Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы - Екатерина Юрьевна Луцай Страница 15

Браво улыбнулась. Неужели она правда сказала это? Прозвучало, как строчки из умной книги, одной из тех, что читал Сайлос. Нужно поскорее заканчивать, а то долго она так не говорить не сможет. Девочка перевела дух и, покачав головой, сказала:

— Спокойной ночи, Сайлос.

— Спокойной ночи, — пробормотал обескураженный Сайлос.

Девочка отвернулась и очень быстро, почти бегом, пошла прочь.

Несколько секунд Элмас молча смотрел ей вслед, затем вздохнул и пошёл в свою комнату. Слова Мишель засели у него в голове. Просто попробуй… “Хорошо ей говорить такое, — подумал он, — Она весёлая, общительная, она притягивает к себе людей, а что делать мне?” Мальчик часто задавался этим вопросом. Его всегда раздражало, что кому-то всё даётся легко и просто, а кому-то нужно за это бороться. Чем он, Сайлос, хуже Мишель?

— Ничем, — прошептал он вслух, — Ничем…

Боги никогда не дадут тебе того, кто сразу окажется твоим другом. Брюнет вздохнул. Почему такого не бывает? Почему нет такой алхимической лаборатории, где можно смешать все нужные качества и получить идеального человека? Почему жизнь должна быть сложной и запутанной? Почему всё не может быть, как в книгах? Интересно, но в тоже время довольно понятно, а главное, предсказуемо для внимательного читателя.

С этими мыслями Сайлос зашёл в комнату. Эрик расправлял кровать, готовясь ко сну, Бенджамин уже спал, свернувшись клубочком под одеялом. На тумбочке рядом с его кроватью стоял флакон, от которого по комнате расползался запах горькой травы. Лампы ещё горели, пламя отбрасывало на стены красноватые блики. Когда дверь закрылась, Гримо обернулся и тут же улыбнулся. Он сел на кровать и внимательно посмотрел на соседа:

— Тебе стоит чаще проводить время в компании, — невзначай произнёс Эрик, — Почему ты раньше этого не делал?

— Не хотелось, — признался Сайлос.

И тут же задумался, признался или соврал? Ему не нравился балаган, но разве он стал бы следить за происходящим и участвовать в этом, пусть и только после просьбы, если бы у него это вызывало отторжение?

— В любом случае, было весело, — Гримо уселся на кровать, — Я и не знал, что ты такой прыгун. Как ты это сделал?

Элмас усмехнулся и хитро посмотрел на Эрика. Пару минут он молчал, затем тоже сел.

— Всё дело в работе голеностопа.

— Чего? — вырвалось у Гримо.

— Вот этого сустава, — великодушно объяснил Сайлос, похлопав себя по ноге.

Он зевнул и лёг, натянув одеяло повыше:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — кивнул Эрик, недовольно поджимая губы.

Глава 4 “Рубин”

Праздник Первой звезды в Каннигеме любили больше всего. Все тринадцать дней громко играла музыка, на улицах выступали бродячие артисты, а внутри домов звучали весёлые песни. По сравнению с Первой звездой, все праздники отмечали скромно и безрадостно. Взрослым нравилось, что в период праздников в город приезжали толпы туристов, оставляющих в местных лавках, тавернах и гостиницах кучу золотых драконов. А у детей искренний восторг вызывало то, что весь город как будто скидывал с себя серую личину повседневности, а вместо неё надевал парадную, яркую, одним словом, праздничную.

К празднику город приводили в порядок. По приказу губернатору расчищались центральные улицы и площади. Между домов натягивали гирлянды из ярких цветов и лент, повсюду реяли флаги Каннингема и Дрейка, на окна и балконы выставляли фонарики из разноцветного стекла. Стражи переодевались в парадную форму — начищенные до блеска кирасы и шлемы, украшенные вставками золотистого цвета. Свои алебарды они украшали зелёными и белыми лентами. Командиры, вдобавок, надевали пекторали — резные нашейные украшения из золота, сделанные в форме полумесяца

У городской ратуши целую ночь горели высокие факелы. Между ними устраивали выставки урожая, стеклянных и глиняных изделий. В первый день там выступали певчие из разных храмов. Они исполняли гимны Дрейка и Каннингема, а также различные религиозные песнопения. После их сменяли народные певцы, привлекающие гораздо больше людей. К вечеру на площади собиралась толпа, и начинались танцы.

Другой важной причиной такой крепкой любви горожан к Первой звезде являлся Парад драконов. Он же и влёк в Каннингем большое количество приезжих. Ни в одном другом городе мира не устраивали ничего подобного. В былые времена этот парад служил напоминанием княжествам Пустоши о силе и могуществе королевства Дрейк, но со временем он превратился в любимейшее развлечение всех горожан.

В 1370 году Эпохи Алмазов из-за бурного огненного шоу вспыхнули несколько домов, и, в результате, половина города сгорела дотла. Пришлось всё отстраивать заново. С тех пор парад всегда проводили минимум в километре от окраин. В большой долине между вересковых холмов возводили высокие трибуны. Для безопасности их окружали тонкой, но прочной металлической сетью, а для уверенности обкладывали амулетами, которые препятствовали попаданию пламени на зрителей и деревянные конструкции. Пусть драконы полностью контролировали себя и свои способности, но вот огонь, которые они извергали, не всегда удавалось подчинить чужой воле. К тому же, никто не исключал искры, попадание которых могло легко привести к пожару на трибунах. И хоть за последнее столетие ни одной капли жаркого пламени не попало на беззащитное население, предосторожности никогда не казались лишними.

Билеты стоили недорого, позволить их могло большинство жителей Каннингема. Зрители с замиранием сердца следили за гигантскими ящерами, парящими высоко над головами, выделывая невероятные пируэты. Каждый раз, когда дракон начинал камнем падать вниз, над трибунами прокатывался протяжный вздох, который перерастал в вопли восторга, стоило ему взмыть в небо, широко раскинув блестящие чешуйчатые крылья. Представление заканчивалось гигантским огненным шаром, который устраивали двое ящеров. Каждый год эту почётную роль исполняли лучшие ученики Серой Башни. Драконы слетались спина к спине и начинали выпускать мощные струи пламени. Постепенно поднимаясь всё выше, они раскручивали огонь, формируя из него аккуратный шар. В конце драконы выныривали из-под пламени, практически не нарушая целостность фигуры, и замирали спиной друг к другу, изображая герб Дрейка.

В детстве Мишель мечтала оказаться на трибунах. Их отвели туда лишь однажды, когда девочке едва исполнилось семь. С того парада Мишель практически ничего не помнила. В голове остались образы яркого пламени, разрезающего небесную лазурь, и гигантских драконов, способных часами парить высоко-высоко, наблюдая за всем из-под облаков.

Со слов Сайлоса, он и вовсе никогда парад вживую не видел. Он жил в приюте на юге города. Там обитало беднейшее население Каннингема. В основном они трудились на полях, выполняя сезонные работы. Денег не водилось у семей, где все пытались зарабатывать, а в приютах их видели и того реже. Сайлос очень хотел накопить на билет,