Светлана Середа - Эртан-2 (версия с СИ) Страница 49

Принц снова прислонился к столу, скрестив руки на груди.

— Мне надоело играть в отговорки. Если у вас есть настоящая причина, по которой вы не можете принять мое предложение, назовите ее. Если нет — соглашайтесь. Или откажитесь, и Дан будет казнен. Считаю до трех. Раз.

— Дайте мне время подумать.

— Два.

— Я не люблю вас!

— Три.

— Я…

Черт. Я устало провела рукой по лицу.

— Я согласна.

— Ну вот, сразу бы так, — повеселел принц. — Дайте руку, пожалуйста.

Фернанд надел мне на палец тяжелый перстень из темного серебра. Я была в таком оцепенении, что даже не заметила, откуда он его достал: из кармана? из рукава? со стола?

— Ваше будущее высочество, — принц грациозно наклонился и коснулся губами моего запястья, — я вами восхищаюсь.

Выпрямился и совсем другим, деловым, тоном объявил:

— А теперь идем к королю. За родительским благословением и подписью, — он помахал листом бумаги, — на указе о помиловании.

Уже взявшись за ручку двери, Фернанд обернулся ко мне.

— Да, и самое главное. Никто не должен знать о сути нашего договора. Никто — это значит никто: ни Дан, ни ваш приятель белль Канто, ни тем более Вероника. Придумайте что-нибудь убедительное. Например, — он обаятельно улыбнулся, — что вы меня любите.

Господи, почему я не умерла маленькой?

— Юлия, это правда? — Вильсент испытующе посмотрел на девушку. — Вы согласны сочетаться браком с Фернандом?

Она стояла посреди кабинета — бледная, неестественно прямая — изо всех сил стараясь казаться невозмутимой. Но судорожно сцепленные руки выдавали смятение.

— Да, ваше величество, — голос почти не дрогнул. — Если вы подпишете указ о помиловании Дана.

— Вы не выглядите счастливой.

— Невеста выглядит счастливой, только когда выходит замуж по любви. И то не всегда. Но если на свадьбе потребуется изобразить радость, я справлюсь, не сомневайтесь.

Вильсент поморщился.

— Я не сомневаюсь. Просто не могу понять, почему вы так легко согласились, даже не спросив, есть ли другие варианты.

— Уверена, что есть. А еще я уверена, что вы бы сами предложили, если бы знали более простое решение. Но жизнь Дана слишком ценна для меня, я не готова торговаться.

Король, сердито нахмурившись, посмотрел на Фернанда. Принц едва заметно пожал плечами.

— Юлия, вы не могли бы оставить нас с Фернандом на несколько минут?

Когда девушка вышла, Вильсент повернулся к сыну, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить ему, как в далеком детстве, подзатыльник.

— Фернанд, ты соображаешь, что творишь?

— Ты сам одобрил мой план. Забыл?

— План — да. Но тогда не было речи о конкретной кандидатуре.

— Другой кандидатуры у нас нет. А пока ищем, момент будет упущен. Ну и потом, я ведь не солгал ей, нам действительно нужен повод, чтобы помиловать Дана.

— Эта девушка не заслуживает такого обращения.

— Я знаю, отец, — Фернанд вздохнул. — Поверь, я сумею ее защитить. Надеюсь, она поймет… и простит.

"Он будет лучшим правителем, чем я, — подумал король с удовлетворением и неожиданной горечью. — Он умеет быть жестким." Вильсент тоже умел быть жестким. Но это была наносная жесткость, вымученная, вбитая в подкорку годами тренировок, боли, переламывания себя. В Фернанде чувствовался природный стержень — фамильная черта дома белль Хорвелл. Мальчик будет отличным королем. Только бы не превратился в подобие своего прадеда, которому государственные интересы заменяли этику и мораль.

— Я не одобряю твоего решения, сын.

Фернанд поджал губы.

— Но вмешиваться, как и обещал, не стану. Это твое испытание, тебе решать. Только имей в виду: если с девушкой по твоей вине что-то случится, я не просто отложу передачу власти — я лишу тебя права наследования.

Глаза принца полыхнули обидой. На мгновение королю показалось, что сын, как в детстве, искривит губы: "Так нечестно!" Но Фернанд только кивнул:

— Да, отец.

Едва мы вышли из приемной, я остановилась и требовательно посмотрела на Фернанда:

— Ну? Что сказал его величество?

— Отец подписал указ о помиловании, — принц легонько стукнул костяшками по кожаной папке, которую держал в руках.

— Значит, Дан свободен? Я могу его увидеть?

— Ближе к вечеру. Думаю, потребуется уладить кое-какие формальности. Я иду к Дагерати.

— Спасибо.

— А почему вы не спрашиваете, дал ли отец согласие на свадьбу?

— Это и так понятно. Если бы не дал, вы бы первым делом об этом сообщили.

Я опустила лицо, чтобы принц не заметил моего разочарования. Как бы я ни хорохорилась перед королем, у меня все же оставалась надежда, что Вильсент предложит какой-нибудь другой выход — например, помилует Дана без всяких условий.

Фернанд чутко уловил перемену в моем настроении.

— Что вы так поскучнели, Юлия? О чем думаете?

— Да так, ни о чем особенном, — я заставила себя выдавить усмешку. — Размышляю, какую половину королевства взять после развода. На юге климат приятнее, на севере природа красивее.

— Люблю девушек с чувством юмора, — принц улыбнулся с едва уловимой иронией.

Он подошел совсем близко, оперся рукой о стену рядом с моей головой. Агрессии в этом жесте не чувствовалось, но мне стало неуютно: слишком явно он заявлял свои права на меня.

— Забудьте о разводе, Юлия, — проникновенно посоветовал Фернанд. — Может быть, я позволю вам завести любовника. Года через три, когда родите мне наследника, а лучше — двух. Но до тех пор… — он склонился ко мне и прошептал, щекоча ухо дыханием: — Вы обещали быть послушной, помните?

По спине пробежал холодок. В глазах Фернанда плясали смешинки, но голос был серьезным — чему верить? Я сделала шаг в сторону, демонстративно увеличивая дистанцию, и любезно улыбнулась:

— Обсудим в первую брачную ночь.

— Ладно, — легко согласился принц. — Недельку я потерплю.

— Неделю?!

— Ну да, разве я не говорил? Свадьба через неделю.

— Но… почему так скоро?

— Чтобы невеста не передумала.

И снова диссонанс: губы смеются, глаза серьезны. Что происходит?

Расставшись с принцем, я направилась к Веронике. Идти к себе не хотелось: я не была уверена, что готова остаться наедине со своими мыслями. А с Никой мы не виделись уже неделю, и эти семь дней были не самыми легкими в ее жизни.

— Юля! — восторженно завопила девушка, повиснув у меня на шее. — Как же я соскучилась! Ой, прости! — она отстранилась и испуганно посмотрела на меня. — Я тебе ничего не повредила? Магистр сказал, что ты упала с лошади и ударилась спиной. Больно было, да? — Вероника сочувственно сморщила носик. — Ну, проходи скорей.