Колин Мэлой - Дикий лес Страница 64

Дойдя до середины, она увидела подвешенный к крюку маленький медный колокольчик. Из любопытства она подошла к нему поближе. Он был простым на вид, металл потускнел, приобретя серо-зеленый оттенок. Язычок колокольчика висел на кожаном шнурке.

Прю безотчетно взялась на шнурок. Она представила себе, как тринадцать лет назад здесь стояли ее родители. Они были полны страха и любопытства и жаждали чуда. Вот папа дотягивается до этого самого шнурка и в последний раз бросает взгляд на маму перед тем, как позвонить в колокольчик. Ее затопило волной сочувствия — ведь они через столько прошли ради детей. Окажись она сама в такой ситуации, как бы она поступила? Почувствовав прилив храбрости, девочка легонько двинула запястьем и потянула шнурок. Тихий звон колокольчика пронзил мягкий туман, эхом отозвавшись на другом берегу. “Я иду, ведьма, — подумала Прю. — Я иду за своим братом”.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава двадцатая

Три звонка

Александра стояла на тронном возвышении и пристально смотрела на дрожащие корни растения, которые свисали с потолка залы. Казалось, в мерцающем свете факела они подрагивают и шевелятся. В пещере стоял страшный гвалт солдат: ящики со снарядами заколачивали, алебарды и ружья грузили на повозки, сворачивали палатки.

Тут корни заговорили.

— Когда, о владычица? — спросили они. — Когда мы наконец насытимся?

Губернаторша с улыбкой подняла изящную ладонь к потолку пещеры и пробежала пальцами по гладкой бахроме светлых корешков растения.

— Когда придет время, — ответила она. — Наступит равноденствие, и вы восстанете. А сегодня ночью мы переезжаем в Рощу Древних.

— Хорош-ш-шо, — прошипели корни. — Хорош-ш-шо. — Они трепыхались, словно сотни голодных языков.

Звон колокольчика.

Александра уронила руку.

Снова звон.

Ее щеки налились ярким румянцем, глаза широко распахнулись, на лбу залегла складка.

И еще раз.

Тишина.

— Три звонка, — сказала вдовствующая губернаторша, и губы ее сложились в злобную усмешку. — Глупая, глупая девчонка.

Кертиса поразило, как ловко разбойники спускались по длинной и хилой лестнице. Он стоял внизу, придерживая ее ногой, пока все поочередно открывали клетки и проворно соскакивали на землю. Через несколько минут полной тишины все четверо уже высвободились и стояли на полу пещеры. Только койот Дмитрий не последовал за ними. Он сидел в своей клетке, повернувшись к разбойникам спиной. Все это время они шепотом уговаривали его спуститься.

— Ну, давай уже! — громко прошептал Шеймас. — Подумай о своей семье!

Дмитрий встал на задние лапы и прислонился к прутьям клетки.

— Но… — возразил он. — Ребят, вы идите. Я… меня отдадут под трибунал, если попадусь! Это верная виселица.

Кормак выступил вперед:

— Так постарайся не попасться. Глупо тут торчать. Они все равно тебя повесят, ну, хотя бы за соучастие в побеге. Ты же что-то не спешишь поднимать тревогу?

Дмитрий на секунду задумался, потом пожал плечами и сказал:

— Да, наверно, ты прав. Ладно, кидай ключи.

Кольцо с ключами просвистело в воздухе, послышался щелчок замка, и через минуту Дмитрий уже спускался по лестнице.

— Ну, — сказал он, — что дальше?

— Веди нас отсюда, — сказал Эймон, поглаживая клочковатую черную бороду. — Септимус пойдет вперед на разведку. Ты хорошо знаешь эти норы?

— Неплохо, — сказал Дмитрий, задрав морду и втягивая носом воздух. — Выход, пожалуй, найду.

Ангус потянулся за зажженным факелом, висевшим на стене, и вытащил его из подставки, отчего на пол посыпался сноп искр. Он обратился к крысу:

— Давай решим, где встречаемся.

— В оружейной. Там есть боковой проход, в нем обычно никого. Если пойдем через него, сможем выйти через черный ход, обойдя главную пещеру, — прошептал Септимус из своего убежища в клубке древних корней.

— Но сначала освободим короля, — напомнил всем Кормак. — Мы не уйдем без Брендана.

Все (и даже в прошлом недовольный Шеймас) кивнули в знак согласия.

— Отлично, — сказал Септимус. — Комната для допросов где-то неподалеку от главного зала. Ты знаешь дорогу, Дмитрий? — Тот кивнул, и Септимус продолжил: — Я пойду вперед, разнюхаю все. Если возникнут проблемы, перехвачу вас по пути.

Крыс исчез в корнях, и самая необычная группа беглецов в мире — койот, Внешний и четыре разбойника, — не оглядываясь, покинули тюрьму.

Воздух в туннеле, ведущем из пещеры, был спертым и влажным. Разбойники двигались абсолютно бесшумно, и только шаги Кертиса и Дмитрия нарушали тишину. Мальчик старался подражать быстрым и мягким движениям своих спутников, но быстро понял, что это невозможно: по-видимому, ловкость у разбойников была в крови. Вскоре они вышли к перекрестку.

— Дмитрий? — тихо позвал Кормак. — Куда теперь?

Дмитрий протиснулся вперед и, повернув морду поочередно в сторону каждого коридора, сказал:

— Идем направо — к оружейной. Если пойдем прямо — придем в главный зал. — Он быстро вдохнул воздух. — Я чувствую запах потухшего костра. Они погасили костер. Хм, это странно.

— Почему? — спросил Кертис.

Дмитрий оглянулся:

— Не припомню, чтобы костер хоть когда-нибудь гасили. Он всегда горел, как в пекле. Как-то мне целых две недели нужно было его поддерживать. Адова работенка.

— Ну, хватит, — прошептал Кормак. — Пошли уже.

Они повернули направо. Ангус шел первым, факел потрескивал в его руке, освещая стены коридора. Корни и острые булыжники боролись за место в стенах и под потолком. На коричневом земляном полу отпечатались следы лап.

Кертис, наступив на развязавшийся шнурок сапога, чуть не упал, но удержался на ногах, только издал громкое “ух!”.

— Ш-ш-ш! Тихо! — прошипел Шеймас. — Не топочи так. Мы же не хотим, чтобы за нами вдогонку пустилась вся армия койотов.

— Извините! — шепотом ответил Кертис. — Я постараюсь. — И все же лицо Шеймаса выдавало замешательство. Странно, но они еще не услышали ни звука: в туннелях нор стояла гробовая тишина.

В конце концов беглецы дошли до другого перекрестка и по указанию Дмитрия свернули в тесный коридор, ведущий налево. Попетляв немного, дорожка вывела их в узкую пещеру.

— Погодите, — тихо произнес Ангус. Он поднял факел и осветил слева от себя маленькую приоткрытую деревянную дверь. — Я что-то слышу.