухнул на землю, как подкошенный.

А коварный обезьян сплюнул и, подхватив лежащий на земле хуржин, исчез в зеркале портала.

Когда отошедший к роднику попить Драк вернулся на поляну, Четвертый так и лежал без движения.

Глава восемьдесят вторая. Болотнинский район, о. Суматра, Верхние планы, о. Рикорда

(в которой Тот видит Психа, а потом Психа)

Окрестности д. Киряково

Болотнинский сектор

Новосибирской локации.

55°48′ с. ш. 84°15′ в. д.

Жир и Тот шли по дороге и мирно беседовали.

Ну, если честно – то не очень мирно.

– С-с-свинья! – горячился Тот. – Поросенок, ты просто редкая с-с-свинья!

– На себя посмотри! – тут же ответил ничуть не обескураженный Жир. – Я, между прочим, для вас, дураков, старался. Я тебе уже три раза объяснял: хозяин мне сказал, что у них вечером свадьба. Все домашнее и соседское бабье носится как испуганное и суетится по части приготовления жратвы. Покажи мне идиота, который при таких вводных развернется на пороге и уйдет?

– Не надо было ждать! Не надо было ждать! – раскричался Тот.

– Да я о вас, дураках, заботился! – Жир тоже принялся орать в ответ. – Я бы и сам наелся, и вам со свадебного стола вкусняшек набрал! А ты что сделал, идиот? Вместо моря вкусняшек – выпросил у хозяина краюху хлеба, сам ушел и меня утащил. Ну не идиот ли ты?

– Тот не идиот! – сом, казалось, просто задохнулся от негодования. – Тот не идиот! Босс! Босс ждет! Босс волнуется! Босс ждет – Жир не ждет, Жир не жрет!!! Жир со мной идет!

– Да не ждет твой Босс, – вдруг сказал свиноид, став очень серьезным. – Не видишь, что ли – нам навстречу Драк бежит. Судя по градусу отчаяния на панической морде лося – Босс без нас либо помер, либо опять в плен попал. Погнали на поляну, где мы его оставили, быстро! Лось все равно разговаривать не умеет.

Через несколько секунд свиноид, ловко запрыгнув на невидимый сноуборд, уже с бешеной скоростью топил по дороге. Сзади его догонял Тот, который лишь на миг замешкался.

Мимо лося они пронеслись, даже не притормаживая. Драк изо всех сил затормозил, посмотрел вслед товарищам и, явно выматерившись про себя, развернулся и побежал в обратном направлении.

– Ну вот и все! – увидев лежащее тело Четвертого, Жир, ловко спрыгнув со «сноуборда», расстроенно всплеснул руками. – Он таки помер! Говорил я ему – поберегись, ты стеклянный чемодан – нет, блин. Небось зацепился с кем-то, слово за слово, кулаком по столу, а потом и по репе… А много ли «четверке» надо? Улетел на перерождение, аки голубь сизокрылый. Эх, Босс-Босс…

И он расстроенно покрутил головой.

– А у нас и денег нет не копейки, даже не похороним предводителя по-человечески. Обнищали, блин, хуже бомжей. О, я придумал!

И свинодид повернулся к лосемоту.

– Драк, братан, давай мы тебя в деревне продадим. Они там как раз все пьяные будут, можно их хорошо на бабки развести, а скотина в деревне всегда нужна. А на вырученные деньги мы Четверке гроб нормальный купим, с кистями и глазетом, полный фарш. Похороним Босса и разойдемся каждый своей дорогой. Ну и ты потом от этих колхозников убежишь. Тебе-то это как два пальца об асфальт. Поведут тебя пастись с колхозным стадом, ты там ноги и нарисуешь. Соглашайся, братан!

– Да заткнись ты, ветчина! – зло прорычал Тот, наклонившийся над монахом. – Ты какую-то ерунду говоришь, потому что Босс живой! Сейчас в себя придет.

– Живой, да? – нимало не смутившись, переспросил Жир. – Тогда все ништяк! Приключения продолжаются! В какую дыру теперь полезем?

Примерно через полчаса Четвертый сидел у костра, прихлебывая заваренный Жиром отвар и откусывая от горбушки добытой нищенством краюхи хлеба.

– … ударил он меня посохом, схватил хуржин и был таков! – завершил он свой рассказ.

– И сумки спер, не побрезговал… – Жир длинно сплюнул. – Кислое дело. В хурджине что-нибудь ценное было?

– Да все, что у нас было – там и было, – грустно признался Четвертый. – И ряса моя парадная, и подорожная наша….

– И подорожная?! – возмущенно заорал Жир. – Ну ты, Босс, и лошок! Кто же деньги в чемодане хранит? Лучше бы ты себе на трусы карман пришил и там прятал. Тебя что, в детстве не учили?

Монах виновато развел руками.

Повисла тяжелая пауза.

– Босс, что делать будем? – нарушил молчание Тот. – Куда пойдем мы? Куда пойдем мы?

– К нему идти надо, – с неохотой признал Четвертый. – Ну не мелкий же он жулик, в конце концов. Прийти, и чисто по-мужски и сказать – так, мол и так, там в хурджине подорожная была. Подорожную хотя бы отдай, нафига она тебе?

– Хороший план, – одобрил свин. – Годный. Опть же – понятно, где его искать. Он наверняка в свой клан вернется, куда ему еще идти-то? Тогда я сейчас мухой в Индонезию метнусь, благо, дорожка уже натоптанная, я же там в прошлое выгоняние был.

– Нет, тебе идти не стоит, – вдруг заартачился