Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская Страница 11

руку. Ему очень хотелось поскорее отсюда убраться. Направляясь к Марку, он рассчитывал, что разговор с ним хотя бы немного его успокоит, но вместо этого едва сдерживал раздражение. Он все же был должен Марку Центо. И этот долг оплетал его липкой паутиной стыда, от которой хотелось бежать.

Солнце било в лицо. Луций видел снующих по террасе военных резкими черными силуэтами. Отгородившись от света рукой, он подслеповато вычислил знакомую фигуру: широкие прямые плечи, длинные ноги, по-дурацки перевязанная тога и… человек в угловатых доспехах рядом с ним. Луций мысленно отвесил себе оплеуху и поспешил к Орхо. О чем он думал, оставляя бандитского вида кочевника на пороге военной курии?

Очевидно, ни о чем. Думать ему в последнее время удавалось плохо.

– В чем дело? – холодно спросил он, быстрым шагом приблизившись к ним.

Легионер на мгновенье застыл, вытянулся по струнке и повернулся к Луцию. Тот говорил тоном человека, который имеет право рассчитывать на объяснения. Увидев за его спиной Марка Центо, легионер гаркнул:

– Гай Целин, шестой легион приветствует трибуна. Этот человек…

– Мой раб, – оборвал его Луций ледяным тоном, – в чем проблема?

– Он… – Солдат замешкался, переводя взгляд то на Луция, то на Орхо, то на Центо, но быстро собрался и отчеканил: – Не оценил ситуацию, приношу извинения!

Получив короткий кивок от трибуна, легионер поспешил прочь. Орхо цепким взглядом разглядывал Марка. В его глазах не было ни злобы, ни страха, только сухая настороженность.

Марк глядел на него так же.

– Это твой новый раб?

– Ну да. – Луций нарочито безразлично дернул плечом.

– Твой прежний был обученным секретарем, и ты сменял его на это? – В отличие от Луция, Марк владел лицом плохо. Раздражение не просто просачивалось через его деланое спокойствие, оно било фонтаном.

– В городе небезопасно, а с работой я сам справлюсь.

– Так, может, ты не будешь… – Марк втянул воздух, усмиряя гнев и давая себе время подобрать слова, – тебе не обязательно бывать в Среднем городе.

«А давай ты не будешь указывать мне, где бывать», – подумал Луций про себя, но сказал другое.

– Иногда приходится, – с непроницаемой улыбкой произнес он, – я ведь не могу занимать время уважаемого трибуна и просить его сопровождать меня каждый раз. Мне пора, Марк. Спасибо тебе.

Щелчком пальцев Луций приказал Орхо двигаться за ним. Он едва сдерживался, чтобы не броситься вниз по ступеням военной курии, лишь бы оказаться подальше от этого места. Вместо этого чинным, спокойным шагом Луций преодолел форум и, только свернув на укутанную оливковыми кустами улицу, повернулся к Орхо.

– Что там произошло?

– Ничего. Солдат успел спросить, кто я и что там делаю. Я успел ответить, что жду хозяина. У него не хватит мозгов и смелости, чтобы в чем-то тебя подозревать, – Орхо говорил вкрадчиво, мелодично, точно заклинатель змей, – он подходил не только ко мне, успел пристать к двум рабам-носильщикам и к торговцу с тележкой. Ретивый юноша. – Орхо снисходительно улыбнулся.

Его уверенность заражала. Отголоски вчерашней паники на удивление легко отступили. Словно в момент смертельной угрозы сознание Луция связало с образом Орхо ощущение безопасности.

– Ладно, – уже спокойнее ответил Луций и потер лоб. Голова снова начинала гудеть. – Идем домой.

Ему нужно было отдохнуть. Запереться в доме на несколько дней и дать воспаленному разуму немного остыть. Заняться работой, практикой, да чем угодно, – лишь бы отвлечься от беспокойных мыслей о Корвине. И уж точно он не хотел пересекаться с Марком в ближайшие дни.

Он не мог объяснить Марку ни холодную тревогу, которая поселилась в нем со вчерашнего вечера, ни зудящую одержимость, из-за которой он не мог забыть Квинта Корвина, ни тем более парадоксальное чувство безопасности, которое появлялось у него рядом с едва знакомым северным кочевником.

Он и себе-то не мог этого объяснить.

4

Сказка о соколах

– Ты перепутал провинции. Видишь, здесь про Лирак, а тут почему-то про Котию. – Орхо навис над Луцием, оперевшись ладонью на стол, и указал пальцем на строку с ошибкой.

Луций тяжело вздохнул и уронил голову на руки.

– Тут оливы и там оливы, я устал, – простонал он.

Орхо осторожно вытащил лист из-под его локтей и погрузился в чтение, периодически делая пометки угольком. Луций же воспользовался шансом хоть немного размяться. Он вытянул ноги и прогнулся назад, опираясь ладонями на пол. Затекшая поясница сладко заныла, в голову ударила кровь, которой там, кажется, давно не хватало.

Публий нашел-таки время подкинуть ему дел, и Луций тонул в бумагах, проклиная себя за бахвальство. «Хочу разобраться с работой самостоятельно» – очень красивый аргумент, звучит достойно, но теперь стыдно ползти к Тиберию и просить его купить еще одного раба.

Дождавшись, пока Луций закончит свою короткую разминку, Орхо вернул ему лист с пометками.

– Я могу сделать эту работу за тебя, хозяин.

– Да? – усмехнулся Луций, массируя шею. – А ты знаешь, что производит Савротана? Или кто борется за магистратуру в Сатвии в этом году? Кому принадлежат рудники в Сегмане?

– Савротана сплавляет лес. Это ясно. Может, есть промысел, но обычно зверь не селится рядом с лесоповалом, – Орхо небрежно очертил границу региона на раскатанной на половину стола карте Республики, – все остальное ты можешь мне объяснить. Я быстро учусь.

Луций с прищуром посмотрел на кочевника. Перспектива сбросить на него часть работы звучала чудо как приятно. Орхо служил ему уже неделю, и за это время Луций успел выяснить, что он говорил на нескольких языках, отлично считал и разбирался в торговле. Он не стеснялся указывать Луцию на ошибки и даже спорил с ним. И даже бывал прав.

– Я потрачу больше времени на объяснения, – уклончиво ответил Луций, – но цифры проверь.

Однажды в голову Луция пришла параноидальная мысль: что, если Орхо подослали к нему, чтобы шпионить за Публием Авитусом? В воображении рисовалась такая картина: Тит Корвин поддерживает Публия в грядущих выборах. Что, если Квинт Корвин должен был устранить или допросить Орхо, потому что тот служит сопернику Публия – Авлу Овикуле?

Да, теория была завиральной. Имя Авла Овикулы не вызвало у Орхо никакой реакции, да и Публий с его делами тоже мало интересовал.

Просто Луцию нужно было держать себя в тонусе.

Иногда он вспоминал Кастора – парнишку-раба, образованного и покладистого, который провел с ним всего день и бесславно погиб по его вине. Луций почти не помнил его лица. Но застряло в памяти то, каким липким казалось его присутствие. Он невольно начал сравнивать их. Кастор ходил беззвучно, а Орхо звенел своими кольцами в ушах при