Джин Вулф - Чародей Страница 93

Линнет кивнула и взяла руку Тауга, премного изумив Этелу.

– Ну как, у вас получилось? Вы действительно нашли там свою утраченную любовь?

Я кивнул и сказал, что нашел свою мать, которую совершенно забыл. Мысленно я добавил, что ее кости лежат на острове Глас и что я не успокоюсь, покуда не предам останки земле и не воздвигну на могиле памятник, как и сделал впоследствии.

– А мать Этелы?

Я снова кивнул и собирался ответить, но Линнет заговорила сама:

– Я тоже нашла, и я встретила там умерших женщин и мужчин, погибших во время набега ангридов на Голденлаун. Я отметила праздник зимы, и станцевала майский танец, и срезала цветы в нашем саду.

Она повернулась к Тиази, который сидел в кресле, похожий на огромного истукана.

– Ваши соплеменники уничтожают столь многое ради самой малой выгоды.

Он кивнул, но не проронил ни слова.

– А что насчет Мани? – Тауг огляделся по сторонам. – Я видел, как он выходил с вами.

– Он улизнул в окно. – Этела показала пальцем.

– Очень жаль, – сказал Тауг. – Мне бы хотелось знать, нашел ли и он тоже свою утраченную любовь.

Голос Тиази прозвучал глухо, точно грохот громадного барабана в отдалении.

– Если он однажды потерял любовь, оруженосец, то нашел ее там.

– Конечно, у него была любовь, которую он потерял, – сказал я, – и конечно, он нашел ее. В противном случае он бы остался здесь и сообщил нам, что не видел ничего особенного. Он скрылся, поскольку не готов говорить об этом.

В дверь яростно забарабанили кулаком, и Тиази проревел:

– Войдите!

Это оказался Поук, и, хотя он не стал озираться кругом, я почувствовал взгляд его зрячего глаза.

– Лорд Тиази, сэр, – начал он, – нет ли здесь моего прежнего хозяина, сэра Эйбела? Мне показалось, я слышал его голос.

– Он также и твой новый хозяин, – сказал Тиази. – Я отдаю тебя ему.

Поук подергал себя за вихор:

– Благодарю вас, сэр, и надеюсь, сэр Эйбел доволен.

– Я здесь, Поук, – сказал я. – Чего тебе надо?

– Ничего, сэр. Просто у меня есть новость, которую вам надобно знать. Этот Шилдстар, сэр. Он нацепил на голову корону, сэр, и объявил себя королем. Он собирается выйти в город, сэр, со всеми своими солдатами и со стражниками Трима.

Тиази поднялся на ноги:

– В таком случае я должен пойти с ним.

Я кивнул:

– Во-первых, Поук, ты не вправе говорить о его величестве короле Шилдстаре в таком пренебрежительном тоне. Если ты станешь держаться непочтительно, возможно, мне не удастся защитить тебя.

– Да, да, сэр.

– Во-вторых, ты должен сию же минуту пойти в конюшню, оседлать Облако и поскорее привести ее к главному входу.

Поук заколебался:

– Я не шибко умею обращаться с лошадьми, сэр, а ваша меня совсем не знает.

– Делай, что она тебе скажет, и у тебя все получится.

Затем я послал Тауга известить о предстоящем событии Свона и сам облачился в доспехи.

О шествии Шилдстара по городу я не стану рассказывать подробно. Нас, представителей человеческого племени, поставили замыкать процессию – несомненно, весьма благоразумное решение. Гарваон, Свон и я ехали в ряд, следом за Билом с Иди и перед меченосцами и лучниками Гарваона. Утгард легко могли захватить в наше отсутствие, ибо там не осталось никого, помимо Тауга, Гильфа да нескольких рабов. Но у нас не было оснований опасаться нападения на замок, хотя толпы инеистых великанов, бурно приветствовавшие нового короля, смотрели на нас с плохо скрываемой ненавистью.

Увидев лица ангридов, я понял, что нам нужно убираться отсюда, и поскорее. По возвращении в замок я поделился своими соображениями с Билом, и он согласился со мной, но напомнил, что для этого нам требуется разрешение короля.

Темная безмолвная тень поджидала меня у двери комнаты, отведенной мне Тиази.

– Они там…

Узнав голос, я спросил:

– Кто именно, леди Линнет?

– Моя дочь и еще одна девушка. – На мгновение мне показалось, будто тень сосредоточенной мысли пробежала по лицу, обычно лишенному всякого выражения. – Кот. И мужчина. Они велели мне…

– Вы окажете нам честь своим присутствием, – сказал я.

– Я знаю. – Казалось, она не собиралась входить; хотя я открыл перед ней дверь и посторонился, она продолжала стоять на месте, со вскинутой головой, с бессильно висящими вдоль тела руками, с распущенными прямыми волосами до пояса. – Я вернусь с вами на юг. Голденлаун снова станет моим.

– Надеюсь, миледи.

– Будет ли у меня муж тогда? Кто-нибудь, кто поможет строить?

– Уверен, вы сможете выбирать из нескольких десятков претендентов.

– Они все так хотят заполучить наше маленькое поместье… Пять ферм. Луга.

Я кивнул:

– Очень многие мужчины жаждут заполучить хоть клочок земли, хотя уже имеют земельные владения. Другие жаждут любви. Если вы думаете снова выйти замуж, миледи, вы поступите благоразумно, коли свяжете свою жизнь с человеком, которому нужны именно вы, а не ваше поместье.

Она ничего не ответила.

– Многие женщины, миледи, полагают, что мужчина, страстно желающий обладать ими, недостаточно хорош для них. Что они докажут силу своего характера, коли приберут к рукам мужчину, который мог бы жениться на даме более красивой или более образованной, соблазнив предмет своих желаний земельными владениями и богатством или завоевав хитростью. Я не притязаю на мудрость, но некая леди, чье имя нельзя произносить вслух, однажды сказала мне, как глупы подобные ухищрения и сколько времени и сил она потратила на борьбу с этим.

– Вы так считаете?

– Нет, миледи. Если бы я говорил от своего имени, я бы высказывался не столь смело.

Линнет пошла прочь, не подарив меня ни кивком, ни взглядом на прощание. Я смотрел ей вслед – прямая спина, ровная походка, – покуда она не скрылась во мраке, сгустившемся в конце коридора. Уж я-то знал, что в Утгарде водятся призраки, да и кто пострашнее; но никто не был менее подвержен страху, чем она, и возможно, призраки (как и мы) считали ее своей.

Две девушки (как сказала Линнет), кот (ясное дело, Мани) и какой-то мужчина… Маленькая Этела, надо полагать, – одна из упомянутых девушек. Другая – скорее всего какая-то рабыня, приставленная Таугом присматривать за девочкой.

Мужчина – предположительно сам Тауг, хотя я надеялся увидеть Гарваона.

Пожав плечами, я открыл дверь и вошел. И увидел, что был прав в одних отношениях и ошибался в других. Второй девушкой оказалась Ури, причем не в человеческом обличье, а в образе женщины из клана огненных эльфов. Мужчиной оказался не Тауг и не Гарваон, а слепой раб, мускулистый и почти голый, с подвязанной рукой.

– Здравствуйте, сэр рыцарь, – вежливо сказала Этела. – Мы пришли поговорить с вами. Только я пришла первая.