Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс Страница 14

Кугель не стал дожидаться дальнейшего развития беседы. Как справедливо отметил садовник Бильберд, рано или поздно для каждого наступает время перемен. Мерзавцы Еллег и Мальзер стащили клад, закопанный Вимишем, но еще один (весьма существенный) запас чешуек ожидал Кугеля в хижине Бильберда – и этим ему приходилось удовольствоваться.

Кугель спешил по коридорам усадьбы. Заглянув в трапезную, он увидел там Гарка и Гукина, занимавшихся приготовлением ужина.

«Прекрасно! – подумал Кугель. – Просто замечательно!» Теперь оставалось только не попадаться на глаза садовнику, взять мешок с чешуйками и удрать… Кугель вышел в сад – Бильберда нигде не было. Подойдя к хижине садовника, Кугель заглянул в нее и позвал:

– Бильберд?

Никто не ответил. Красный солнечный луч, проникнув через щель приоткрытой двери, ярко озарил койку садовника. Бледный рассеянный свет позволил Кугелю убедиться в том, что хижина пустовала.

Оглянувшись через плечо, Кугель зашел внутрь и бросился к тому углу, где спрятал мешок.

Кто-то разворошил кучу мусора. Мешок исчез.

Из усадьбы послышались голоса. Тванго звал:

– Кугель! Куда вы пропали? Сейчас же идите сюда!

Быстро и беззвучно, как призрак, Кугель выскользнул из хижины садовника и спрятался в ближайших зарослях можжевельника. Крадучись перебегая из тени в тень, он обогнул усадьбу и вышел на дорогу. Посмотрев по сторонам и не заметив никакой угрозы, он направился на запад размашистым шагом чуть согнутых в коленях длинных ног. Поднявшись по лесной дороге на гребень холма, через некоторое время Кугель прибыл в Саскервой.

Прошло несколько дней. Прогуливаясь по широкой главной улице, Кугель ненароком приблизился к старинной таверне под наименованием «Чугунный василиск». Как только он оказался прямо напротив входа, дверь таверны распахнулась и на улицу вывалились, пошатываясь, приятели-выпивохи – грузный здоровяк с желтоватыми кудрями и выдающимся подбородком и с ним худощавый черноволосый субъект с крючковатым носом и впалыми щеками. Оба носили роскошные камзолы, опоясанные красными атласными кушаками, двухъярусные шляпы и блестящие кожаные сапоги.

Взглянув на них, Кугель сначала отвел глаза, но затем присмотрелся внимательнее – он узнал Еллега и Мальзера. Каждый из бывших грязелазов успел вылакать по меньшей мере одну или две фляги вина. Еллег горланил какую-то моряцкую балладу, а Мальзер фальшивил припев: «Тирра-ла-лирра, отдавай концы! Из другого мира слаще леденцы!» Сосредоточив внимание если не на мелодии, то хотя бы на поддержании надлежащего ритма, собутыльники чуть не столкнулись с Кугелем, но даже не заметили его и побрели по мостовой к следующему кабаку под вывеской «Северная звезда».

Кугель хотел было последовать за ними, но ему тут же пришлось отскочить в сторону – послышался грохот приближающихся колес. Шикарный экипаж, запряженный парой гарцующих скакунов, лихо вывернул из бокового переулка и помчался по проспекту. Возничий нарядился в черный бархатный костюм с серебристыми эполетами и нахлобучил широкую шляпу с залихватски закрученным плюмажем из черных перьев; рядом с ним восседала полногрудая дама в длинном оранжевом платье. Кугель с трудом распознал в вознице Бильберда, ранее служившего садовником во Флютике. «Я слишком щедро предложил финансировать новую карьеру Бильберда, – мрачно сказал себе Кугель. – Она обошлась мне дороже, чем я ожидал!»

На следующий день, рано утром, Кугель вышел из Саскервоя по восточной дороге. Взойдя на холмы, он спустился к Голечной косе.

Неподалеку лучи поднимающегося над морским горизонтом Солнца озарили причудливые башенки Флютика, словно вспыхнувшие на фоне сумрачного северного неба.

Кугель приближался к дому хитроумным путем, под прикрытием кустарника и живых изгородей, неоднократно задерживаясь, чтобы прислушаться. Но причин для беспокойства не было – в окрестностях царила тишина запустения.

Кугель осторожно обогнул усадьбу, и его взору открылся грязевой пруд. Посреди пруда в железном корыте сидел Тванго – владелец предприятия опустил плечи и сгорбился. Выглядывая из-за угла, Кугель следил за тем, как Тванго вытягивал веревку – из придонных глубин показался покрытый грязью Гарк с наполненным той же грязью небольшим ведерком; Тванго опорожнил ведро в корыто.

Получив пустое ведро, Гарк издал жалобно щебечущий звук и снова нырнул в грязь. Потянув за вторую веревку, Тванго вытащил на поверхность Гукина и опорожнил в корыто второе ведерко.

Кугель отступил к темно-синему кусту митроцвета. Обернув руку платком, чтобы не обжечься, Кугель порылся в основании куста и вынул из тайника пекторальный неборазрывный брызгосвет, после чего в последний раз повернулся лицом к пруду.

Железное корыто наполнилось. Гарк и Гукин – две маленькие фигурки, облепленные грязью, – забрались в корыто; один сидел на носу, другой на корме. Тем временем Тванго тащил корыто к берегу, перехватывая руками натянутую над прудом веревку. Понаблюдав за этим процессом несколько секунд, Кугель отвернулся и пошел обратно в Саскервой.

2. Постоялый двор «Голубые фонари»

Когда мастер Сольдинк вернулся во Флютик, чтобы заняться поисками пропавших чешуек, Кугель решил не участвовать в расследовании. Он сразу же незаметно удалился из усадьбы и направился на запад, в город Саскервой.

Преодолев существенное расстояние, Кугель остановился, чтобы перевести дух. Он пребывал в отвратительном, ожесточенном настроении. Подчиненные надули его; вместо того чтобы унести из Флютика полновесный мешок, полный чешуек, он вынужден был довольствоваться горстью «обыкновенных» экземпляров и одной «особой», редкой чешуйкой – щечным астрангалом. Самая драгоценная чешуйка Скорогроха, пекторальный неборазрывный брызгосвет, оставалась в тайнике на окраине сада во Флютике, но Кугель был твердо намерен извлечь ее оттуда – хотя бы потому, что ее страстно стремился приобрести Юкоуну, Смешливый Волшебник.

Кугель продолжил подъем по дороге, окруженной темным лесом дубов, тисов, мернархов и дьявольских деревьев. Тусклый красноватый солнечный свет просачивался сквозь листву; благодаря какому-то искажению восприятия глубокие тени приобрели темно-синий оттенок.

Кугель продолжал тревожно оглядываться – в последнюю эпоху земного существования этого требовала элементарная предусмотрительность. Он видел немало странных, а иногда и прекрасных вещей… Белые соцветия, висевшие высоко на длинных усиках над блестящей мишурой плоских листьев, почти задевавших голову; сказочные за́мки грибов, растущих на трухлявых пнях и друг на друге многочисленными ярусами, террасами и башнями; узоры, образованные зарослями оранжевого и черного папоротника. Однажды Кугелю показалось, что он заметил напоминавшую человека фигуру в сиреневой куртке-безрукавке, но она была далеко (не менее чем в ста метрах), и ее было трудно различить в чаще. У Кугеля не было с собой оружия, и ему стало легче дышать, когда он поднялся на гребень холма, – лес отступил, и дорога вывела его навстречу залитому вечерним светом открытому пространству.

В ту же минуту Кугель расслышал скрип колес бронированного фургона – Сольдинк возвращался из Флютика. Отойдя от дороги, Кугель