Марина Казанцева - Перекрёстки времени[СИ] Страница 55

Интересный попутчик Лавар Ксиндара - своеобразный ум у него: живой, насмешливый, наблюдательный. Так получилось, что не нашёл он в жизни своего места - беспокойный характер не давал ему осесть на каком-нибудь месте и заняться прибыльным делом. Оставил он отчий дом и ушёл скитаться в поисках приключений. Искал всё какое-то чудо, по его словам - судьбу. А в чем она, эта судьба - не знает. Только он недоучка - выгнали его из младшей школы волшебства. Не пришёлся он по вкусу учителю-дивоярцу. То ли почтительности не хватало, то ли шуточки его надоели, то ли натворил его, а сознаваться не желает. По всему выходило, что изгнание из школы не особенно печалило этого молодого пройдоху - он сам себе с усами, своим умом желает жить, а не прислуживать на скучной дивоярской службе. Это когда ещё до хороших чинов дойдёшь - сколько времени пройдёт! Нет, он не как другие, умнее оказался: не старался показывать свое умение наставнику. А то ведь есть у дивоярцев такое дело: если кто им неугоден, а способностями не обделён, они его могут и лишить таких сил.

- Никогда о таком не слышал, - удивляется дивоярец.

- А ты, наверно, ещё не дослужил до того, чтобы о таком слышать, - с нахальной небрежностью отвечает Лавар.

Он знает, что может себе позволить такой тон, потому что приятель его - Лино Линарри - сам кое в чём лукавит перед своими небесными начальниками. Между службами он тайком слоняется по Селембрис и отыскивает волшебные кристаллы. Вот и сейчас, когда они покинули зону наваждения, побывав в одной занятной истории, Линарри наверняка отыскал ещё один кристалл - не зря же он мечом там шарил.

- Как ты узнаешь, где они спрятаны? - спрашивает Ксиндара, удивляясь уверенности, с которой дивоярец направлялся к каждому месту.

- Мне показывает мой меч, - отвечает тот, - но тебе не советую его касаться, иначе рискуешь угодить в лимб. Этот меч предназначен только для потомков короля Гедрикса, который построил город Дерн-Хорасад. Этот наследник древней эльфийской крови, как и его прямые потомки, одни лишь могут без вреда для себя касаться как меча, так и кристаллов. А тебе не советую - страшная участь ждёт того, кто рискнёт сделать это. Он становится пленником кристалла навечно. Навечно - подумай! Ибо я знаю мысли, которые ты вынашиваешь в своей голове.

- И нет освобождения?! - потрясённо спрашивает Ксиндара.

- Не знаю, - покачал головой дивоярец, - таких кристаллов с жильцами у меня уже немало. И я не знаю, что с ними дальше будет.

- Где же ты их прячешь? - изумляется приятель.

- Э-ээ, - насмешливо тянет Лино, искоса бросая взгляд на своего не в меру любопытного попутчика.

- Ах, да - забыл! - отмахивается тот, - Мне их нельзя касаться - зачем же зря интересоваться!

Как бы ни было там, прибыли они к подножию таинственной горы, к которой нет троп. По солнцу узнать то место невозможно, потому что вечно затянуто хмурыми тучами небо. По той же причине и по звёздам нельзя узнать где какие стороны света. Путей человеческих сюда нет.

Невысока гора, но торчит посреди пустынной местности, покрытой чахлой травой, кочками да лишайниками. Мрачные еловые леса далеко отступили от Наганатчимы, и болота кругом окружают это неприветливое место. Вязнет звук и глохнет голос в неподвижном воздухе. И кажется, дыхание спирает в горле. Оттого замолкает разговор двоих друзей, и лишь оглядываются оба.

Лино смотрит как будто вспоминает: связано это место в его памяти с какими-то событиями. И, видимо, печальна эта память, потому что тоска видна в глазах молодого дивоярца.

Вот эти три головы, которые ему казались сказкой, привидевшейся в погружениях Жребия. Если не присматриваться, кажется эта массивная гора, обросшая травой, кустарником и мхом, естественным образованием. Но если всмотреться, то видны широкие носы, ушедшие в землю, брови и закрытые глаза. Вон под теми свисающими густыми вьюнами скрыт тайный лаз наверх - к вершине.

- Жди здесь, Ксиндара, - обронил Линарри, - не приближайся к горе.

А сам отступил чуть в сторону, резко крутанулся вокруг себя и в тот же миг обратился в птицу - резвый сокол взмыл в серое небо и, тяжело взмахивая крыльями в неподвижном воздухе, пошёл на вершину.

Едва птица очутилась посреди плешивой макушки Наганатчимы, она снова превратилась в человека, и вот дивоярец стоит перед невысоким курганом, сложенным из камней. Кто и когда натаскал сюда эти валуны? Зачем сложил горкой? Надо раскатать ему эту горку, чтобы добыть кристалл, в котором нашла свое упокоение эльфийская принцесса. Вот где мы встретились с тобой, Нияналь. Зачем этот твой долгий путь сквозь века и страны? Чего ты искала, милая? Нашла ли? Неужели это заключение в кристалле есть всё, что ты хотела? Или это жест отчаяния и разрушение всех надежд?

Откатывает Лино один валун за другим - где руками, где словом. И вот раскатал последний слой - самый нижний. Тогда открылась его глазам малая ниша, в которой лежал крохотный осколок, один из многих, которые он собирал уже не первый год. Но что это? В глазах дивоярца удивление: он выхватывает кристалл и изумлённо рассматривает яркую искорку в своей ладони.

- Зелёный! - шепчет Лино.

Кристалл пуст! Что произошло? Неужели Пипиха не окончила свою жизнь таким ужасным способом?!

Стоит в одиночестве далеко в стороне от горы Лавар Ксиндара и ждёт товарища - когда тот вернётся со своим кристаллом. Печать озабоченности лежит на лице юноши и смахивает он ладонью что-то с лица, трёт глаза - как будто сам не замечает своих движений. Ему явно не по себе - наверно, такое действие оказывает на человека близость каменных великанов. Кажется, сам воздух тяжёл и неподвижен, липнет к лицу, как невидимая паутина.

Непонятно откуда взялся рядом дивоярец - как будто вынырнул из ниоткуда - это такое свойство у волшебников: они с лёгкостью переносятся сквозь пространство.

Крылатый Сияр даже не встрепенулся, когда рядом возник его хозяин, а конь Ксиндары жалобно застонал, как будто испытывал сильный страх.

- Поехали отсюда, Лавар, - сказал волшебник.

- Мне не по себе, - ответил тот, - как будто призраки какие кружат вокруг меня и чудится мне что-то.

- Да, это место навевает дурноту, - согласился Лино.

- Нет, мне не плохо. Я просто как будто что-то вижу, - возразил попутчик, - как будто это было со мной, но я не помню - где и когда.

- Поверь, ты испытываешь то, что испытал бы всякий человек, очутись он здесь. Не зря же я тебе сказал не приближаться к горе - с каждым щагом действие древней магии усиливается.

Оба сели на своих коней и поскорее отправились прочь от мрачного колдовского места.

Вечером того же дня, когда остановились они на привал, снова пошёл разговор о Наганатчиме. Дивоярец явно был не в себе, что-то всё время мучило его, какая-то мысль не давала покою. Так разговор опять вернулся к таинственным каменным великанам.