Яна Родякова - Двойная Жизнь Страница 57

— Люди, эльфы, гномы, оборотни, змеелюды! — Обратился я к народу, окончательно добивая человека. — И другие разумные существа. Я отдаю на ваш суд этого… это существо, недостойное называться разумным. К сожалению, мне пора. Надо проинформировать Архимага о том несчастье, что постигло вас. Вампиршу я забираю как свидетельницу…

Толпа меня уже не слушала, желая побыстрее расправиться с вещателем. Поэтому я счел, что моя речь закончена, и с помощью магии распутал девушку, несостоявшуюся жертву произвола.

Эта фраза заставила меня улыбнуться.

Я быстро подхватил вампиршу и спустился вниз. Толпа расступалась передо мной. Сзади послышался не то крик, нетто визг бывшего вещателя.

Когда я уже выходил с площади, рядом пристроился Валент. Остальная компания шла чуть позади.

— И зачем тебе она?

— Ты не догадался? — Я усмехнулся.

— Увы, мой друг, твой разум за пределами понимания нормального эльфа… или вампира.

— Это когда ты был нормальным? — Притворно удивился я.

— Не придирайся к словам. — Поморщился тот. — Так зачем тебе она?

— Знаешь… — Я призадумался. — Она — вампирша, а я в ответе за собственную расу, как Наследник. Да и вообще… помнишь пророчество?

— Это ту ерунду, из-за которой мы идем неизвестно куда?

— Именно. — Кивнул я, на ходу поправляя девушку, которая устроилась неудобно для меня. К сожалению, от нее явно несло сильными психологическими повреждениями, поэтому будить ее здесь — лишь потратить лишнее время. — Мне кажется, что она — и есть недостающее звено, Царица. Сейчас она неуравновешенна, но при должном воспитании станет отличной правительницей. Лезть вперед меня не будет, менять сытную жизнь не захочет… Идеально — и величественна, и послушна.

— И как ты определил в этой малышке эти задатки? — Эльф с интересом посмотрел на спящую вампиршу.

— Очень просто. По отражению.

— Ну да… И что теперь с ней делать?

Я задумался, и сильно. Конечно, неплохо было бы воспитать из нее идеальную женщину, но времени нет. Ладно, пусть воспитывается у нашего Мастера, если что, потом подправим.

За время нашего разговора и размышлений мы вышли на опушку. Это — обычный лес. И только за ним идет Проклятый.

Проклятый Лес был прекрасен. Его деревья с темной корой фиолетового оттенка и листьями, отражающими закат, были достойны кисти самого лучшего художник… Увы, в этом мире не так уж много эстетов, а те, что есть, не смогут увидеть эту тайную прелесть в мрачном лесе. Дарресуммы, растения заката, были везде. Собственно, дарресуммами называли все растения этого леса. Даже мох там был особенный, золотистый и магический. Кустарники преимущественно оранжевого, хотя попадались и красноватые. В Проклятом Лесу все было очень гармонично.

— Как-то здесь неуютно. — Поежился Колин.

— Что, наш оборотень боится Леса? — Насмешливо спросил Валент. Вот же, надо ему над кем-то подшучивать… И просить отстать нет смысла — скажет, что иначе не интересно. В принципе, я с ним согласен. Только вот подшучивать хочу я.

— Да иди ты! — Огрызнулся тот.

— Вообще-то, Валентимиан, здесь есть чего бояться. — Многозначительно обронил я.

— И что же? — Спросил любопытный Алекс.

— Совсем недавно, этот Лес питался кровью. Каждый, кто ступал на запретную землю, не мог пройти и десяти шагов — земля обездвиживала его, а воздух переставал поступать в легкие. Нарушитель иногда умирал быстро — тогда, можно сказать, ему повезло. А бывало и так, что он держался — тогда воздух внутри стремился наружу… И получался такой маленький взрыв, меньше, чем от алхимического зелья. Кровь падала на листья, а лисья впитывали ее. Отсюда все здесь таких цветов — золотистых, оранжевых… А листья деревьев видите, какого насыщенного оттенка? Это потому, что всю кровь с моха впитывали корни деревьев. — Вдохновенно вещал я. Я люблю такие истории. Сплошная романтика.

Вакентариен-свур с интересом слушал, остальные с опаской начали поглядывать на такие безобидные с виду деревья. Валент же покачал головой, ломая мою игру и сводя на нет весь эффект.

— Хватит пугать бедных детишек. И рассказывать бредовые истории тоже перестань.

Я картинно обиделся, внутри посмеиваясь. Претендуешь на роль насмешника и кладезя мудрости сам, друг мой? Нет уж! Это моя прерогатива!

Как же тебя подловить?.. Знаю!

— Ну да… Ты-то историю этого леса не знаешь. — С ленцой в голосе протянул я. Так, чтобы в голосе слышалось плохо прикрытое превосходство. Я на самом деле не такой, просто знаю, на что он не преминет ответить… Как сейчас!

— Я?! Я получил лучшее образование во дворце моего отца, Владыки Эльфов, и ты это прекрасно знаешь! Историю у меня преподавали старейшие эльфы!

— А то я не знаю, как ты ее прогуливал. Вместе же по дальним озерам ходили, где девчонки любили гулять. — Я даже фыркнул. Хотя подбивал на прогулы я, туда ходить он предлагал сам. Я соглашался. Все равно скучно, и время провести где-то надо было.

— Ты… — Он от возмущения даже покраснел. Но потом предпринял попытку успокоиться. — Конечно, тебе это было не обязательно, а мне потом контрольные сдавать приходилось. Так что я помню все очень даже хорошо!

В последней фразе послышалась почти детская обида.

— Ну, так рассказывай. — Я приподнял руки, отдавая ему право на рассказ. Но кто сказал, что я сдался? Ничего подобного! Я ему еще подпорчу рассказ… Или дополню. По настроению.

— Я? — Он даже растерялся. Колин хихикнул, видно, ему понравилась наша перепалка. Мой друг грозно посмотрел на него. — Хорошо. Я расскажу то, что известно эльфам. Здесь жили существа, следов которых не осталось нигде далее этого Леса. Неизвестно, почему они вымерли. Но по тому, что от них осталось, мы можем судить о их силе. А она было воистину велика. Этот Лес — их бывший дом. И каждое дерево, каждый куст пропитан их духом…

Валент так разошелся, что не заметил, как я зажал себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. Но при последней фразе я не выдержал, и согнулся пополам.

Эльф немедленно замолчал и посмотрел на меня. Не обидчиво или непонимающе, а просто предлагая объяснить свое поведение. У него за столетия этот взгляд доведен до совершенства.

Но на меня он не действует.

— Ты слово в слово повторяешь за тем старичком, что вел у нас древнюю историю. — Спокойно ответил я, отсмеявшись. — И зная это, ты предпочитаешь говорить сам, а не предоставлять это мне?

— Будто ты знаешь больше. — Ради порядка пробурчал он, уступая мне право рассказа.

— Конечно знаю! Я же прожил среди них восемь тысяч лет. — Я не дал этой теме засохнуть. Ох, как я люблю рассказывать про прошлые жизни… Наверное, это старческий маразм или что-то вроде того, но это не отменяет удовольствия от процесса.