Дремир. Беспечные. Том 3 - Ник Вернер Страница 99

— Издеваешься, да? Я же не один живу.

— Тогда придётся подождать до утра, — серьёзно сказала Настя.

— Сейчас ты у меня договоришься, и утро мы будем встречать здесь!

— Давай хоть от тропы отойдем подальше, милый, — Настя прижалась к Марка груди и нежно погладила его по щеке — А то мне при свете дня точно станет стыдно.

— И что мне с тобой делать? — вздохнул Марк.

— Да можешь ничего не делать! Я всё сама сделаю… Не знаю, как ты, но я по тебе давно соскучилась!

— Ещё чего! Идём уже!

От тропы им пришлось уходить не особо далеко — лишь чтобы их следы затерялись между деревьями, а в «коконе» было тепло и уютно.

Часть 2

Глава 31. Не стыдно

Утром я привёл Настю к себе домой и оставил её там. Ратибора уже не было дома. Никому стыдно не было.

Потом я сходил к Настиному отцу, или кто он там ей был, не знаю. Я даже его имя у Насти забыл спросить. Он почему-то оказался дома в это время дня. В общем, к нему в дом я не просился, а прямо так с порога и заявил:

— Здравствуйте, я выкрал вашу дочь Настю. Возвращать не собираюсь, жениться тоже. Если вас или кого-то ещё это не устраивает, то можете вызвать меня на дуэль.

Я это говорил с абсолютно серьёзным выражением лица и утвердительным голосом, как на докладе. Как ни странно, её отец или кто он там в меня не плюнул, что удивительно! Молча выслушал, махнул на меня рукой и закрыл дверь перед носом. Я пошёл обратно домой. Мне было не стыдно. Ему, наверное, очень.

Когда стемнело, Настя вышла из моего дома и пошла к себе домой за вещами. Даже если ей и было стыдно, то никто всё равно её не видел. Я её не сопровождал — мне по ночам часто стыдно.

Пока Насти не было, домой вернулся Ратибор. Такому взрослому мужчине не должно быть уже ничего стыдно, но он быстро ушёл спать, и у меня возникли в этом сомнения.

Вернулась Настя быстрее, чем я ожидал. Оказалась, что мама уже собрала для неё вещи, и Насте просто надо было их забрать. Интересно, её маме было стыдно? Надо будет у неё (мамы) когда-нибудь спросить, при свете дня…

Пора было бы уже ложиться спать, но с этим была небольшая проблема. Всё время, что я жил у Ратибора, я спал на лавке у окна в гостиной. У хозяина дома была своя комната, и, может быть, там даже была кровать — не знаю, я там никогда не был. В общем, я уложил Настю спать на свою лавку, а сам сел на пол в изголовье, чтобы ей было не так стыдно.

Но поспать нам так и не удалось. Настя лежала на боку и то поглаживала мои волосы, то обнимала за шею. Я сидел к ней то спиной, то в пол оборота, иногда поглаживал по лицу и волосам. Мы всю ночь тихо переговаривались и смеялись. Чем-то ещё мне было бы заниматься стыдно.

Уснули мы только на рассвете и проснулись через несколько часов. Не знаю, в какую щель Ратибор подглядывал, но он вышел из своей комнаты только тогда, когда Настя проснулась, оделась и причесалась. Вышел он уже с сумкой и сказал, что уходит жить в мужской дом, а этот дом теперь мой. Навсегда. В память о его дружбе с моим отцом. Я его искренне за это поблагодарил.

Если Ратибору и было стыдно, то виду он не подал.

Мы остались вдвоём, и я решил, что никому из нас теперь не должно быть стыдно находиться в этом доме, но на всякий случай всё же уточнил:

— Настя, а тебе не стыдно быть со мной в доме незамужней, да ещё и на виду у всех своих? — серьёзно спросил я.

— В доме не стыдно, — улыбнулась Настя. — На виду… — она отвела глаза в сторону.

— Так, ну давай тогда подумаем, что мы можем сделать, — начал вслух рассуждать я. — Твоему отцу я уже заявил, что я на тебе не женюсь, так что этот вариант отпадает.

— Это был мой старший брат, — засмеялась Настя. — Если бы ты это заявил моему отцу, он бы тебя убил на месте.

— Ну, значит, мне повезло, — я равнодушно пожал плечами. — Уехать мы тоже не можем, пока я не восстановлю Священный Лес. Дома сидеть не выйдет. Так что могу разве что предложить везде тебя сопровождать.

— И как мне от этого должно быть не стыдно? — весело-задумчиво поинтересовалась Настя.

— Ну, я не знаю… Ты у нас тут девушка — сделай так, чтоб им было завидно, а не тебе стыдно.

— А ты умнее, чем кажешься, — засмеялась Настя.

— Благодарю, милая. Получается, тебе стыдно, потому что я дурак, а не потому, что я на тебе не женился?

— Возможно, — хихикнула Настя и тут же ловко перевела тему: — Кстати, а почему жениться-то не хочешь?

— Мне стыдно в этом признаться, — усмехнулся я. — Спроси ночью, может, отвечу.

— Всё! — хлопнула она в ладоши. — Я тебя раскусила! Я знаю, как застыдить бесстыдного Марка средь бела дня!

— И–и-и? — мне стало неподдельно интересно.

— Назови меня Настюшей!

— Наст…

«Чёрт! Не могу!»

— Да у меня язык не повернётся такое сказать!

— Ну, тогда я раздеваюсь и выхожу голой на улицу! Мне уже всё равно стыдно. Терять больше нечего! Называй!

Я молчал.

«Ну как в здравом уме и при светлой памяти можно такое выговорить⁈ Это же ниже моего мужского достоинства!»

«У тебя нет достоинства, — опять ржал с меня мой внутренний голос. — Разве что мужское не-достоинство».

Пока я пререкался сам с собой, Настя действительно начала раздеваться… На этот раз я как-то был не особо этому рад.

«Ну, что это за „юша“? Не к лицу же…»

— Настенька, не надо, — я подошёл к ней и начал обратно завязывать её пояс.

— Глупый ты! — Настя меня обняла за талию. — Всё «Настя» да «Настя». Я что тебе, чужая? Даже грозный Киран называет грозную Элеонору «Нори» и не краснеет,