Пол Андерсон - Фантастическая сага Страница 108

Она снова обратила взгляд свой на Скафлока и стала пристально рассматривать его лицо.

— Ты похож на Валгарда. Ростом ты с Орма, чертами же пошел частью в него, частью в меня. Но глаза у тебя не валгардовы, ласковые. — Она снова рассмеялась, и в смехе том звучала какая-то удивительная нежность. — Пусть их говорит, что я сумасшедшая. Я ждала, просто ждала, больше ничего. И вот из мрака и смерти вернулись ко мне двое моих детей!

— Ничего, потом, утром, мы сможем все как следует ей объяснить, — проговорил Скафлок, когда они с Фридой помогали Эльфриде сойти с кургана.

— Мама жива, — прошептала девушка. — Я думала, она погибла, а она жива. Всю зиму просидела она одна-одинешенька на кургане этом, и не было рядом ни одной родной души. Что я натворила!

Она заплакала, Эльфрида же стала ее утешать.

Скафлок не решился медлить долее с исполнением задуманного. Он воткнул в землю на каждом из углов кургана по рунному жезлу, надел себе на большой палец левой руки бронзовый перстень с кремнем и встал, воздев руки к небу, с западной стороны могильного холма. На востоке шумело море. Мчащиеся по небу рваные тучи то и дело скрывали лик луны. Все падал и падал с небес мокрый снег, тяжелый, но все равно сносимый далеко в сторону буйным ветром.

Скафлок стал говорить надобные заклинания. Все тело у него сразу же будто судорогой свело, в горле пересохло. Существо его было потрясено до основания могучей силой того заклинания. Но он все равно сотворил поднятыми руками надобные знамения.

Еще выше взметнулось к небесам призрачное пламя. Раненой рысью стенал ветер. Тучи совершенно скрыли лик луны. Скафлок же возгласил:

Встаньте, проснитесь, павшие витязи,Я заклинаю вас песнью магическойИ тайным заклятьем, которому внемлютИ те, что легли уж в могильную землю.

Из могилы послышался стон. Все ярче разгорался на вершине ее огонь. Скафлок же продолжал:

Те чары сильнее, чем самая смерть,Волю мою не дано вам презреть.Спешите ж исполнить мое повеленье!На землю Мидгарда вернитесь из Хеля!

Курган вдруг раскрылся. Из разлома взметнулись громадные языки пламени, и в огне том показался Орм с сыновьями. Старый ярл возгласил:

Кто посмел курган раскрытьЧарами всесильными?Кто посмел нас пробудитьОто сна могильного?Прочь беги, негодный:Страшен мертвых гнев.Предоставь покоитьсяМертвецам во тьме!

Орм стоял, опираясь на копье, весь облепленный землей, покрытый инеем, безжизненно-бледный. Он, не мигая, глядел прямо перед собой, хотя вокруг него и бушевало невиданной яркости пламя. По правую руку от него недвижно стоял Кетиль, тоже бледный и окоченелый, с зияющей на голове страшной раной, а по левую — окутанный сумраком Асмунд, закрывавший руками рану от пробившего его грудь копья. За ними Скафлок смутно разглядел установленный в домовине корабль, на котором чувствовалось какое-то движение, будто пробуждались ото сна гребцы.

Не дав исходящему из могилы ужасу возобладать над собой, он промолвил:

Не боюсь твоих угроз.Пришел я за советом.Я задам тебе вопросы,Ты ж мне дай ответы.И не вздумай мне перечить,Даже и не мысли.Не то, поселятся навечноВ твоих ребрах крысы.

И снова донесся, как будто из какого-то далекого далека, голос Орма:

А ты знаешь ли, волшебник,Как глубок у мертвых сон,Как ужасно пробужденье,Как их гнев тогда силен?В том неистовстве безумномМесть они свою вершатТем, кто их от сна пробудит,И любого сокрушат.

Фрида выступила вперед.

— Отец! — крикнула она. — Ужели не признал ты свою дочку?

Орм обратил на нее горящий взор, и гнев в его глазах сразу же погас. Он склонил голову, но остался стоять на прежнем месте. Вокруг него, как и раньше, бушевало пламя. Тогда заговорил Кетиль:

Рады, рады мы, сестренка,Рады свидеться с тобою.Ты всегда смеялась звонко И носилась стрекозою.Золотым своим сердечкомТы согрела души намА ведь тяжко в хладе венномБыть, не ведая тепла.

Эльфрида медленно подошла к Орму. Взоры их встретились в свете беснующегося холодного пламени. Она взяла его руки в свои. Они были холодны, как земля, из которой он вышел. Орм проговорил:

Ты не думай, мертвых сонСновидений нелишен.Знаю я, что ежечасноЛьёшь ты слезы обо мне.И от этого вдвойнеЯ в разлуке той несчастлив.Верь мне, ни один палачВ этой, новой мне, юдолиНе сумел бы столько болиПричинить мне, как твой плач.Кабы ты могла, утешась,Злую скорбь свою избыть,Сердце радости открыть,Так и я б был счастлив, грешный.Доля мертвых хороша,Коли не болит душа.

— На это мне не достанет сил, Орм, — проговорила она и коснулась его лица. — На волосах твоих иней, а во рту плесень. От тебя веет таким холодом!

— Я мертв. Между нами могила.

— Так пусть же ничто нас больше не разделяет. Возьми меня с собой, Орм.

Орм наклонился и поцеловал ее в губы.

Скафлок же обратился к Кетилю:

Поведай, павший витязь, мне,Где нынче Бёльверк грозный?В каких краях, в какой странеОн держит свою кузню?Как мне добраться до него,Короткий путь иль длинный?И как добиться мне того,Чтоб Бёльверк выковал мне вновьРазбитый мен старинный?

Кетиль ответил:

Хочу тебя предупредить:Безумна та затея.Нельзя о помощи просить Бёльверк-лиходея.Опомнись же, оставь скорейСвой замысел ужасный.Не может он нести успех,Надежды те напрасны.Когда ж ты пренебречь решишьСоветом сим разумным,Большое зло ты сотворишь,Сам будешь им погублен.Еще скажу: коль ты своеюЖизнью дорожишь,Минуты не промедли здесь,Скорее прочь спеши.

Скафлок покачал головой. Тогда Кетиль промолвил, опершись на свой меч:

Обитает Бёльверк злойВ пещере темной под горой.В Ётунхейме, близ Утгарда,Что у света на краю,Держит кузню он свою.Челн же, чтоб туда доплыть,У сидов надо попросить,Они тебя уважатИ в просьбе не откажут.Чтоб Бёльверк выполнил заказИ долго не раздумывал,Скажи, что в том мече нуждаЕсть Локи хитроумному.А коли спросит Бёльверк,Зачем ему клинок,Скажи, что к битве новойГотовится тот бог.

Тут скорбным голосом заговорил Асмунд, чье лицо по-прежнему скрывал сумрак: