Екатерина Соловьева - Ведьма Страница 48

Воображение услужливо подсовывало мне картины грехопадения Мастера. Вот он обнимает прекрасную незнакомку, расстегивает ее блузку, лаская длинными пальцами мягкую кожу, припадает губами к дразнящему выпуклому соску, шепчет ей на ушко всякие нежности, прижимает ее бедра к своим. Она стаскивает с него свитер, джинсы, восхищенно замирает, видя совершенство его тела, их губы сливаются в поцелуе, их тела страстно сплетаются. Из моего горла вырвался стон. Испуганный официант подскочил ко мне, спрашивая, все ли со мной в порядке.

— Виски, — приказала я. — И лучшего мужика в этом клубе.

Смахнув со стола стодолларовую купюру, официант невозмутимо поклонился. А через несколько минут ко мне уже подсаживался действительно очень красивый, дорого одетый парень.

— Ты жигало? — бесцеремонно спросила я.

Парень даже обиделся. Он оказался просто сыночком богатенького папы, представителем "золотой" молодежи, владельцем заводов, газет, пароходов, обладателем шикарной тачки и толстого кошелька с хрустящими купюрами. Оказывается, еще в самом начале нашего появления, он обратил на меня внимание, как на свежее лицо (я, действительно, никогда еще здесь не была), но не стал подходить знакомиться, так как я сидела с Мастером. Однако успел поинтересоваться у халдея моей персоной. Ну а как только представилась возможность, тут же ринулся знакомиться. Думаю, официант обогатился еще на несколько зелененьких купюр.

Напившись до одурения, я увезла мальчика на свою квартиру.

Утром я проснулась от головной боли и страшной сухости во рту. Еще не открывая глаз, вспомнила вчерашний вечер, убийственный взгляд Мастера, его руку на талии чужой женщины и застонала сквозь стиснутые зубы. Ну и что, что у волшебников немножко другие принципы нравственности и морали и абсолютно отличное от людей представление о том, что можно и что нельзя в сексе? Ну и что, что сам Мастер закрывал глаза на мои похождения? Ну и что, что измена с обычным человеком вовсе и не считалась изменой? Мастер был моим, и я не намерена его ни с кем делить! С трудом выбравшись из обмотавших меня шелковых простыней и спихнув с себя тяжеленную руку любовника, я прошлепала на кухню и страстно припала губами к графину с водой.

— Может, лучше пива?

В дверях стоял голый парень, я даже не удосужилась вчера поинтересоваться его именем. Впрочем, все равно.

— Пиво есть в холодильнике. Хочешь, возьми, — я направилась в ванную.

По дороге он перехватил меня:

— Да я не хочу, о тебе беспокоюсь.

— Со мной все в порядке.

Мальчик, если бы ты знал, как быстро волшебники выходят из похмелья, если им, конечно, удается туда попасть. Нужна всего-то проточная вода и пара заклинаний. Правда, кое-кто пользуется силой других стихий, огня, например. В нашем, городском, случае, банальной свечой.

Он обхватил меня, явно не желая выпускать. А я уже категорически не хотела видеть его на своей территории. Может быть, Мастер сейчас так же обнимает другую, не давая ей проскользнуть в ванную.

— Тебе не пора домой? — дерзко заявила я

— Тебе ведь понравилось, ты так орала.

— Орала, значит, действительно понравилось.

Милый, я, конечно, орала, но ведь это не значит, что я оставлю тут тебя до скончания века. Мне больно смотреть на тебя, больно вспоминать, почему ты здесь оказался. Ревность и отвращение к самой себе сжирали меня. Я вела себя как шлюха, лицемерно прикрываясь версией о том, что мужчины нужны ведьмам для получения энергии. В этом была доля правды, но ведь у меня была энергия, Мастер давал мне ее в избытке, и не только с помощью секса.

Мальчик попытался увлечь меня в спальню, но тут уж я рассвирепела. Вся боль, все отчаяние сконцентрировались на кончиках пальцев. Я ткнула парня в грудь, он замер. За секунды передо мной пронеслись все события его жизни.

— Ты сейчас оденешься, выйдешь из этого дома и забудешь меня навсегда. Ты поедешь к девушке, которую ты бросил неделю назад. Она ждет от тебя ребенка. Ты полюбишь ее, женишься и будешь всегда ей верен. Ты будешь обожать своих детей и сделаешь все, чтобы твоя семья была счастлива. Ты понял меня? — с ненавистью выкрикнула я.

— Да, — парень, как зомби, кивнул головой, уставившись сквозь меня стеклянным взглядом.

Я оттолкнула его кончиками пальцев, внезапно онемевшими и потерявшими чувствительность. Ну, хоть одно доброе дело сделала, проклятая эгоистка! Сейчас этот гламурный юноша отползет к своей девчонке и будет мучить ее своей неожиданно возникшей страстью до конца ее дней. Интересно, она почувствует какой-нибудь подвох? А он? Если, да, то сможет потом потащиться к какому-нибудь новоявленному экстрасенсу, порчу снимать. Если попадется кто-нибудь толковый и соображающий в магии, то, может, и снимет мой наговор. Хотя, меня уже это не будет касаться. Я услышала, как хлопнула входная дверь. Свалил, отлично!

Правда, я не думала, что в одиночестве мне станет настолько хуже. Как ведьмы лечатся от любви? Сил не было думать. Картины с участием Мастера и его партнерши, одна живописнее другой, так и вставали перед глазами. Грудь, казалось, болела физически. Во всяком случае, делать вдохи было больно. Обхватив голову руками, словно боясь, что она разорвется, я с трудом доковыляла до кровати и заползла под одеяло. Чужой мужской запах ударил по нервам. Я в ярости сорвала белье и затолкала его ногой за кресло. Запах секса все равно витал в комнате. Всхлипывая и подвывая, я почти на четвереньках добрела до соседней комнаты, рухнула на диван и накрыла голову подушкой. Не знаю, сколько я проплакала, но, в итоге, все-таки провалилась в сон.

Я проспала что-то около суток. Просыпаясь, я уловила его присутствие. В воздухе витал запах его сигарет и моего любимого одеколона. Я слышала его дыхание. Чуть приподняв ресницы, я обвела взглядом комнату. Он действительно сидел в кресле напротив меня, уронив голову на руки. Почувствовав мой взгляд, резко распрямился.

— Уходи, — простонала я.

Я не могла его видеть. Мастер вздрогнул от звука моего голоса, но не двинулся с места. Собрав все свои силы, я, ни на минуту не задумываясь, метнула в него энергетический заряд. Мастер увидел его, но не сделал ничего, чтобы уклониться. Заряд как следует, шарахнул его, я даже почувствовала его боль. Он сморщился, вонзил ногти в ладони и заскрипел зубами. Я знала, что ему было очень больно. Вся негативная энергия, почерпнутая мною из грязного, животного секса прошлой ночи, воткнулась в его энергетическое поле. Он мог бы выставить защиту, но не сделал этого. Его покорность возмутила меня.

— Проваливай! — заорала я, вновь засовывая голову под подушку.