Мари Лу - Молодая элита (ЛП) Страница 49

Закончив, Рафаэль склоняет голову.

— Добро пожаловать в общество «Кинжала», — улыбается он. — Белая волчица.

* * *

Позже я переодеваюсь в красное струящееся платье и снова иду вместе с Джеммой в грот. Элита уже собралась там вместе с незнакомыми мне аристократами — покровителями? — и несколькими консортами из дворца Фортуны. Члены общества «Кинжала», облачившись в кенетреанские наряды для торжественных случаев, сидят посреди подземной гостиной на поставленных в круг диванах. Они общаются, не обращая внимания на подносы с виноградом и винами. Несмотря на напряженные разговоры, в воздухе отчетливо ощущается радость, испытываемая Элитой и богато одетыми незнакомцами: их цель близка. Это ощущение радости мало сочетается со стоящими вдоль стен урнами с прахом. Со всех сторон слышны тихие, возбужденные разговоры. Я смотрю на всё это, как на красочный сон. Всё это кажется мне нереальным. А где-то за этими стенами возвышается Башня Инквизиторов.

Ну как мне отсюда сбежать?

Я нахожу взглядом среди собравшейся Элиты Энцо. Рафаэля нигде не видно. «Возможно, он не придет на эту встречу, или занят», — пытаюсь я сама себе объяснить его отсутствие.

— Аделина, — прорывается сквозь вихрь моих мыслей голос Джеммы.

Улыбнувшись, она ведет меня к сидящей в середине гостиной Элите. Незнакомцы бросают на меня любопытствующие взгляды. Я тоже разглядываю их и только одно лицо нахожу знакомым — мадам из дворца Фортуны сегодня наряжена в шелковое золотисто-синее платье.

— Это наши знатные покровители, — шепчет мне Джемма, когда мы садимся на диван. — Им не терпится с тобой познакомиться.

Значит, именно эти люди поддерживают Энцо и хотят возвести его на трон. Оживленно болтая, Джемма представляет меня им, в особенности — своему отцу. Я с улыбкой знакомлюсь с каждым из них, ощущая на себе долгие оценивающие взгляды. С другой стороны круга, откинувшись на спинку дивана и скрестив ноги в сапогах на низеньком столике, с бокалом вина сидит Энцо. Его лицо частично скрыто маской. Мимолетно взглянув на меня, он возвращается к своей беседе.

— Я слышал, что король не может отменить Турнир, — говорит один из покровителей Энцо. — Сделав это, он выставит себя дураком перед народом и покажет свою слабость. Согласно традиции он обязан появиться на Турнире вместе с королевой.

— И сам себя загонит в угол, как нам того и нужно, — добавляет другой.

— Твоя создательница иллюзий может провести нас во дворец? — спрашивает третий. Он вперивает в меня свой взгляд, и мне становится не по себе. — Люди готовы к перевороту, особенно после вчерашнего представления. Мы можем начать действовать до Турнира, прямо сегодня.

Энцо отрицательно качает головой.

— Моей сестры не будет рядом с королем. Их покои находятся в противоположных концах дворца. Аделина недостаточно владеет своей силой, чтобы удерживать иллюзии так долго и в таких стесненных условиях. Турнир — самое подходящее для этого место.

Остальные начинают разгоряченно перешептываться.

Мишель, словно извиняясь, приподнимает в сторону Энцо свой бокал вина:

— Если бы я только мог переносить живых, то с превеликим удовольствием сбросил бы для тебя королевскую семейку с обрыва.

Раздаются смешки.

Лусента, накручивающая на палец светлую прядь волос, закатывает глаза:

— А я остаюсь при своем: давайте забудем о спасении этой чертовой страны, уплывем в Бельдайн и будем жить как короли. Там народ знает, как нужно обращаться с мальфетто!

Все разражаются смехом, а Мишель с нежностью подтрунивает над бельдийским акцентом Лусенты.

Я скованно наблюдаю за всем этим, пытаясь вести себя естественно.

— Однажды он сможет, — тихо говорит мне Джемма.

Я вздрагиваю от ее голоса, а затем осознаю, что она, должно быть, думает, что я сбита с толку разговором.

— Я о Мишеле. Однажды он поймет, как переносить живые создания. Он говорит, что пока ему мешает это сделать энергия души.

Энергия души. Если бы Мишель взглянул на энергию моей души, то что бы он увидел?

Я слышу, как кто-то вновь упоминает меня:

— А она сможет управлять своими иллюзиями на Турнире? — интересуется один из покровителей у Энцо.

— Да, Ваше Высочество, сможет ли она управлять ими до самого конца миссии?

— Мы хотим демонстрации.

— Аделина, — внезапно говорит Энцо, переведя взгляд на меня. Вельможи тоже оборачиваются ко мне.

Я моргаю, застигнутая врасплох.

— Да?

— Создай для нас иллюзию человека.

Я медлю, волнуясь. Затем глубоко вздыхаю и сосредотачиваюсь на тьме внутри себя. Медленно сплетаю в воздухе лицо Энцо — те же глаза, нос, губы, волосы, узкий шрам на щеке. Аристократы перешептываются. Лицо получается недостаточно хорошо: некоторые детали недоработаны, глаза стеклянны и лишены искры человеческих чувств, текстура кожи не идеальна. По иллюзии проходит легкая рябь. Время от времени она становится прозрачной. В тесном помещении сразу будет очевидно, что это не человек. Но для нас хватит и этого. Я еще мгновение удерживаю иллюзию, а потом отпускаю.

Энцо улыбается мне.

— Когда наступит Турнир Штормов, — произносит он, — король с королевой объявят начало скачек, после чего будут наблюдать за ними с ближайшего места, дающего наилучший обзор. Благодаря твоим иллюзиям Джемма сможет подъехать к королю и королеве и выстрелить. Справишься?

Этими словами Энцо дает всем понять, что я приму участие в последней миссии. Мое сердце трепещет в груди, а потом болезненно сжимается — мне снова вспомнились слова Терена.

— Да, — отвечаю я.

Аристократы взбудоражены. Энцо обменивается с ними довольными улыбками и чокается бокалами, но даже здесь, в безопасности грота, в окружении покровителей, в нем ощущается какая-то зажатость и тревожность человека, озабоченного другими проблемами.

А может ли он чувствовать что-то подозрительное во мне? Слава богу, тут нет Рафаэля, способного видеть мою вихрящуюся темную энергию. Наверное, он сегодня с клиентом.

Пряное вино слегка снимает мое беспокойство, и я неосознанно протягиваю бокал, чтобы консорт вновь его наполнил.

— Ты кажешься не таким уж и радостным, — тихо говорю я Энцо, когда его беседа с покровителями ненадолго прерывается.

Он смотрит на меня некоторое время, обдумывая ответ, а потом решает плавно его обойти:

— Душа просит праздника, Аделинетта? — кивает он на консорта, уже второй раз наполняющего мой бокал. От звуков моего уменьшительно-ласкательного имени из его уст сердце начинает биться как сумасшедшее. — Осторожнее. Это крепкое вино.