Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП) Страница 50

— Эй! – запротестовал Ник. – Я не… эй, смотрите!

Он в шутку указал на стену.

— Ха, ха, — сказал Ашерон.

— Так чью машину вы используете для его тренировок? – спросила его мама.

— Одну из моих.

Его мама приподняла бровь.

— Других? Так сколько у вас машин?

— Хм… — Эш почесал пальцем лицо. – Много.

— Вы не знаете? – изумленно спросила она.

— Неа. Большинство из них на стоянке, и когда они мне нужны, я прошу их привезти.

Она подозрительно посмотрела на него, словно считая его торговцем наркотиками или вором.

— Так какая у вас работа?

— Пасти людей.

Ее глаза расширись.

— Вы продаете людей в сексуальное рабство?

— Нет! – Эш практически прорычал это слово.

Ник резко вдохнул. Это были те пусковые слова, о которых говорил Грим. Ух ты. Какая резкая реакция. Он никогда не видел, чтобы Эш из-за чего-нибудь так взрывался.

Его дыхание сбилось, Эш сжал зубы, и потом, кажется, справился с собой.

— Простите. Я к этому серьезно отношусь. Дети должны быть защищены, а не… — его ноздри трепетали. – Ладно, я тренирую и консультирую штат телохранителей.

Ник был впечатлен тем, как Эш представил Темных Охотников.

Штат телохранителей.

Отличное объяснение.

— А почему вы сказали «пасу»?

Эш пожал плечами.

— Мои люди много двигаются. Логистика иногда может подвести. На самом деле, только несколько из них приезжают сюда на Хэллоуин. И поэтому я не всегда здесь. Я много путешествую по разным городам и странам, там, где есть наш персонал.

У мамы отвисла челюсть.

— Впечатляюще, особенно для вашего возраста. Сколько же вам лет?

Ник приподнял бровь, желая услышать, как выкрутится Ашерон.

— Я гораздо старше, чем выгляжу, миссис Готье. Гораздо старше.

Ага, он выглядел очень молодо. Никто бы не поверил, что Эш — древний атлант, которому одиннадцать тысяч лет.

Она улыбнулась.

— Я понимаю. Тоже не люблю говорить о своем возрасте. Простите, что спрашиваю о личном. Но теперь я стала чувствовать уверенность от вашего присутствия здесь, ведь я знаю, чем вы занимаетесь. Вы когда-нибудь сталкивались с кем-то… особенным, вроде отца Ника?

Ашерон засмеялся. Громко.

— Ну да. Все время. Многие люди весьма несдержанны.

— Хорошо, — она отошла от кровати. – Если вы двое меня извините, я выйду позвонить Меньяре. Вернусь через пару минут.

— Сколько вам будет угодно, миссис Готье.

— Зовите меня Чирайз, — сказала она с улыбкой. – Думаю, мы все знаем, что я никогда не была замужем. Но я ценю жест. Спасибо.

— Не за что, Чирайз.

Когда она ушла, Ашерон сел в кресло.

— Так что случилось?

— С отцом?

— Нет, с ограблением.

Ник вздохнул.

— Не знаю. В моей школе происходит какое-то странное дерьмо.

— Пожалуйста, не говори, что это снова зомби.

Ник засмеялся.

— Нет, Мадугу запретили делать игры. Если его брат Эрик снова это заметит, он применит к призовому компьютеру Мадуга огромный магнит.

— Ох.

— Точно. Хотя этого Мадугу и не нужно. Он хорошо усвоил урок.

Ашерон кивнул.

— Представляю. Ладно, вернемся к школе. Что происходит?

— Кто-то создал сайт и публикует на нем сплетни о моих одноклассниках. В основном, выдуманные, но достаточно хорошо продуманные, чтобы выглядеть правдой. Теперь ученики готовы вцепиться друг другу в глотки.

— Хекрахта.

— Будь здоров.

Эш рассмеялся, сверкая перед Ником удлиненными клыками.

— В Атлантиде Хекрахта была ребенком Пали, бога борьбы, и Диафонии, богини раздора. Их дедом был Мисос, бог войны и смерти Атлантиды. Перед началом войны боги Атлантиды освободят Хекрахту, чтобы подогреть эмоции и подготовить людей к нападениям друг на друга.

Наверное, у него самый крутой в мире акцент. С ним ничего не сравнится, и пусть Ашерон был мужчиной, но Ник мог представить, как он говорит на родном языке.

— Как говоришь? Эка… Энха… Энхарада… Энхилада?

— Ты должен дотронуться языком до неба, произнося «р». И получится хек – РАХ-та.

— Уж лучше остановлюсь, пока совсем не запутался. То есть, они выглядели, как люди? Или уродливые скользкие монстры? Или что?

— Они были невероятно красивы. По крайней мере, снаружи. Внутри же… Хекрахта переводится как «то, что взбалтывает экскременты».

Ник рассмеялся.

— Что? Серьезно?

Ашерон кивнул.

— Клянусь. В мои дни в Атланте мужчин уважали. Женщин боялись… по уважительным причинам. В аду не переносят фурий.

Ник был с этим согласен. Женщины умели затаить обиду, как никто другой. Сью Тиллин все еще злилась на него за то, что он уронил ее на площадке в детском саду.

— Скажу так: часто они пугают меня до чертиков. Коди может заткнуть меня одной лишь приподнятой бровью.

— Вот именно. Мужчины могут избить друг друга до полусмерти, но уйти друзьями. У женщин – стал врагом, им и останешься. Женщины годами сидят, как пауки, выжидая момента ударить. Они никогда не забывают и редко прощают.

Ник сморщился.

— Ты пугаешь меня, Эш.

— Прости. Просто помни это. Ни одна женщина еще не убивала мужчину, когда тот моет посуду.

Ник нахмурился.

— Что?

— Это еще одна поговорка атлантов. Если сделаешь женщину счастливой, менее вероятно, что она перережет тебе глотку.

— Господи, ты меня измотал. Так что делает эта создающая проблемы, мешающая экскременты богиня?

— То, что происходит в твоей школе. Кто-то приходит, рассказывает секреты и утверждает, что услышали их от кого-то другого, обычно друга. Стараются разрушить дружбу или семью. Ради этого они и жили. Они приходили к людям и шептали им секреты, играя на их страхах. Иногда очевидных, иногда скрытых, вроде как сказать: «Эй, Ник, я сегодня в обед видел Коди в торговом центре. Господи, она выглядела такой счастливой. И ее друг Том, с которым она была… вау. Могу сказать, он выглядел по полной. Дорогая одежда, ролекс. Он такой яркий и умный».

— И как это меня расстроит?

— Представь, что Коди сказала тебе, что не сможет увидеться на обеде, потому что должна заниматься.

— Ну да, это меня не обрадует.

Ашерон кивнул.

— И ты, вероятно с ней из-за этого поругаешься, особенно, если она этого не делала. Ты решишь, что она врала тебе, и считает, что ты ей не доверяешь.

Ник присвистнул. Он видел, к чему это все может привести.

— Это нечто вроде дьявольской шелковой речи.