Звёздный анклав - Роберт Энтони Сальваторе Страница 6

И никогда я не ожидал понять, почему он это совершил – но в то мгновение, когда я пересёк порог и увидел мою кроху Бри, мне всё стало ясно.

Я был ошеломлён – конечно, от радости, от обещания того, что может случиться. Но прежде всего я был ошеломлён тем чувством, которого не ожидал. Не в такой степени. Ведь впервые в жизни я знал, что меня можно по-настоящему уничтожить. В той комнате, глядя на моё дитя, итог истинной и долгой любви, я был, прежде всего, уязвим.

Но я не могу позволить этому чувству изменить мой курс.

Я не могу прятаться от ответственности перед тем, во что верю. Нет, совсем напротив!

Ради моей маленькой Бри, ради других детей, которые могут у меня быть, ради их детей, ради любых детей, которые могут быть у Реджиса и Доннолы, ради наследников короля Бренора и Вульфгара, ради всех тех, кому нужны спокойные воды – я буду продолжать идти вперёд к цели.

Это хорошая жизнь.

Таков мой выбор.

Пускай быстрый ветер сдует облака мрака!

Расти, зелёная трава, и укрой тёмные поля!

Прочь из головы, сомнения и страхи!

Это хорошая жизнь, потому что это мой выбор, и это лучшая жизнь, потому что я буду шагать целеустремлённо, решительно и без страха, чтобы успокоить тревожные воды.

– Дзирт До’Урден

Глава 1

Растревожив боль

Год Возвращения Звёздного Странника

1490 ЛД

Он чувствовал холод, только холод, похожий на гробницу из льда, сковавшую всё его тело, леденящую и давящую. Он чувствовал её страх, её рыдания, как будто застывшие, как физический мир вокруг неё, как будто она застряла в мгновении своей смерти.

Киммуриэль крепче стиснул рукоять оружия, выполненную в форме кошки, пытаясь физическим усилием укрепить телепатическую связь.

Напуганный вернувшимся образом, тем же самым образом, тем же самым чувством простого ослабевания… всего, дроу отступил на три шага, затем быстро взглянул на клинок, прежде чем положить его на стол перед собой.

- Ты как будто чем-то потрясён, - раздался неожиданный голос с другой стороны небольшого и тускло освещённого помещения. Киммуриэль взглянул туда и увидел хозяина, Громфа Бэнра, архимага Главной башни колдовства Лускана. - Я немного не привык видеть тебя таким.

- Мой разум не в силах полностью охватить чары на этом оружии, - объяснил Киммуриэль.

- Наверняка это лишь мелкий двеомер в великом замысле Пряжи Мистры и Паутины Ллос, - ответил Громф. – Меч ищет кровопролития и будет манипулировать носителем ради него.

Киммуриэль качал головой, пока Громф говорил.

- Это нечто большее, - ответил он. – Это… гордость. Этот зачарованный меч, прежде всего, желает быть орудием величайшего из воителей.

- Ради большего кровопролития.

- Я думаю, что не только.

- И эта мелочь заставила Киммуриэля Облодра, который обедает с иллитидами – кстати, что они едят? И как? – Громф замолчал и вздрогнул, когда его сбил с мысли порождённый буйным воображением образ. – Ты обедаешь с иллитидами, но испугался простого разумного оружия? Я могу за месяц зачаровать дюжину таких клинков, стоит тебе только пожелать.

- Дело не в Хазид’хи, - объяснил Киммуриэль. – Дело в связи, которая образуется с теми носителями, которых меч по-настоящему подчинил себе.

В ответ на это объяснение пренебрежительное выражение исчезло с лица Громфа, и он подошёл к псионику.

- Он чувствует Кэтти-бри, - объяснил Киммуриэль. – Когда я держу его и заставляю себя погрузиться, я чувствую то, что чувствует она. Или, может быть то, что она когда-то чувствовала. Не знаю точно.

- А это уже может быть интересно, - сказал с коварной улыбкой Громф, и Киммуриэль наградил его суровым взглядом. – Она – человек, и так слаба, - съязвил на этот уничижительный взгляд Громф.

- Не только Кэтти-бри, - сказал Киммуриэль, - Других тоже. Эльфийку и дроу.

Громф поднял бровь.

- Доум’вилль Армго, - пояснил Киммуриэль.

- Только не это злобное создание, - с тяжёлым вздохом ответил архимаг. – Она жива? – он фыркнул и вздохнул снова, покачав головой.

- Если ты хотел её убить, зачем просто изгнал? Почему ты не сделал это сам, в том месте в то время?

- Потому что это было недостаточно больно.

- Твой гнев, кажется, нацелен не туда, - Киммуриэль снова потянулся к Хазид’хи, подняв его к глазам. – Думаю, она была скорее жертвой, чем виновницей того, что вызывает у тебя подобную ярость.

- Она была наполовину эльфийкой и наполовину дроу, - сухо ответил Громф. – Это само по себе – достаточный грех.

Киммуриэль пожал плечами и оставил эту тему. В последние месяцы Громф добился определённого прогресса в Лускане. Он начал видеть более широкую картину – в Мензоберранзане бесшумно закипала гражданская война, в которой его сёстры и дом Бэнр сражались с большей частью города при поддержке силы, которую теперь назвали Богохульством; почти восемью сотнями воскрешённых дроу, вернувшихся в предыдущую форму после столетий службы в Бездне в виде жутких драуков. Душа и сердце Мензоберранзана были на краю войны, и казалось, что фанатики Ллос находятся в невыгодном положении, хотя конфликт, скорее всего, продлится ещё годы, если не десятилетия.

- Но она жива? – спросил Громф, вырвав Киммуриэля из задумчивости.

- Я не знаю, - ответил псионик после коротких размышлений. – Похоже на то – если внутри Хазид’хи не сохранились каким-то образом её предсмертные воспоминания. Но я так не думаю, поэтому – скорее всего да, она жива.

- Кого ещё чувствует этот меч?

- Есть другие, но связь с ними очень слабая. Может быть, они владели мечом слишком давно – или меч никогда не обладал над ними такой властью, какую имел над Кэтти-бри и Доум’вилль, а может быть…

- А может быть, другие уже мертвы.

Киммуриэль кивнул. Он знал, что Хазид’хи стар, создан ещё в древности, и догадывался, что за минувшие века его держало множество рук, и что меч наверняка подавлял большинство своих носителей. Нет, те, кто был поглощён Хазид’хи и уже погиб, не обитали в сознании меча.

Громф издал смешок.

- Что такое? – спросил Киммуриэль.

- Кэтти-бри, - ответил архимаг. – Меч полностью захватил Кэтти-бри.

- Это было давным-давно, когда