Ольга Романовская - Перстень Мериада Страница 65

— Затем, что это Ваш долг.

— Я не мог.

— Так, это уже становится интересным. Может, мы наконец, докопаемся до правды?

— Хорошо, я скажу Вам. Накануне Вашего приезда пришло письмо без подписи, в нем сообщалось, как Вы выглядите, и давались указания проследить за Вашими передвижениями. Только и всего!

— И просила Вас об этом Вильэнара?

— Возможно.

— Что она еще хотела?

— Чтобы я заручился Вашим доверием, узнал, куда Вы направляетесь, и, если бы представилась возможность, задержал Вас.

— И возможность представилась. Браво, Вы разыграли великолепный спектакль!

— Ваше высочество, я ничего не разыгрывал!

— Неужели? А как же эти эффектные сцены: одна в саду, другая за городом? Вы были очень убедительны.

— Вы мне не верите… Право, не стоило Вам говорить. Клянусь, я ничего не писал ей! Даю честное слово дворянина!

— Но поручение ее Вы, все же, наполовину выполнили и, несомненно, довели бы дело до конца.

— Да, не спорю, я сделал бы все, чтобы Вы не попали в Дакиру, но совсем по другой причине. Знаю, Вы думаете, что я на стороне Вильэнары, но это не так!

— Тогда зачем Вы промолчали в саду Альеде, почему не признались сразу, почему не отказались от ее поручения?

— Мы все её боимся, поэтому всё ещё свободны и живы. Может, я в чем-то и виноват, но в этом не было злого умысла.

— Трус! — скривила губы принцесса и убрала кинжал.

Он молча проглотил ее фразу.

— Граф, Вы называли себя моим другом… — с укором начала Стелла, но не закончила, бросив ему лаконичное: — Прощайте!

— Ваше высочество, постойте, я вовсе не хотел…

— Хватит! Я уезжаю и не желаю Вас больше видеть.

— Пусть так, это Ваше решение, — Суррар воспринял это спокойнее, чем она предполагала, — но если Вы когда-нибудь будете в Броуди, вспомните про мой дом. Его легко найти, просто спросите, где находится Эсферас. Я буду рад принять Вас.

— И не надейтесь. Несмотря на наши разногласия, позаботьтесь об Аймаре, Григон, но не подвергайте её таким опасностям, каким он подверг Васлану. Не пытайтесь меня искать. Деньги я забираю.

Граф поклонился, поставив точку в этой неприятной истории. Когда принцесса в спешке покидала постоялый двор, он всё ещё стоял на прежнем месте. Взгляд у него был убитый, непонимающий, как у собаки, которую неизвестно за что ударил любимый хозяин. Когда она проходила мимо, граф машинально посторонился. Ей даже на мгновение стало его жалко, но принцесса не остановилась и, демонстративно не замечая его, спустилась вниз. Страница перевёрнута, о чём теперь думать!

* * *

— Знаю, Шарар, я погорячилась, — говорила Стелла игривому щенку, покусывавшему ремень сумки. На душе у неё лежал камень весом фунтов в двадцать, не меньше. — Я и сама не понимаю, почему вдруг так ополчилась на него, наверное, оттого, что он лгал мне. Из страха, — она усмехнулась. — Был виноват и боялся, что я на него рассержусь. Так и вышло. Хотя мои подозрения были не беспочвенны, он меня не предавал, шпионить — шпионил, а Вильэнаре ничего не писал. Нужно было во всем разобраться перед тем, как рубить с плеча. И что в итоге? В итоге я осталась одна, словно одинокая волчица. К демонам подземного мира мое горячность, вечно она все портит! Похоже, Анжелина жестоко посмеялась надо мной, попросив Изабеллу обделить меня умом.

Это было похоже на крик души, вернее, пока слабенький писк души. Она начинала прозревать, медленно разбивая скорлупу максимализма. Оказывается, она может ошибаться, оказывается, у неё дурной характер, оказывается, нужно учиться отвечать за свои решения и думать, перед тем, как говорить. Простые истины? Но следовать им гораздо сложнее, чем произносить их.

Шарар посмотрел в глаза хозяйке и завилял хвостом, но как-то неуверенно. Наверное, он тоже понимал, что она не права.

— Даже собака перестаёт мне доверять! — с горечью подумала девушка.

Она тяжело вздохнула, отрезала кусочек мясного пирога, который прихватила в деревенском трактирчике, и начала лениво жевать: нужно было чем-то себя занять, чтобы не устраивать самосуд с заранее вынесенным приговором. Да, если бы был хотя бы один человек, способный убежать от себя, мир был бы иным.

До Броуди оставалось, по крайней мере, два дня пути, так что у неё было вдоволь времени для того, чтобы осудить себя и обдумать, как исправить сложившееся положение.

Вокруг были луга, оживлённые тучными коровами и тонкорунными овцами, разбросанные то здесь, то там фермы и деревушки и глубокий ручей Динар, сошедший бы за небольшую речку. С ним принцесса связывала планы на ночлег, вернее, не с ним, а с деревней, удобно распластавшейся на его берегах.

В очередной раз покончив с самобичеванием и переключив внимание на местные красоты, Стелла заметила лёгкую лодку, скользящую по Динару. Ей правила черноволосая девушка, с ног до головы увитая цветами.

Слегка покачиваясь на спокойной воде, челн причалил к берегу. Прекрасная лодочница положила весло на дно и, приподняв юбки, ступила на землю.

— Добрый день. — Голос у неё был сладким, словно мёд. — Вы меня не узнали?

— Добрый день. Честно говоря, не узнала, — недоумённо пробормотала девушка.

— Ничего удивительного, — пожала плечами незнакомка. — У меня много лиц; я предстаю такой, какой меня хотят видеть. Но сейчас я стою перед тобой в своём истинном обличии. Может, — улыбнулась она, — на пару лет моложе, чем я есть. Или столетий.

— А Вы кто? — Принцесса, решительно, ничего не понимала.

— Вильэнара. — Она, кажется, обиделась оттого, что её не узнали. — Думала, я старая, с седыми волосами? Но мне подвластно всё: жизнь и смерть, молодость и старость, красота и уродство, здоровье и немощь.

— Так уж и подвластны? — покачала головой Стелла. — У каждой власти есть предел.

— Так говорила Ринда, но она могла себе это позволить — она ведь не была просто смазливой девчонкой и точно знала, что это за предел, а ты не знаешь. Да и откуда тебе знать? Тебе некому было не то, что показать его, даже рассказать о нём. Хочешь, я скажу тебе, что может положить конец любой власти?

— Да, хочу.

— Эта сила древнее, чем мир, сильнее, чем смерть, дольше, чем вечность; у меня есть всё, но нет её — в этом мы похожи. Правда, на этом наше сходство заканчивается. Забавно, не так ли?

Принцесса пожала плечами. Опять с ней говорят загадками.

— Не спорь, это очень забавно. А ещё забавнее то, что даже имею ту вещь, люди не умеют её пользоваться. О, как порой они пренебрежительно с ней обходятся!

Что же это за вещь? Раз "она", то женского рода, но мало ли в языке слов женского рода!