Мёртвые души. Книга 1 и 2 - Евгений Аверьянов Страница 10

пройти мимо. Там, среди камней и корней, я натянул петлю из разодранной ткани, закреплённую на толстом суку. Против чего-то разумного это бы не сработало, но судя по повадкам тех тварей — они действовали на инстинктах. А инстинкты — предсказуемы.

Приманку я сделал из испорченного фрукта, с которым и сам не рискнул бы связываться. Вонял он так, что мне самому приходилось дышать ртом. Зато сработало.

Первая тварь — чуть меньше собаки, но с кожей, будто состоящей из жёстких пластин, — вышла из-за поворота, принюхиваясь. Передвигалась низко, почти скользя по земле. Пасть с короткими клыками щёлкала нервно, глаза жгли мутью.

Когда он дёрнулся к приманке, петля затянулась. Всё произошло за секунду. Сук сработал, взвился вверх, и монстра резко дёрнуло, подняв за лапу. Он взвизгнул, начал биться, визжа и выворачиваясь.

Я выскочил из укрытия, сжимая копьё так, что пальцы побелели. Всё внутри кричало: беги! но ноги уже не слушались страха — слушались решения.

Монстр успел перегрызть петлю. Он рухнул на бок, ударился о землю, но уже вскочил. Ранен, морда в пыли и крови, но всё ещё опасен.

— Ну давай, тварь, — выдохнул я. — Только без фокусов.

Я встал в полуприсед, копьё перед собой.

Он прыгнул.

Я уклонился, почти завалившись на спину, и ткнул копьём в его бок — не сильно, но точно. Тварь заорала, снова попыталась рвануться на меня, но я перехватил древко двумя руками, прижал к земле, навалился всем весом.

Он дёргался, визжал, как больная свинья, а я давил, пока сопротивление не стихло.

Тишина. Только моё собственное дыхание — хриплое, оборванное, будто воздух скребло горло изнутри.

Я победил.

Без царапины. Почти чудо.

Только вот радости было мало.

Руки дрожали. В животе всё сжалось, будто я проглотил кусок льда. Меня снова затрясло, и я опустился на колени рядом с телом.

Такой бой — один раз на удаче. Второй раз — уже смерть.

Да, я выжил.

Но теперь я знал: если хочу жить дальше — нужно не просто копьё, нужно понимание. Нужно расти.

А для этого — нужны ещё… такие, как он.

— Поздравляем. Получена одна единица энергии тела.

— Активирован первый уровень средоточия. В течение следующих суток будет незначительно укреплено физическое тело.

— До следующего уровня средоточия — 99 единиц энергии.

Голос звучал, как всегда — ровно, безэмоционально, будто диктор на радио вещал о погоде. Только вот «погода» была обо мне, моём теле… и моём будущем.

Я выдохнул, глядя на мёртвого монстра, из которого совсем недавно вырывал жизнь. Руки дрожали от переизбытка эмоций и перенапряжения, но внутри уже что-то… начинало меняться.

— Масштабируемое… — проговорил я вслух, пробуя слово на вкус.

Кажется, я понял. Это не просто усиление. Это — потенциал роста. С каждым убийством я смогу продвигаться дальше. Не просто быть сильнее — становиться кем-то другим.

Но… 99.

Девяносто девять, мать его, таких же монстров.

Я сжал кулаки, глядя на свою ладонь. Пока что она — человеческая. Слабая. Тёплая. С дрожащими пальцами.

Но как долго она останется такой?

Может, у других — у тех, кто родился здесь — свои лимиты. Кто-то из них получил фиксированное «средоточие» и рад. Кто-то, может, вообще не знает, что может продвигаться дальше.

А у меня — масштабируемое. Без потолка.

Цена? Пролить кровь. Вражью. Постороннюю. Или — если не повезёт — свою.

А стоит ли оно того?

Ответа не было. Только ветер, шорохи в кустах и треск костей под подошвой.

И вдруг — боль.

Сначала — лёгкое жжение в животе, как будто я проглотил горсть углей. Затем — волной вверх, по позвоночнику, к затылку.

Я зашипел, упал на колени, сжал зубы, стараясь не заорать.

Кости будто гудели. Суставы ныли, как после тяжёлой болезни. Мыщцы сокращались, напрягались, и я чувствовал, будто изнутри меня переплавляют.

Господи, это ещё что за ад?..

Грудь сдавило. В глазах — пульсирующая пелена. Пот струился с висков. Казалось, каждая клетка тела протестует, но что-то — глубже, внутри — продолжает настаивать: меняйся. Стань. Живи или умри.

Я не знаю, сколько это длилось — может, минуту, может, час.

Когда боль отступила, я лежал на спине, глядя в серое небо. Всё казалось чуть ярче, звуки — глубже, а воздух — плотнее.

Я с трудом поднялся. Тело — моё. Но уже не то же самое.

Словно внутри поселилась едва заметная мощь. Тихая, пока ещё неоформленная — но настоящая.

— Одна единица из ста… — прошептал я. — Один шаг. Девяносто девять — впереди.

Я не знал, кем стану на сотом. Но одно было ясно.

Назад пути уже нет.

Очнулся я с ощущением, будто внутри меня выжгли всё до дна, а потом оставили только пустоту. Живот сводило, будто там завёлся демон и требовал жертву.

Голод.

Не просто «пора бы перекусить», а животный, первобытный голод, от которого мир терял чёткость. Я пошарил по рюкзаку. Пара сморщенных фруктов, остатки сушёной мякоти — всё это исчезло за полминуты. Не насытило даже на каплю.

Я выругался, вытер рот грязным рукавом. Всё. Пора признать очевидное.

Если я не начну охотиться — я сдохну. И не от когтей монстра, а просто сдохну как раненный шакал где-нибудь под кустом.

Оставался единственный логичный выход.

Монстры.

Судя по всему, мясо того первого — вполне нормальное. Никакой тошноты, никаких галлюцинаций. Значит, в теории, можно есть их.

А огонь… я справлюсь. Место для костра — вырыл ямку, выложил камнями. Над костром — натянул плащ, чтобы дым не бил вверх и не привлекал внимание.

Теперь — ловушки.

Я вырезал несколько заострённых кольев, укрепил их в земле по наклонной, направляя внутрь ямы. Сверху — ветки, трава, пепел. Сбоку натянул тонкий корень — спусковой механизм, если кто-то пойдёт в обход.

Вторую ловушку — сделал на возвышении. Там я воткнул копьё в расщелину под наклоном, привязал его к изогнутой ветви и подвёл к спусковому механизму. Если кто-то туда сунется — копьё выстрелит прямо в грудь.

Пахал до темноты. Голод подгонял, как хлыст. Но я всё же оставался осторожным.

Сел в тени, выжидая.

Монстры… они были рядом. Я чувствовал их. Шорохи, тяжёлое дыхание, низкие рычания. Меньше того, которого я убил первым — но всё ещё опасные. Острозубые твари, похожие на