Потомок седьмой богини - Алессандра де Амальфи Страница 16

Принявшись за составление снадобья, я почувствовал, как тьма прошлого постепенно высвобождает меня из объятий. Зельеварение всегда отвлекало от нежелательных мыслей. Средство от головной боли, которое я пообещал королю, было одним из простейших – его готовили даже лекари, заметно менее образованные, чем чародеи, – но я несколько изменил его формулу. Теория состояла в том, что головные боли солианского правителя не были следствием духоты, солнечного удара или чрезмерного увлечения вином, а происходили из куда более интересного источника – крупиц божественных сил. Свидетельства о потомках богов были редкими и, как мне кажется, преувеличенными, ибо всегда основывались на поверхностных представлениях о природе того или иного бога. Дальним родственникам Редрами приписывали фантастическое владение оружием, светящимся праведным огнем, Ороса – чарующий голос, заставляющий следовать их воле, Нетрикс – управление стихией воды, и прочие небылицы. Хоть я и не знал, к чьему роду принадлежал нынешний король Тэлфорда, но, какой бы силой ни обладал, он определенно подавлял ее.

Заклинаний, что я мог бы наложить на созданное снадобье, было два: для углубления сна божественных способностей или для их полного, взрывного пробуждения. Второй вариант манил, позволяя ускорить раскрытие мучившей меня тайны, однако первый давал не только возможность подумать над наилучшим методом борьбы с королем, но и вероятность завоевать его доверие. Проникнув в ближайший круг, куда он без малейших раздумий меня впускал, я обнаружу слабое место, удар по которому он не сумеет перенести.

Сверху послышался девятикратный звон колокола, и я, спрятав бутылек в карман брюк – на этот раз я учел солианскую погоду и ограничился лишь ими и приталенной бордовой рубашкой, – направился к выходу из подземелья. Король начинал ужинать ровно в девять.

Прибыв в столовую, я обнаружил ее удручающе пустующей. Еще мгновение, и я бы счел это глупой насмешкой, которая обернется не в пользу того, кто решил ее провернуть. Однако следом в нос ударила зловонная волна, что могла принадлежать лишь человеку, весь день проходившему в груде многослойных гвардейских доспехов, а секунду спустя образ дополнил тяжелый, грубый голос.

– Король принял решение провести сегодняшний вечер по-особенному, – прогремел он. – Позвольте отвести вас к нему, ваше сиятельство.

Я кивнул, с удивлением отметив, что стражник не принялся хватать меня за руки, как приговоренного к казни преступника. По крайней мере, у всех прочих это намерение либо выливалось в действие, либо отчетливо читалось в выражении лица.

Мы поднялись на третий этаж и, повернув в правое крыло, остановились около двери, ничуть не отличавшейся от остальных. Гвардеец приоткрыл ее, коротко поклонился и едва ли не бегом отправился к лестнице. Я мог поклясться, что видел, как тряслись его колени.

Покои короля оказались более просторными, чем мои, но мебель в них стояла та же, если не считать узкого книжного шкафа, покрытого толстым слоем пыли. Из интерьера выбивался лишь расположенный посреди комнаты круглый обеденный стол, предназначенный в лучшем случае для троих человек. На скатерти поблескивали два набора столовых приборов. За спиной короля, опираясь на колонну кровати, неподвижно стояла его изящная новообретенная тень, сверкающая золотыми узорами на лице.

– Можешь идти, Вивиан, – обратился к наемнице солианский правитель.

– Уверены? – усмехнулась она, с вызовом глядя мне в глаза. – Если кого и стоит бояться, то…

– Можешь идти.

Пожав плечами, Вив упорхнула из комнаты, по пути намеренно задев пальцами тыльную сторону моей ладони, из-за чего я непроизвольно вздрогнул.

– Как и всегда, – хмыкнул я, пытаясь скрыть реакцию. – Подозревающая.

– В этом и заключается ее работа. Присаживайтесь, Эгельдор.

Пока я устраивался за столом, укладывая салфетку на колени – отвратительное правило знати, ведущей себя как младенцы, – король услужливо наполнил мой бокал, лишь затем обслужив себя.

– Слышал, вы большой любитель вина, – произнес он, прорезая тишину чуть хриплым голосом. – Советую попробовать это. Выращено на юге Тэлфорда, в виноградниках, что мой дед засаживал лично.

– Тот самый, что был неприятным человеком?

– Но отличным виноделом.

Я поднес к носу бокал, полный янтарной жидкости, и наполнил легкие ее ароматом. Терпкий, вяжущий, искрящийся нотками абрикоса и печеного яблока. Кислота вкуса смягчалась оттенками меда и бисквита.

– Выдерживали с косточками и кожурой в глиняных сосудах? – уточнил я, покручивая бокал и направляя его на свет закатного солнца. – Слышал о такой технологии, но пробовать приходилось лишь однажды. Признаться честно, тот день я вспоминаю без удовольствия.

– Надеюсь, этот вечер произведет на вас лучшее впечатление.

Стол накрыли за минуты до моего появления, от некоторых угощений все еще шел пар. Все они представляли собой закуски, предшествующие основному блюду, и я переложил несколько рулетиков из овощей с молодым сыром на свою тарелку, попутно оглядывая обитель короля.

– Если вас интересует, почему я выбрал для ужина именно это место, то я решил, что это будет справедливо, – завел беседу король. – Раз уж я побывал в вашей спальне, стоило отплатить вам тем же.

– Тогда почему на вас столько одежды?

Он усмехнулся, чуть тряхнув головой, и несколько серебристых прядей упали на его лицо, скрывая взгляд, в котором я тщетно пытался что-либо разглядеть. Король невозмутимо наслаждался яствами, изредка поглядывая в сторону окна: закатное солнце, как и всегда, вырисовывало на небе чарующей красоты сюжеты. То, как легко он включался в разговор и следом тут же терял интерес, настораживало. Мне доводилось встречать толстосумов, внимание которых удерживать получалось лишь с помощью фокусов и похабных шуток, но Фабиан не был похож ни на одного из них. Я молчал, ожидая ответной колкости, но, опустошив бокал, сам нарушил затянувшуюся паузу.

– Я придумал ответный вопрос. Позволите?

– У вас удивительно дрянная реакция, – заметил король, прищурившись. – Воин из вас вышел бы никудышный.

– Именно поэтому я привык сражаться иначе, – ничуть не смутился я, наполняя бокалы. – Так позволите?

Фабиан думал над ответом неприлично долго, и я видел, как пляшут искры на дне его усталых глаз. Казалось, все в родном замке ему настолько наскучило, что в этой жизни он был счастлив моему прибытию – надеялся, что хоть кто-то сумеет ему возразить. Бояться его не было причин, и ничего в его поведении или чертах характера не указывало на тирана – по крайней мере без знаний о будущем, которых никто, помимо меня, не имел. И все же подданные испытывали искренний, неподдельный ужас лишь от мысли, что могли сделать что-то неугодное королю.

– Разумеется.

– Почему при дворе нет должности личного советника? – поинтересовался я, отправляя в рот несколько искрящихся рубиновым светом зерен граната. – Прежде я не встречал королей,