Истина лисицы - Юлия Июльская Страница 15

взгляд на Норико – та, судя по вздыбившейся шерсти, была уже на пределе и едва сдерживалась, чтобы не взять всё в свои лапы. – Такой наивный малыш, кто ж тебя жизни учил? Любящие родители? Безопасный дворец? Процветающая столица? Твои вымершие оками? Где ж ты нахватался таких глупостей? Стране плевать на императора, птичка.

– Ой, да пошла ты в Ёми!

Киоко не успела заметить, как и когда это произошло, но на месте Норико была уже совсем не кошка – желтоголовая змея юркнула меж ног куноичи и впилась в лодыжку, но та не проронила ни звука. Схватила Норико за хвост и отбросила в сторону.

– Я сейчас выйду и разберусь с твоим ядом, а ты сядешь послушной кошкой обратно, – процедила Чо сквозь зубы. Норико снова бросилась на неё, но в руке куноичи уже сверкнул танто, и лезвие оказалось у горла Хотэку. – Ползи обратно в свой угол, или твоей птичке конец.

Норико подняла голову выше и зашипела.

– К столбу. – Чо надавила лезвием – и на шее Хотэку появились первые капли крови.

– Он тебе нуш-ш-шен ш-ш-шивым. – Она не хотела отступать. Киоко боялась представить, какой это удар по гордости Норико. Такого она Чо никогда не простит. Даже если Киоко удастся провернуть собственный план, Норико рано или поздно прикончит куноичи во сне.

– Не настолько, чтобы умирать. Императрица гораздо дороже.

Кинжал дрогнул и вонзился ещё глубже, Норико нехотя отползла обратно.

– В ошейник.

Просунула змеиную голову в ошейник и снова обратилась кошкой.

– Славная киса. – Чо снова улыбнулась и убрала кинжал, будто ничего не произошло. А затем крикнула в окно: – Тору! Тору-у-у!

Вдалеке послышались шаги.

– Ты сказала: «Императрица гораздо дороже», – спокойно бросил Хотэку, не обращая внимания на затекающую за воротник кровь. – А теперь вспомни о том, что это наследница бога.

– Мне плевать на богов.

– У вас что, стало модно испытывать милость тех, кто вас породил? – шикнула Норико. – Одна я понимаю мощь божественной силы?

– Норико, не стоит винить людей за их равнодушие, – вмешалась Киоко. – Из всех присутствующих только ты и видела подтверждение силы богов.

Началась беседа, в которой нужно играть свою роль, а уж в этом – наконец-то! – Киоко была хороша.

– Я видела Каннон, – возразила Норико, – это скорее подтверждение существования. А подтверждение божественной силы – это как раз ты.

– Вообще-то, я рос среди оками, – напомнил Хотэку, – а это тоже посланники богов.

– Вы серьёзно будете сейчас меряться, кто ближе к богам? – Иоши приподнял бровь и поджал губы. Славно, так и нужно.

Киоко напустила на себя вид, который она мысленно называла скромно-виноватым. Идеальный для случаев, когда позволила себе блеснуть знаниями перед мужчиной и предстать слишком умной в мужских делах в его обществе. Идеальный для того, чтобы показать смущение за свой дар перед куноичи, которая сказала, что ей плевать на богов.

– Я просто хотел напомнить, что иногда нужно грамотнее выбирать союзников, – пожал плечами Хотэку. – Кто-нибудь знает хоть одну легенду, где герой с Сердцем дракона проиграл каким-то шиноби?

Все призадумались, но Чо лишь фыркнула:

– Легенды на то и есть, что в них пишут лишь о героях. Кто знает, сколько одарённых пали бесславной смертью?

Шаги тем временем приблизились, и Тору отдёрнул занавеску:

– Чего?

– Присмотри за ними, мне нужно к Ише-сану. – Чо обогнула его и вышла на улицу.

– Война длилась несколько поколений, и в каждом был лишь один герой, – бросил ей в спину Хотэку. – Недостаточно, чтобы они смогли и бесславно пасть, и совершить все те подвиги, о которых людям известно.

Она не остановилась, но Киоко была уверена, что услышала эти слова. Может, это заставит её задуматься. Ведь если нет – иных шансов выбраться из этого плена она просто не видела.

⁂

– Стоило позволить ему умереть, – бросила Чо, влетая в полумрак и прохладу их небольшой лечебницы. Иша-сан был здесь, как и всегда, и Чо, как всегда бесцеремонно, прервала его медитацию.

– Кому из них? – спокойно уточнил он.

– Тору. Он чуть не лишил нас денег.

– Но не лишил?

– Я всё уладила.

– Вот и славно. – Он поднялся и прошёл к нише в стене, где жались друг к другу пузырьки с известным лишь им двоим содержимым и сухие травы – некоторые из них были здесь так давно, что их происхождение, возможно, не помнил даже сам Иша-сан. – Тебе нужно противоядие.

Почуял, как и всегда. Может, Иша-сан и был слеп, но видел при этом больше других. Не зря стал главой клана, заменив отца Тору, когда тот продал собственную деревню самураям за право на свободу, которую в итоге всё равно не получил.

Чо помнила этот день слишком хорошо. Она только пришла в деревню: потерянная и раздавленная вынужденным уходом из семьи, лишённая жизни, которую вела до того, как отец прогнал её прочь, обозвав воровкой. Но Чо никогда ничего не крала…

– Дрянь! Видишь, кого ты вырастила? – процедил он матери, когда Чо принесла домой мешок с обрезками шёлка. Это был мусор, мастерица с рынка сказала, что такое обычно выбрасывают. Она была очень любезна и даже обрадовалась, когда Чо попросила разрешения забрать обрезки себе.

Ткань была так красива… Чо хотела попробовать сшить платье для мамы. Хотя шить она не умела, да и инструментов у неё не было, но раз удалось раздобыть ткань – может, и остальное как-нибудь найдёт?.. Она уже видела, как мама в новом платье – такая же чудесная, как дамы, что заказывают наряды у мастериц, – идёт по городу. Идёт, улыбается, искренне смеётся и ловит восхищённые взгляды всех вокруг…

Удар пришёлся по лицу.

– Мерзкая воровка. Позор семьи. Выметайся из моего дома, и чтобы больше здесь не появлялась!

Чо держалась за пылающую щеку и сквозь слёзы смотрела на маму. Неужели она позволит?.. Неужели не остановит его? Не вступится? Но она не вступилась. Не в тот раз. И Чо, так и держась за щёку, проглатывая обиду вместе с комом в горле, выбежала, не дожидаясь следующего удара.

Она ничего не взяла с собой, да и брать ей было нечего. Их дом стоял на окраине – потрёпанный старый минка, сколоченный из давно прогнившего дерева. Возможно, оно не всегда было гнилым, но Чо знала его только таким: почерневшим, изъеденным временем и древоточцами. Выбежав, она на мгновение замерла, выбирая, куда податься, и отправилась не к центру – там ей делать нечего, – а за город, к закрытому юкаку, окружённому небольшим рвом.

У девушек, лишённых дома и покровителя в лице отца, мужа или хотя бы какого-нибудь мужчины-родственника, выбор невелик: умереть