Светлана Ст. - Выродок Страница 72

— Да, я понимаю. А как его родные? Вдова, дети… Не бедствуют?

— Нет, сэр. Флагштоки платят миссис Круффл пенсию за мужа, старшие дети уже сами работают, младшие учатся в Хогвартсе… Все хорошо!

— Простите, мэм, а разве миссис Круффл – это не вы?

— Что вы, сэр! – светловолосая улыбнулапсь. – Я — Бекки Эпплби, как‑то не сложилось у меня с законным браком…

— До свиданья, мисс, — Драко протянул собеседнице руку. Он знал, что мужчина не долджен первым протягивать руку женщине, но почему‑то был уверен, что сейчас поступает правильно. – Желаю вам счастья!

Увидев распухшую, обожженную руку юноши, Бекки на секунду смутилась, но потом пожала ее и улыбнулась:

— И я вам тоже желаю счастья, сэр! И, пожалуйста, когда увидите мисс Паркинсон, передайте ей вот что, — женщина нахмурилась, подбирая слова, и заговорила твердым, ясным голосом: — Талант – как солнце в ладонях. Протяни руки людям – и им светло станет, и тебе тепло. Если же сожмешь кулаки, то от твоего дара не будет никакой пользы никому, даже тебе… А талант у мисс Паркинсон очень большой, нельзя от него отказываться! Я понимаю, почему она к нам возвращаться не хочет, но пусть хотя бы к мистеру Страдивари обратится или к мистеру Оливандеру, ведь при изготовлении волшебных палочек тоже нужно уметь чувствовать дерево!

Драко был категорически не согласен с собеседницей, но решил не спорить и вышел из цеха. В коридоре у окна стояла крашеная девица. Услышая стук захлопнувшейся двери, она улыбнулась:

— Ну что? Она вас не слишком заговорила?

— Нет, мисс…

— Антуанетта Эпплби, — фыркнула она. — Кто же виноват, что маман обозвала меня таким дурацким именем?

— А, по–моему, имя звучит очень красиво, мисс.

— Спасибо за комплимент! Но даже если красиво, то все равно старомодно! Маман безнадежно отстала от жизни! Мы с ней постоянно из‑за этого спорим! Ей даже мое ожерелье не нравится!

В данном вопросе Драко был полностью солидарен с Бекки, но не хотел спорить с собеседницей и сказал:

— А мне показалось, вы общаетесь вполне по–дружески.

— Это у нас сегодня настроение мирное! Обычно мы гораздо сильнее цапаемся! А сейчас очень уж вечер чудесный! Кстати, как вы собираетесь его провести? Сегодня в «Трех метлах» устраивают танцы…

— Простите, мисс Эпплби, у меня еще много дел в этот вечер…

Драко быстро покинул здание мастерской и трансгрессировал к своему дому.

В отцовском кабинете юноша достал из дальнего ящика письменного стола нераспечатанные конверты и обнаружил, что из больницы Святого Мунго Пэнси прислала двенадцать писем. Что чувствовала она, — усталая, измученная, одинокая, — отправляя очередную сову в дом Малфоев? Юноша не испытывал к Пэнси ни злости, ни ненависти – только жалость. На душе было очень тошно. Как бы он сам справился с мамой, если бы не Торки?! А у Пэнси не было домовиков, зато имелись четыре родича, полностью от нее зависевшие…

Драко чувствовал безумный стыд за свое тогдашнее безразличие к Пэнси, но исправить уже ничего не мог. Если бы он действительно любил свою однокурсницу, то немедленно отправился бы к ней и увел от Симпсона – даже силой, если бы это потребовалось. Но Драко лишь жалел Пэнси и понимал, что ей нужна не жалость, а любовь. Поэтому он уже ничем ей не поможет… Чувство собственного бессилия оказалось более обжигающим, чем пламя дракона.

На всякий случай уточняю.

Слово "зоофил" по–гречески означает "любитель животных", а "хризофил" — "любитель золота".

14 июля 1999 года

Долги, часть III

Через несколько дней пришло время возвращаться на службу в Министерство. Драко представлял, что ждет его там, и боялся жалости даже больше, чем насмешек. Чтобы без помех заново освоиться в знакомых местах, он пришел в Министерство за час до начала рабочего дня.

Огромный холл первого этажа сначала показался пустым. Однако когда юноша вышел из камина и направился к лифту, то увидел невысокую чернокожую девушку в ярко–красной мантии странного покроя. Незнакомка нервно расхаживала туда–сюда в дальнем конце холла, но, услышав шаги, обернулась, улыбнулась Драко так приветливо, словно они были давно знакомы, и решительно направилась к нему.

— Здравствуй, брат! – сказала она нежным, певучим голосом. По–английски девушка говорила правильно, только с заметным акцентом. – Какими судьбами?

— Простите, мисс, — юноше стало немного не по себе: даже со свекольной кожей лица он никак не походил на негра и не понимал, почему незнакомка так к нему обратилась. – А мы разве встречались прежде?

— Нет, — улыбнулась девушка, — не думаю. Я бы тебя запомнила. Но если ты скажешь, что мы виделись, я тебе поверю!

Да, вот только сумасшедшей ему и не хватало!

— Нет, мисс, мы с вами никогда прежде не встречались.

— Вот и мне так показалось! – улыбка безумицы стала еще лучезарнее. – И какими же судьбами ты сюда попал?

— Я здесь работаю, мисс.

— Это и так понятно! Кто же по своей воле заявится в такую нору! Но чем ты здесь занимаешься? Сватаешь, меняешься, продаешь, за лекарствами приехал или, может, за советом?

Драко задумался, понимает ли его собеседница, где они сейчас находятся: ни одно из перечисленных ею занятий абсолютно не соответствовало функциям Министерства. То есть советовать‑то здесь все мастера, но она явно имеет в виду что‑то другое…

— Кого я должен сватать, мисс?

— Своих птичек, конечно! – незнакомка улыбнулась так, словно услышанные ею слова были хорошей шуткой.

— Каких… птичек? – юноша окончательно уверился, что имеет дело с сумасшедшей, и задумался, как бы поаккуратнее передать ее охраннику для отправки в больницу Святого Мунго. Увы, кроме них двоих, поблизости не наблюдалось ни одного человека…

— Ну, рыбок! – девушка просто сияла от счастья. – Птичек–рыбок!

— Мисс, я работаю в Секторе выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, — Драко, решив прервать бредовый разговор, старался держаться как можно спокойнее. — Другими словами, я ликвидатор заклятий.

Лицо незнакомки скривилось, словно она разжевывала драже Берти Боттса со вкусом рвоты.

— И давно ты здесь работаешь, брат? – спросила она таким тоном, словно ее собеседник признался, что продает феллерам запрещенные зелья.

— Около пяти месяцев, мисс.

Настроение девушки немедленно улучшилось. Она опять так радостно заулыбалась, что Драко стало даже не по себе.

— А, ты в обидках! Это бывает порой!

— В чем я, мисс?!

— Разве в английском языке нет такого слова?! Ты поступил работать в эту нору, потому что чувствуешь себя обиженным, оскорбленным, преданным…

— Поверьте, мисс, я…