Наталья Жильцова - Академия магического права. Брюнетка в осаде Страница 53

— Он же просто глупый мальчишка! А ты… ты…

— А я просто выполнил твою просьбу. Разве я могу позволить, чтобы мою милую Видящую кто-то обижал?

— Я не просила убивать Галитара!

— Мелочи, — отмахнулся Хаос. — Если какой-либо человек будет досаждать или угрожать тебе, моя драгоценная, его участь будет аналогичной. Я буду убивать всех, кто, по моему мнению, представляет для тебя угрозу или мешает нормально жить. Запомни это и смело обращайся, если такие глупцы появятся вновь.

Вот теперь меня окончательно накрыла паника. Перед глазами промелькнуло количество трупов, которые могут появиться по моей вине и смертельной опеке этого монстра.

И он не остановится! Не передумает! Не отступит!

— И хватит уже бегать от меня, — раздраженно добавил Хаос, взмахнул рукой, и мое ненадежное укрытие растаяло в лунных лучах. А кошмарный собеседник, каким-то чудом оказавшись рядом, довольно ощутимо сдавил мой локоть.

Адреналин ударил в кровь, и в ту же секунду вокруг меня возник щит, отбрасывая монстра в сторону.

— Надо же! Ты сумела его сделать? С-с-способная девочка! — прошипел Хаос.

А я изо всех сил мысленно рванулась прочь из этого плена. Лунная поляна начала отдаляться, а разочарованное рычание ее хозяина таяло вдали.

Через мгновение я уже подскочила на кровати, отчаянно глотая воздух и пытаясь унять сумасшедший стук сердца.

— Сон, сон, это только сон, — повторяла я, вынырнув из кошмарной полуреальности и ее ужасного властелина. Собрав в кулак всю волю, я гнала от себя мысль о том, что все это происходило на самом деле. И что именно я была виновницей смерти Галитара.

А еще был страх, неконтролируемый и безотчетный. Хаос не хотел моей смерти, но вряд ли моя участь была немногим лучше этого.

Слезы помимо воли расчертили на щеках влажные дорожки. Сейчас мне было так страшно и одиноко, как никогда в жизни.

Я сидела на кровати, обняв колени и раскачиваясь из стороны в сторону.

«Услышьте меня! Хоть кто-нибудь! — рвался из груди безмолвный крик. — Для меня одной это слишком!»

И словно в ответ на мои мольбы, из взметнувшегося вихря нонгата в комнату шагнул одетый в строгий выходной костюм Себастьян, вооруженный сверкающим судейским клинком. Увидев, что в комнате нет никого, кто мог бы угрожать моей безопасности, он отбросил в сторону меч и в одно мгновение оказался рядом.

— Кара? — голос мужчины звучал хрипло. — Почему ты плачешь? Кто тебя обидел?

Горячие руки осторожно обхватили мое лицо, и от касания мужчины у меня перехватило дыхание.

— Никто, — пытаясь совладать с эмоциями, выдавила я. — Просто… просто плохой сон приснился. Прости, не думала, что отвлеку.

— Не важно. Все не важно. Я всегда буду рядом, если тебе это необходимо, — пальцы Себастьяна с удивительной мягкостью стирали следы слез.

Так, словно ему и впрямь важно. Не все равно. Словно ему важна я…

«И ты готова заплатить в очередной раз разбитым сердцем за глупые мечты?» — ядовитой гадюкой в сердце заполз здравый смысл, отрезвляя и заставляя вырываться из сильных объятий.

— Со мной все хорошо, — я попыталась отстраниться, но осторожно удерживающие меня руки разом превратились в стальные капканы.

— Не отпущу, — просто сказал Ян.

И сердце застучало как сумасшедшее. Но не от страха, а совсем наоборот.

— Пожалуйста, вам лучше уйти, Ваша Честь, — мой голос звучал отрывисто и жалко.

Хотелось, чтобы Себастьян немедленно покинул комнату, пока моя решимость сопротивляться ему не растаяла, как лед в горячих руках.

— Ты этого действительно хочешь? — осведомился Себастьян, в то время как его руки скользили по коже спины, открытой широким вырезом ночной сорочки.

— Да, — простонала я, отчаянно борясь с желанием прикоснуться к сильному телу и четко очерченным губам.

— Врешь, — прошептал он, одним движением стягивая с меня сорочку. — Опять врешь мне, но мне уже все равно. Даже с ложью твоей готов смириться.

Я пыталась сопротивляться его рукам, властно сжимающим грудь. Даже сохраняла остатки разума, когда по чувствительной коже нежно прошлись горячие губы. Но противостоять силе чувств и эмоций хрипловатого шепота уже не смогла.

— Кара, — так чувственно мое имя еще никогда не звучало. — Как же я скучал! Девочка моя… моя кара…

Поцелуи и все более настойчивые, страстные прикосновения окончательно лишили меня любого желания сопротивляться. Я хотела этого мужчину, несмотря на все обиды и разочарования, которые он принес. И хотя где-то там, на задворках сознания, билась мысль, что ничем хорошим все это не закончится, сейчас оттолкнуть Яна я просто не могла.

Со своей одеждой Себастьян справился мгновенно, а через секунду у меня перехватило дыхание от прижавшего к кровати горячего тела. Сорвавшийся с губ стон Ян поймал поцелуем, и весь мир для меня сосредоточился в его сильных, уверенных движениях.

Это было ощущение абсолютной принадлежности, замешанной на обжигающей страсти. Непрекращающийся поцелуй, заставляющий забыть о самой себе и стать той, о ком так страстно шептал Ян — его Карой.

Пик острого наслаждения заставил тело выгнуться дугой, а Себастьяна до боли сжать меня в объятиях, ловя губами вскрик. Через несколько мгновений Ян и сам без сил упал на кровать. Пару минут мы просто лежали, переплетенные друг с другом, и пытались отдышаться. А потом меня свинцовой тучей накрыло осознание произошедшего.

Я снова оказалась в постели этого мужчины, точнее, он оказался в моей. И я никак этому не препятствовала, напротив, принимала в процессе самое деятельное участие. Не оттолкнула Себастьяна, хотя понимала, насколько глупо снова было совершить ту же ошибку. Просто не смогла противиться той страсти, которая загоралась, стоило Яну прикоснуться к моему телу.

Я лежала с закрытыми глазами и боялась их открыть. Боялась снова увидеть равнодушный взгляд, как тогда, в убежище. Но если тогда еще были какие-то глупые надежды, то сейчас остались только стыд и злость на саму себя.

Легкое, мягкое прикосновение мужских губ к виску заставило меня вздрогнуть. От удивления я распахнула глаза и зачарованно уставилась на Себастьяна. Он улыбался! Той самой неотразимой чувственной улыбкой, от которой из головы моментально выветрились все обиды и переживания.