Вампиры тут лютые 1 - Тони Марс Страница 15

Конечно, денег у вампира более чем предостаточно, но это только пока. А вот после войны — как бы в минус не уйти со всеми расходами и восстановлением земель. Так что капитал лучше собирать и дальше, и вообще — много денег не бывает.

Граф отправил весточку Ивану и взялся разбирать накопившиеся письма — конверт от Маниэр сразу отложил в сторону, приятное лучше оставить на потом, чтоб как-то сбить гадкое настроение, которое после остальных писем останется.

Конверты от дракона были без даты, и потому в каком порядке их лучше читать — оставалось только догадываться. Они лежали небрежной кучей на столе и вызывали зудящее раздражение от одной лишь мысли, что придется с ними разбираться.

Первое письмо от герцога Ибенира начиналось со слов: «Граф Кифен, я весьма встревожен вашим отсутствием на сегодняшнем собрании…»

Второе вытянутое из вороха малость напомнило о субординации, и что они не друзья: «Граф Кифен Вальдернеский, если вам дорога ваша голова и жизнь, явитесь на военный совет завтра! Потому как если вас опять не будет, то я напомню вам, кто кому служит и какие последствия бывают у неповиновения…»

Третье пылало гневной экспрессией с первых строк: «Тварь, только попробуй не прийти завтра! Я тебе…»

Четвертое напомнило, что они вот ровно недели две назад неплохо ладили, пока вампир не впал в неплановую спячку: «Дорогой друг, если что-то стряслось или ты в силу плохого самочувствия не можешь посетить ни одного собрания, хотя бы напиши ответное письмо…»

Пятое дало понять, что за каких-то семь дней, пока Степан лежал и никого не трогал, мир, выстроенный столькими усилиями, рухнул и грозился придавить вампира обломками: «Надеюсь ты там издох, потому что если нет, я найду и убью тебя…»

Шестое вызвало чувства весьма смешанные: «Не знаю, что с тобой стряслось, раз ты уже столько дней игнорируешь и собрания, и мои письма. Умер? Впрочем, знай, если ты не ответишь мне или не появишься и завтра, то я приду по твою душу. Времена непростые, но разве ты из тех, кто малодушно и трусливо прячется от опасности? В общем знай, я ещё попью твоей крови, кровосос поганый! Мне король уже все нервы вытрепал и я верну тебе этот моральный ущерб вчетверо!!!»

Степан отложил письмо в сторону и скептично посмотрел на восьмой конверт — вряд ли он там увидит что-то новое, разве что словарный запас немного пополнит. Впрочем, из чистого упрямства все ж дочитал оставшиеся пять — в них его обозвали переселенцем поганым, тварью неблагодарной, вампирьим выродком, и уродом безответственным. Что же, весьма неприятно складываются нынче обстоятельства.

Сложил письма от дракона в стопку и убрал в ящик стола — бумага недешевая, а на обратной стороне писем ещё что-то писать можно.

И потянулся за конвертом с гербом Вальдернеских. Поднес к носу, вдыхая запах прелой бумаги и чернил, и незаметно улыбнулся. Письмо от Маниэр разительно отличалось даже от самых доброжелательных посланий герцога Ибенира, глаза неспешно читали строки, слова складывались в образы, и Степану казалось, что она сейчас рядом, окружает его теплом и нежностью, с любовью держит за руку и говорит, что все будет хорошо, он со всем справится.

Вампир приложил письмо к губам, прикрыв глаза. Скорее б война кончилась, он так хочет обнять Маниэр сейчас.

Он не знал, как это объяснить, потому как странное чувство не подавалось логике и доводам разума, но стоило просто взглянуть на ее письмо, и все в мире уже казалось таким неважным, таким незначительным, и война эта, и черные маги, и титулы с политикой.

Маниэр верила в него и ждала.

И он был безмерно благодарен ей за терпение и понимание, за поддержку в тяжелое время.

Веце, заглянувший в кабинет, чтоб спросить, где лежит эфирное масло, скривился, высунув язык, фу, ну что за нежности?

Не пристало главе рода таким влюбленным быть, не зря до этого все графы женились по расчету — и никаких розовых соплей, никакой драмы, только деловые отношения и продолжение рода, ничего лишнего!

— Я щас блевану. — пробубнил полукровка, уже и забыв, зачем в кабинет заглянул, — Лучше б полезным чем занялись, а не сидели и мечтали! — сказал уже громче, порицая подобное времяпровождение.

Степан бросил на Веце равнодушный взгляд и произнес:

— Ой, неужто завидуешь, дармоед? — хмыкнул, иронично приподняв брови, — Если с работой закончил, сбегай за чернилами, у меня скоро закончатся. — полукровка на это протянул ладонь, мол, позолотите ручку, куплю.

Попаданец нехотя дал Веце три золотых и открыл портал, мол, все, проваливай и не мешайся!

Глава 6

за тех, кого боятся люди

Холодные северные ветра равнодушны к вашему прошлому, им безразлично кто вы и какой человек, и человек ли. Снег неприятно хлестал по лицу, вампир подслеповато прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь снежинки, налипшие на ресницы.

Горы одинаково жестоки к чужакам и к своим, и горный хребет Урсылькос был нещаднее всех. Вампир оступился и провалился в сугроб, ударяясь грудью о камень, воздух с хриплым свистом выбило из легких.

— Повелитель, приказывайте. — черный маг опустился на колено перед старшим. Вампир коротким жестом приказал выставить купол и идти дальше. Выпрямился, стряхивая морщинистыми руками снег с одежды и раздраженно устремил взгляд вперед.

Чертовы Касарины, вот доберется до их крепости, и отведет душу! В этот раз этим ублюдкам-подражателям их не остановить.

Подчиненные подняли большой магический купол, останавливая хлесткий ветер бурана. Вампир заклинанием очистил себя от снега, чинно сцепил руки за спиной и медленно двинулся в направлении крепости.

Мгм, если завладеет реликвией Касаринов, то возможно его повысят до архимага. И самодовольно улыбнулся. Ах, мечты-мечты. Зачем ему это плешивое повышение? С артефактом клана Касарин он сможет убрать четырех верховных архимагов и сам займет их место.

Старейшина прищурился, представляя, как те высокомерные ублюдки будут молить его о пощаде.

Нахмурился, резко остановившись, и оглянулся, дав отмашку подчиненным начать искать крепость. Странно, очень странно. Остатки светлой магии чувствуются слишком хорошо, чтоб можно было усомниться.

Может под землю со страху попрятались? Хотя Касарины трусами никогда не были. Старейшина задумчиво потер подбородок, возвращаясь к мыслям о своем чудесном завтра. Он уже стар, так что осталось ему не так много, но если принесет четырех верховных чернокнижников в жертву, а не просто убьет, то сможет получить ещё две-три тысячи лет.

Черным магам была чужда верность