карина - медведица,или легенда о Черном Янгаре Страница 71

   Гнев сложно посадить на цепь. Но у Янгара выходит сдержать вспышку. И ладонь кейне, которая легла на золотой рукав его халата, он не стряхивает. Пиркко, прижав палец к губам, тянет за собой, не к дверям в тронный зал, но в тень колонны.

   - Тише, - встав на цыпочки, шепчет кейне. И губы почти касаются щеки Янгара. От Пиркко пахнет розовым маслом и лавандой, серебряная ее щека тепла. - Не надо спрашивать о прошлом, Янгар...

   ...имя Ерхо Ину было названо Янгару первым.

   - Он тебя ненавидит.

   - А ты?

   - А я думаю, что ты стал бы лучшим мужем, чем... мой отец привык получать то, что желает. Но однажды ему отказали, - ее дыхание ласкало щеку Янгара. - Уми из рода Ёро предпочла другого мужа. Отцу пришлось взять ее сестру. Знаешь, маму это всегда обижало...

   Пиркко отстранилась, но на одежде остался ее запах, тяжелый, пряничный.

   - Потом были спорные земли... и золотая жила, которая оставила земли Ину. Отец верил, что ее увела сила Полоза... и многое, думаю, было...

   Холодно внутри.

   И тошно.

   Женщина. Земли. Жила.

   И ночь, наполненная огнем. Пепелище. Пепел просеивали, пытаясь найти заклятую печать. Дорога в седле, к которому Янгара привязали. И золотой зал, где великан в короне требовал рассказать о том, о чем Янгар не имел права говорить.

   Боль.

   Дурман, что вливали меж стиснутых губ, разжимая их костяною ложкой. Не убили. Продали.

   Почему?

   Какая разница, но Янгар не вернется домой по-настоящему, пока жив Ерхо Ину.

   - Он не для себя искал лекарство, - шепнула Пиркко. - Кёниг желал спасти сына, который родился больным. Все его дети умирали. Этот прожил дольше других, но все равно ушел бы к Пехто. Ты знал?

   - Да, - сложно говорить, когда ледяная рука вцепилась в горло, слова запирая.

   - А я не знала. Вилхо - единственный, кто прожил так долго... но кёниг боялся за сына. А мой отец подсказал, что есть верное средство...

   ...печать Полоза, камень, на котором стоит древний и могучий дом.

   Слишком могучий, чтобы не уязвить этим гордости Ину.

   - И твой отец решил быть добрым. Опасный выбор. Видишь, - Пиркко провела длинными ноготками по губам Янгара. - Я честна с тобой. Я устала, Янгар. От власти отца. От власти мужа... от чужих желаний. И буду благодарна, если ты поможешь мне обрести свободу.

   Верить?

   Лжет.

   - Вот, - она снимает с пояса нож.

   Собственный нож Янгара, оставленный в его доме. Хороший. С булатным клинком, острым, как ледяная кромка, с опаленной над огнем рукоятью, на которой еще остались зазубрины...

   Верный нож.

   Такой удобно прятать.

   И бросать.

   - У тебя будет один шанс, - сказала Пиркко, глядя в глаза. - Не упусти его.

   Тотчас, словно опасаясь, что Янгар откажется, она заговорила:

   - Не бойся стражи. Сегодня стоят верные мне люди, которые не будут вмешиваться. А советники слабы. Они подчинятся тому, кто наденет на голову корону.

   Нож исчезает в широком рукаве халата. И Пиркко щурится.

   Она выглядит довольной.

   ...не верить.

   Враг врага не станет другом.

   И у нее свой интерес, но... избавиться от мужа?

   Пускай.

   Для этого нет нужды убивать. Кёниг и так почти мертв. Неужели ей настолько ждать надоело?

   Убить отца?

   Возможно. Гнилая кровь, которой так боялся Ерхо Ину, в его собственных жилах текла.

   И все-таки... что потом?

   Пиркко отдаст корону тому, кто едва не стал ее мужем?

   Покорится?

   Или верит в то, что ее красота покорит Янгхаара?

   - Чего ты ждешь? - она стояла у неприметной дверцы, которая наверняка открывала один из теневых путей, которыми полон был дворец Вилхо. - Не заставляй моего мужа волноваться. У него здоровье слабое.

   Она исчезла в сумраке прохода, а Янгхаар Каапо, положив ладони на створки двери, принял решение.

   Тронный зал сиял золотом.

   ...он зажмурился, чтобы не ослепнуть. И тот, кто стоял за спиной, подтолкнул Янгири. Ноги не слушались, а пол оказался скользким. Собственная тень бросилась навстречу Янгири, словно желая утащить его на ту сторону, в подземный мир.

   Камень. Просто-напросто камень, отполированный до зеркального блеска.

   ...колонны-деревья, и Янгири ощущает собственную ничтожность. Он встает лишь потому, что наследнику рода нельзя проявить слабость.

   ...отец остался бы доволен.

   ...похоронный саван плотно прилипал к его лицу, и оно казалось измаранным белой краской.

   Много камня. На десятки шагов, каждый из которых разносится по залу.

   И скамьи вдоль дорожки пусты.

   Советники, старые падальщики в белых халатах, исчезли. И стражи меньше, чем обычно. Пиркко-птичка сидит у подножия трона, на коленях ее - шелковая недошитая рубаха. Игла порхает, соединяя два куска ткани, и вспоминается Кеннике, безумная пряха, чьей волей было вернуть Янгару потерянное.

   - Мы рады, что ты все же вспомнил о нас, - голос Вилхо доносится со всех концов зала. И колени вздрагивают, как когда-то.

   ...этот голос был подобен грому. И рука на плечо упала. А кто-то добавил:

   - На колени.

   И пинком помог опуститься. Янгири попытался стряхнуть эту чужую руку, которая приносила боль, но его сил не хватило.

   Было страшно.

   Золотой великан поднялся на вершине золотой горы. От его шагов, казалось, вздрагивал пол. И колонны раскачивались, грозя упасть на голову. Янгири чувствовал себя виноватым...

   - Разве я мог забыть о моем кёниге? - Янгар поклонился, заставляя себя разжать кулаки.

   Улыбаться.

   Идти ровно, спиной ощущая стальные жала стрел.

   И спрятанный нож ластится к коже.

   - Поднимись, - кёниг вяло махнул рукой. - Мы желаем видеть твои глаза.

   ...ишь, черноглазый какой. И зыркает... он понимает? Ты понимаешь, кто я, змееныш?

   Пиркко мурлычет песенку, взгляд ее рассеян, кажется, что кейне не интересует ничего, помимо двух кусков шелка, которые во что бы то ни стало необходимо скрепить вместе. Игла - серебряная искра, пойманная ловкими пальцами кейне.

   - Помни... шанс всего один, - ее шепот слышит только Янгар.

   ...у тебя есть шанс послужить своему кёнигу, мальчик. Скажи, где Печать? Ты знаешь? Он вообще понимает меня?