Илья Гутман - Наследник Звёзд Страница 53

Я последовал примеру наставника и тоже запустил в мерзких кровососов пучок искр. Клопы не могли сбежать от самонаводящихся вспышек огня.

Война с клопами завершилась полным разгромом кровососов. Враг был повержен. Обгорелые трупики паразитов дождём посыпались с кроватей. Громобой с чувством глубокого удовлетворения отхлебнул немного медовухи из кувшина:

— Ну и что же ты задумал, мой бывший ученик?

— Я решил пуститься в одну авантюру, граничащую с аферой. Давненько я не проворачивал такое хитрое дельце.

— Ты не только был вором, но и участвовал в преступных махинациях? Клянусь Перуном, похоже, твое прошлое таит для меня ещё много загадок!

— Как и твоё для меня, учитель, — услышав эти слова, Громобой слегка смутился, но потом произнёс:

— Что же ты конкретно задумал, Апион?

— А вот слушай…

Поутру мы с Громобоем стрелой вылетели из своей комнаты, попутно ругая персонал и весь трактир. Громобой, матерясь, пытался вставить засаленный ключ в проржавевший замок, но безуспешно. Я отобрал ключ у наставника и решил запереть дверь, прибегнув к воровской магии. Я небрежно взмахнул двумя пальцами, и замок со звонким щёлканьем закрылся. Громобой удивился моим способностям, но промолчал. Мы помчались по сгнившей лестнице вниз. Я спустился без проблем, но под ногой моего наставника, обладающего в два раза большим весом, одна из ступенек провалилась — и нога боевого мага чуть не стукнула по голове вчерашнего официанта, который, как заметил я, по-прежнему курил самокрутку с примесью дури. Но если вчера он активно оглядывался по сторонам, то сегодня не обратил ни малейшего внимания на пролетевшую рядом с лицом здоровенную ногу.

Я бросил трактирщику ключ и взволнованно выскочил на улицу. Громобой последовал следом. Никто из лучших мойренских театральных критиков не смог бы догадаться, что моё волнение большей частью наиграно — на самом деле я слегка нервничал из-за возможной неудачи будущей аферы, но за ночь сильно успокоился.

Мы заскочили в конюшню.

— Джумаш! — дрожащим голосом крикнул я, и гэнни-джунский пиромант не замедлил ответить:

— Апион?! В чём дело?! Почему ты так взволнован?

— Я забыл выпить настойку мертвосплюна, и меня вновь мучил кошмар про змей и полный мрак. Но помимо него мне приснился ещё один сон, Джумаш, очень странный!

Я ехал на крепком вороном коне к военному лагерю врагов, а за мной скакали сотни и тысячи гэнни-джунцев. «Веди нас, великий хан!» — кричали они.

— Тебе приснилось, что ты — гэнни-джунский хан? Странный сон для чужеземца! Хотя я начинаю верить, что ты мог быть одним из наших в прошлой жизни. Ты запомнил, как выглядел?

— По пути к вражескому лагерю мой конь остановился у озера — попить воды. Я увидел в озере собственное отражение — два локона возле ушей, закрученные в косички, чуб, усы, свисавшие на несколько сантиметров ниже лица, небольшую бороду, и… — я прижал ко лбу пальцы, делая вид, что стараюсь вспомнить. — на правой щеке у меня была отметина.

— Ничего себе!

— В чём же дело?!

— Отметины на щеке — ещё одно божественное клеймо, встречающееся у очень сильных воинов, избранных богами. А как выглядело твоё клеймо?

— Сейчас, — я снова прижал ко лбу пальцы. — Оно было похожим на молнию.

— Не может быть! Если тебе верить, во сне ты был Бареш-Ханом, величайшим героем гэнни-джунского народа и богом нашего племени!

— А может ли это значить, что я и есть Бареш-Хан, точнее его реинкарнация?

— Апион, уж не имеешь ли ты в виду, что именно ты должен исполнить пророчество о возвращении Бареш-Хана? Всё может быть, я начинаю верить в твою духовную связь с Гэнни-Джуном, но я не верю, что наш Великий Хан, наш бог, вернулся в облике чужеземца. Скорее всего, это был просто сон. А может, ты сошёл с ума? Или ты — плут, решивший подчинить себе наши племена из корыстных целей? Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь?

— Вопрос не в том, сможешь ли ты мне поверить. А в том, позволишь ли ты себе не поверить мне, если я говорю правду.

— Не знаю, что делать, Апион. Ты меня озадачил. Скажи мне, почему ты до этого не сообщал мне о снах, где ты — Бареш-хан? Только не говори, что не видел их раньше: если у тебя действительно были предыдущие воплощения, тебя должны были с детства преследовать странные сны.

— В детстве я действительно видел сны, где я веду в бой странных узкоглазых людей. Но как ты знаешь, с возрастом человек может перестать видеть сны о прошлых жизнях. Став отроком, я подзабыл об этих снах — и не ассоциировал этих людей с вашим народом: у нас на Севере, в Древгородском княжестве с роду не видели гэнни-джунцев. Конечно, в моей деревне ходили слухи о них, но в одних ваши люди представлялись синими, в другом зелёными, а в третьих были наделены пёсьими головами. Так что с вашими я впервые столкнулся лишь в академии.

Прошлой ночью я увидел впервые сон, посланный богами в проклятие гэнни-джунцам. А этой ночью сны, где я хан, вернулись. Помнишь лекции Артемия по теории магии? Реинкарнированный может видеть сны о своей прошлой жизни в местах, где жил раньше. Эти места вытаскивают из подсознания воспоминания, и возвращают их через сны.

— Я не знаю, можно ли тебе верить, Апион. Поэтому надо обратиться к тому, кто лучше, чем я разбирается в вопросов реинкарнации, и сможет определить, настоящий ты Бареш-Хан, сумасшедший или аферист-самозванец. К моим родителям и брату Осибаю. Мы немедленно отправимся в племя Уштобе, Апион!

— Я буду благодарен, Джумаш!

Повозка, вновь запряжённая тремя лошадьми из конюшни Джумаша, опять колесила плоскогорья Гэнни-Джуна. И снова на козлах сидел Джумаш, а мы с Громобоем — в самой карете. На этот раз лошади мчали нас на юго-восток. Стояло начало февраля — но с юга дул тёплый и сухой ветер, и погода соответствовала середине октября в Солнцеграде.

— Далеко ещё ехать до твоего племени, Джумаш? — спросил я.

— Три дня, — ответил гэнни-джунец. — Осенью и зимой наше племя живёт на юге. А с наступлением весны отправляется на север, подальше от жары. К шаманам племени Уштобе всегда приходили воины со всей страны — как из других племён, так и из городов. Каждый из них объявлял себя новым воплощением Бареш-Хана. Но ни один не выдерживал испытаний, способных доказать истинность намерений.

Громобой строго посмотрел на меня. В его взгляде читалось: не выйдет вся твоя затея. Давай признаемся, что ты — не настоящий Бареш-Хан и повернём обратно. В моём ответном взгляде учитель прочитал: попытка не пытка. Мы должны попытаться.

— Как именно звучало пророчество о возвращении Бареш-Хана? — спросил я.