Джейн Рейб - Падение Страница 47

Уложив беспокойного пациента. Угрюмый вытащил из ножен тонкий кинжал. Когда Дамон понял, что целитель собирается срезать разодранную штанину, чтоб не мешала осмотру, он задрожал и скатился со стола. Быстро раздевшись. Грозный Волк сложил в сторонке свои лохмотья, заплечный мешок и меч и снова попробовал разъяснить ситуацию с чешуйкой, но снова был уложен на стол – на этот раз движения Угрюмого были несколько резче.

Грозный Волк был не первым и не десятым пациентом целителя, поэтому тот отлично знал, что не все ведут себя покладисто, и бесцеремонно продолжал осмотр. Грозный Волк чувствовал себя абсолютно беззащитным перед людоедом, когда тот ощупывал его, не забывая кидать странные взгляды на гномский алмаз, свисающий с шеи Дамона. Осмотр занял не меньше получаса. Наконец Угрюмый довольно прищелкнул языком, сунул руку в один из многочисленных карманов и вытащил кусок какого-то корня. Выдавив из него сок на грудь Грозного Волка, он принялся втирать жидкость в кровоподтек.

Прищелкивание продолжалось и стало похожим на какой-то мотив, длинные узловатые пальцы целителя порхали над ушибами и ссадинами Дамона, постоянно возвращаясь к чешуйке. То, что делал Угрюмый, напомнило Грозному Волку манеру лечения Джаспера Огненного Горна, который спасал его намного чаще, чем Дамону того хотелось бы. Правда, Джаспер во время исцеления был намного внимательнее и аккуратнее, людоед же, несмотря на скупые и точные движения, иногда нажимал слишком резко, причиняя боль.

Дамону очень не хватало Мэлдреда, чтобы объясняться с людоедом, но тот все равно не должен был появиться в ближайшее время, так что не о чем было и жалеть. Постепенно Грозный Волк почувствовал, как от рук Угрюмого начинает исходить приятное тепло, проникающее в каждый дюйм его плоти. Это совсем не напомнило ощущения, предшествующие болезненному жару, вызываемому чешуйкой, Дамон ощутил, что успокаивается и расслабляется, как было всегда, когда его лечил Джаспер. В этот момент людоед перестал прищелкивать языком, чтобы поприветствовать вошедшего Мэлдреда, который в совершенстве знал язык людоедов. Грозный Волк тем временем начал потихоньку засыпать, как вдруг его ногу обожгла резкая боль – целитель попытался снять драконью чешуйку с его бедра.

– Нет! – закричал Дамон и, резко выбросив тело вперед, отпихнул руки людоеда от своей ноги. – Не трогай это!

Угрюмый попытался опять уложить его, но Грозный Волк воспротивился. Он попробовал снова объяснить целителю, что чешуйку трогать нельзя, на этот раз произнося слова с более четкими интонациями в надежде, что если Угрюмый и не поймет его, то, по крайней мере, догадается, о чем ему говорят. Однако людоед покачал головой и что-то прорычал, указывая на чешуйку и сопровождая свои слова выразительными жестами. Он явно настаивал на том, чтобы вырезать пластинку драконьей брони из бедра пациента.

«Попробуешь избавиться от нее – и умрешь!» – прозвучали в сознании Дамона слова, и чешуйка раскалилась, посылая волны чудовищной боли в тело Грозного Волка. На этот раз не было никакого предупреждения в виде тепла и легкого покалывания, как это случалось обычно, – боль ударила, словно кузнечный молот, пригвоздив Дамона к столу и продолжая с каждым ударом вбивать его все глубже. Мышцы Грозного Волка свело судорогой, тело сотрясала дрожь, зубы были стиснуты настолько сильно, что едва не крошились, а кулаки сжались так, что ногти глубоко впились в ладони. Он выгибался и мотал головой, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха и при этом не закричать. С губ Дамона сорвался стон, и голова сильно ударилась о стол.

Рикали уже подбежала к нему и гладила пальцами лицо Грозного Волка, бросая сердитые и взволнованные взгляды на Угрюмого Кедара и Мэлдреда.

Силач прикрыл ладонью чешуйку, не позволяя целителю прикоснуться к ней. Дамон, несмотря на приливы ужасной боли, все же не совсем потерял связь с действительностью и пожалел, что не может понять ничего из того, что его друг говорит людоеду. Тот, наконец, отошел, покачивая головой и возмущенно причмокивая – почти по-человечески.

– Что здесь происходит? – вопросил Риг, просовывая голову сквозь занавес из бусин.

Все находящиеся в задней комнате одновременно воззрились на морехода.

– Ничего, – ответил Мэлдред, – Выйди и жди снаружи.

– Что это вы делаете с Дамоном? – Мер-Крел видел, как бывший рыцарь корчится на столе, заметил, что все его тело покрыто потом, а грудь измазана какой-то жидкостью.

Целитель сделал несколько шагов к Ригу, сузил глаза и быстро заговорил, шипя и порыкивая.

– Все… нормально… – Дамон, затаив дыхание, прислушивался к себе и, наконец, понял, что боль отступает. Часть его сознания, уже освобожденная от боли, насторожилась – ему совсем не понравилось, что мореход обеспокоен его судьбой. Грозному Волку больше не хотелось иметь ничего общего с этим человеком.

Риг что-то проворчал, но подчинился и выскользнул наружу, чтобы присоединиться к Фионе. На этот раз он обратил внимание на материал, из которого был сделан занавес, и его глаза расширились. При ближайшем рассмотрении бусины оказались вовсе не бусинами. Это были выкрашенные в разные цвета кости фаланг пальцев.

– Риг у нас парень неуравновешенный, – объяснил Дамон Мэлдреду. – И всегда был неуравновешенным. Я же говорил, что от них надо избавиться, поэтому и увел их лошадей – лишь бы Риг и Фиона не последовали за нами.

Силач передал Дамону его одежду.

– Ну как? Чувствуешь себя лучше?

– Значительно лучше, – откликнулся Грозный Волк. Людоед подал ему кусок ткани, чтобы вытереть сок корня с груди. Глаза бывшего рыцаря расширились, когда он понял, что кровоподтек исчез без следа. Сошли даже некоторые из его старых шрамов. – Замечательно, – ошеломленно прошептал он. – Что я должен за исцеление?

Угрюмый обернулся и указал на алмаз, который висел на груди Дамона.

– Так, значит, ты понимаешь общий язык! – воскликнул Грозный Волк, снимая драгоценность через голову и передавая людоеду, несмотря на протесты Рикали. – Этого хватит, чтобы заплатить также за лечение Мэла и Рики?

Людоед кивнул и занялся полуэльфийкой. Мэлдред в это время разделся и с помощью Дамона забрался на стол.

На то, чтобы вылечить синяки и ссадины Рикали, ушло совсем немного времени. Когда целитель закончил с этим, девушка соскочила со стола и завертелась перед Грозным Волком, подталкивая его локтями и кулачками, требуя, чтобы тот немедленно посмотрел и убедился, как хорошо вылечил ее Угрюмый, а потом переключилась на Мэлдреда.

– Мэл, что там с фургоном? Получилось? – прошептала Рикали, чтобы те, кто находился в передней комнате, не смогли ее услышать. – Все те дра… хм… то есть наш груз… Куда ты его пристроил? А…