Елена Гриб - Игра в чужую жизнь Страница 63

А посреди храма таскали друг друга за волосы две рыжие девицы, которых пытались растащить в стороны мужчины. Казалось, барышни ничуть не уступают им в силе: Лин видела, как напрягал мускулы Кари, стараясь отделить одну тоненькую фигурку от другой, на плечах которой почти висел Марк, усиленно делая вид, будто тянет ее назад.

Вот обе рыжеволоски дружно встряхнулись, в очередной раз норовя избавиться от мешавших продолжать драку хранителей, и Лин едва не чертыхнулась вслух. Вообще-то с нее было более чем достаточно одной Зелины, а в Храме Огня их находилось две!

Наконец противницы заметили стороннюю наблюдательницу.

— И-и-и-и-и-я-я-я-х! — с рук одной из них спорхнул небольшой шарик огня и полетел в сторону девушки, быстро увеличиваясь в размерах.

Лин рухнула наземь, а над ее головой пронеслась настоящая огненная лавина. Позади что-то жахнуло, все вокруг на миг осветилось зеленоватым пламенем. В храме кто-то завыл.

Опасливо приподняв голову, девушка узрела явную перестановку сил. Теперь парни скручивали агрессивную девицу, одновременно оттесняя от нее Зелину (вроде, настоящую), которая так и норовила вырвать клок волос у неприятельницы. Как ни странно, огненными шарами больше не разбрасывались.

— Малышка, не топчись на пороге, заходи! — приветливо позвала ее богиня. — Вместе будем бить морду этой глайо[18].

Лин осторожно подошла ближе, не отрывая глаз от фальшивой «Зелины». И споткнулась, обнаружив, что смотрит на себя.

— Держи! — запоздало крикнул Марк.

Но Кари, выявив, что крепко стискивает локти своей «принцессы», на миг ослабил хватку, за что немедленно поплатился. Немыслимо выгнувшись, пленница крепко приложила его пяткой в живот (целилась-то она гораздо ниже, просто метаморф тоже не стоял на месте, силясь вернуть утраченные позиции).

— Рьяска, чего ты стоишь? Помоги ему! — вырвал девушку из оцепенения голос богини.

— Кто это? — спросила она, не спеша становиться боксерской грушей для лягавшейся девицы.

— Как кто? Искра!!! Дрянь эдакая, моего мужика решила отбить! — возмущению Зелины не было предела.

Похоже, это откровение стало новостью и для хранителей.

— Ты же сказала, — зло начал Марк, — будто она — клусская магичка! Во что ты нас втравила, крошка?

— Ты говорила, она готовит ловушку для принцессы! — вторил ему Кари.

Рыжая особого раскаяния не испытывала. Недоуменно пожав плечами (мол, и чего вы прицепились к таким мелочам?), она вышла наружу. Следом метнулся гвардеец — то ли продолжать перепалку, то ли мириться.

Искра раздраженно выдернула руку, которую невесть зачем продолжал сжимать метаморф, и едко спросила:

— Ну, кто следующий будет выгонять меня из моего храма?

Лин, словно не слыша ее, приблизилась к Очагу. Вот оно! Сердце бешено колотилось в груди, предчувствуя новое открытие. Однако ничего не происходило!

— Надо обжечься, — буднично пояснила подошедшая сзади богиня Огня. — Что, невтерпеж стало? До завтра подождать не могла? — язвительности в ее голосе хватило бы на десятерых.

Искра уже сменила облик. Теперь в храме стояла невысокая черноволосая смуглянка в пышной юбке кочевых племен и красном куске ткани, обмотанном вокруг груди. Казалось, вот-вот грянет музыка и она бросится плясать вокруг костра.

— До послезавтра, — девушка ткнула палец в огонь.

Пламенный язык потянулся к руке…

Лин зашипела, непроизвольно начала зализывать обожженное место.

Очаг Истины продолжал пылать все так же.

— Интере-е-есненько, — пробормотала Искра. — Ты живая? — деловито поинтересовалась она, пихая свой палец в полымя.

Огонь словно замер, оставаясь таким же. Можно было подробно рассмотреть каждый его сполох.

— Работает! — удовлетворенно заметила богиня. — А давай теперь ты! — обратилась она к метаморфу.

Тот неохотно, с оглядкой на Лин, протянул руку.

Пламя взвилось до потолка, мгновенно опав. Из Очага выкатились тлеющие угли, над ними заклубился дым. А посредине поднимался ровный столб ясного пламени, от которого «отрастали» языки жара. И все это — синеватого цвета, увенчанное красной короной…

— Да, — ошарашено прошептала Искра, — ну вы даете…

Лин в отчаянии пихнула в Очаг целую ладонь. Безрезультатно. Казалось, для огня ее просто не существует.

— Что ж, извините за беспокойство, — опустив голову, девушка пошла к выходу.

Кари двинулся следом. Он не сказал ничего, и Лин была ему за это благодарна.

Она уже не видела, каким взглядом провожала их Искра. За долгие годы богиня выучила повадки Очага Истины наизусть и замечала в нем малейшие нюансы. В отличие от ненаблюдательных посетителей она отметила, что огонь отреагировал на принцессу донельзя своеобразно — он немного замедлил свои движения.

Но парень, созданный одновременно рабом и повелителем, заинтересовал ее гораздо больше.

Его Величеству не спалось. И дело было вовсе не в неудобной постели (ретивые слуги бросили сразу две перины, причем обе не взбитые), и не в скудном ужине (засыпающий на ходу повар потащил оба подноса с едой к Грайту, император поленился разбираться и утешал себя тем, что, похоже, королю суждено провести эту ночь на голых досках). Нет, хоть к бытовым неудобствам Малдраб Четвертый и не привык, трагедией их он не считал. Однако на душе отчего-то скребли кошки…

Отчаявшись уснуть, веллийский правитель неуклюже выполз из-под расшитого золотом покрывала, кое-как натянул одежду и отправился искать, с кем бы скрасить бессонницу. Обычно на помощь приходили верные советники.

Комната Дисона находилась слева от покоев императора. Поскольку стучать Его Величеству не пристало, Малдраб попросту распахнул дверь и увидел эльфа, сосредоточенно рассматривавшего свой живот, усыпанный мелкими светлыми точками, словно придворный врач нечаянно упал на огромного ежа. Император, в котором изредка все же просыпался такт, поскорее отправился к Крезину, обитавшему справа от властительной опочивальни.

Здесь, помня недавний опыт, Малдраб Четвертый постучался. Сначала негромко, не желая перебудить все крыло. Потом, не получив ответа, стукнул сильнее и открыл дверь. Его глазам предстал советник, развалившийся на кровати в чем мать родила. Вокруг него, как почетный караул, стояли кувшины, в которых еще недавно плескалось крепкое вино, и ночной горшок. Винные пары так стукнули императору в голову, что он едва не захмелел от одного только запаха.

И тут Его Величество вспомнил о двойнике. Вот чей сон он прервет с радостью! Эх, где же ее комната?

Император в раздумье вышел во двор. Как ни странно, ему неожиданно улыбнулась удача — эта Лин, позор его старости и кошмар из самых ужасных снов, тащилась к конюшням, ведя за собой метаморфа. «Все еще со своей тварью не наиграется!» — с досадой решил Малдраб, направляясь следом. Сам он к животным относился так же, как и к людям — безразлично.