Последняя Стража - Е. Емельянов Страница 17

это, так как последние три дня она просыпалась с криком и в слезах, испуганная ночными кошмарами. Во всем доме властвовала тишина, и Оливер чувствовал, как она давит на него, оставляя слишком много времени для размышлений, для осознания того, что он теперь не сможет стать Последним Стражем. Он даже проклятым кузнецом теперь не сможет стать, он никем не может стать, кроме как калекой. Люди будут смотреть на Маркаса и думать, что он шахтер, смотреть на Нокса и видеть мельника, а когда они посмотрят на не него, то увидят лишь обрубок руки.

Оливер перевернулся на бок и уставился в стену, дожидаясь начала дня и в этот момент он и услышал тот самый стук, идущий со двора. Оливер прислушался, но отец был в доме и делал завтрак, Абби спала, а через некоторое время звук удара лезвием по дереву повторился, а потом и еще раз.

Не совсем понимая зачем, и даже не задумываясь об этом, Оливер вскочил с кровати и быстрым шагом вышел из комнаты. Дошел до входной двери, распахнул ее и, впустив утренний воздух, поёжился от холода. Он, как мог, быстро обулся и выскочил наружу, почти бегом обогнув дом, где и встретил Одноглазого.

Старший Страж стоял посреди их двора при полном снаряжении, если не считать меча и арбалета, лежащего чуть в сторонке, держа в одной руке тот самый топор, которым Оливер сражался с кащием, а в другой руке полено, поднятое с большой кучи позади старика.

Кроуфорд приветствовал Оливера кивком головы и сказал «доброе утро», после чего поставил полено на колоду перед собой и ударом топора расколол его надвое.

— Дрова рубите? — спросил Оливер.

— Да, решил вот помочь немного. Жду, пока мой товарищ коней приведет с водопоя.

— Уезжаете?

— Работа. Ее нужно делать.

Поставив очередное полено перед собой, Кроуфорд почесал бороду и протянул топор Оливеру:

— Хочешь попробовать?

— Я? — от неожиданности Оливер растерялся и неловко улыбнулся. — Я не смогу, у меня руки нет.

— Я заметил. Но ты все же попробуй. Создатель, в своей великой мудрости, все самое важное нам выдал по две штуки: два глаза, две руки, две ноги и прочее.

— Сердце одно, — заметил Оливер, но топор взял.

— Сердце, да, только одно.

Кроуфорд, отошел в сторону, уступив Оливеру место перед колодой.

Держать топор одной рукой, да еще и левой, было неудобно, но Оливер все равно замахнулся и ударил. По неподвижному полену он кое-как попал, но настолько криво, что лишь отколол от него небольшой кусочек, в то время как само полено отлетело в сторону, а Оливер потерял равновесие и провалился вперед. Упал бы носом в землю, если бы Кроуфорд не поймал его за ворот рубахи и не поставил обратно на ноги.

— Нормально, — сказал старый Страж и поставил полено на место. — Попробуй еще.

Оливеру и одного раза было достаточно, чтобы все понять, но все же сделал, как сказано, и попробовал еще раз. На ногах он устоял, и даже полено осталось на месте, вот только лезвие вошло лишь до середины. Оливер слегка приподнял топор, стукнул поленом по колоде, чтобы лезвие вошло поглубже, но вместо этого оно соскочило и ударило Оливера по ноге.

— Зараза!

— Уже лучше. Попробуй еще.

— Да какой в этом смысл? — вспылил Оливер, бросив топор на землю и подняв голову, не столько для того, чтобы посмотреть в лицо Стражу, сколько для того, чтобы слезы затекали обратно. — Я знаю, кто я такой. Я знаю, каким вы меня видите! Я не могу нормально держать топор, не смогу сражаться мечом, не смогу стрелять из арбалета. Бесполезный калека, вот и все!

— В жизни есть не только мечи и арбалеты. И есть множество достойных дел, что не требуют твердой руки.

Опустив голову, Оливер позволил слезам стекать по лицу, и сказал тихо, практически шепотом:

— И почему тогда вы не выбрали что-то из них?

Оливер захотел уйти, но твердая рука старого Стража легла ему на плечо, практически силой удерживая на месте.

— Почти год назад к нам в Хайтгард пришел новый рекрут, весьма ловкий парень, что славно управляется с мечом. Хороший парень с большим сердцем. Но мы все прозвали его Леворуким за то, что он меч держит в левой руке так же хорошо, как и в правой. Он говорил, что тренировался для этого много лет, но ты, я полагаю, освоишься быстрее в силу возраста и особых обстоятельств.

Оливер почувствовал, как мороз пробежал по его коже. Он поднял голову, но увидел, что Одноглазый даже не смотрит на него, разглядывая кромку леса вдалеке.

— Что касается арбалета, то я сам уже довольно давно из него не стрелял. С одним глазом сложно определить расстояние до цели, да и все, что слева от меня, я тоже не вижу, а в бою это проблема посерьезнее, чем отсутствие руки.

Кроуфорд полез за чем-то в свою сумку, отпустив плечо Оливера, но тот уже не пытался уйти и лишь стоял, не зная, что сказать и неуверенный, что стоит говорить вообще. Страж же извлек из своей сумки небольшую склянку в форме куба, на первый взгляд абсолютно пустую.

— Об этом не поют в песнях, но у многих из Последней Стражи не хватает чего-нибудь важного. Ты вполне придешься ко двору, — с этими словами Кроуфорд вложил склянку в руку Оливера. — Когда тебе исполнится шестнадцать, отправляйся в Хайтгард и отдай это Стражу на воротах. Скажи, что я ручаюсь за тебя.

— Я приду, — сказал Оливер, бережно сжимая стекло пальцами.

— Я знаю, — сказал Страж и, поморщившись, присел на одно колено и поднял с земли топор. — А пока что попробуй еще раз.

К тому моменту, как Страж Сивард привел с водопоя коней, под ногами у Оливера скопилось множество криво разрубленных поленьев. Сам он не чувствовал какого-либо улучшения, но Старший Страж кивнул и одобрительно похлопал его по плечу.

— Увидимся, — сказал он на прощание.

— Да, — ответил Оливер. — Увидимся.

Стражей вышли провожать всей деревней. Желали им счастливого пути, дали еды в дорогу, пели песни об одноглазом коте, махали руками. Разве что отец Оливера не пошел, лишь постоял немного в дверях, глядя им вслед, а потом услышал, как заплакала проснувшаяся Абби, и вернулся в дом. Сам Оливер тоже не стал