Барб Хенди - Мятежный дух Страница 46

Кончиками пальцев Магьер легонько коснулась плеча Леанальхам. Девушка чуть заметно вздрогнула, но Магьер уже двинулась через прогалину к Уркару и Сгэйлю.

Что она задумала? Лисил готов был рвануться следом, пока Магьер не устроила очередную стычку.

— Тебе повезло, — сказала Леанальхам. — У тебя правильные глаза и волосы.

— То есть?…

— Волосы у тебя светлые, — пояснила она. — А глаза янтарного цвета. Ты куда больше похож на эльфа, чем я, а ведь ты наполовину человек. А я… Вот если бы у меня были такие же глаза и волосы!

Ее слова прозвучали, как насмешка. Лисилу очень хотелось ей сказать, что в мире, где он вырос, именно цвет волос и глаз сделал его изгоем, чужаком для всех, кроме отца и матери.

— Ты — это ты, Леанальхам, и в этом нет ничего дурного, — отозвалась Винн. Она сидела на свернутом одеяле по другую сторону костра, обхватив руками колени.

— Леанальхам, — медленно проговорил Лисил, — как вышло, что ты оказалась… такой?

— Я хотела рассказать тебе об этом еще в тот самый вечер, когда вы появились в нашем доме… но дедушка и дядя не любят вспоминать эту историю.

Девушка помолчала, глядя на огонь, и Лисил терпеливо ждал, когда она заговорит.

— Моя бабушка была не только подругой-по-обету моего настоящего дедушки, брата Глеаннеохкантвы — или Глеанна, как зовете его вы. Она также была ученицей Глеанна и готовилась стать целителем. Я зову его дедушкой, потому что это он вырастил меня. В вашем языке это слово самое подходящее по смыслу для того, кем он стал для меня.

Бабушка по необходимости сопровождала Глеанна в его путешествиях — помогать тем, у кого в общине не было собственного целителя. Как-то в селениях другого клана, на юго-востоке, началось поветрие, и Глеанн с бабушкой отправились на помощь. Бабушка собирала в холмах на побережье траву баша, которая облегчает жар. На нее напали люди… мужчины.

Леанальхам помолчала, не глядя на Лисила.

— Понимаете?

— Да, — прошептала Винн.

— Бабушка была едва жива, когда Глеанн отыскал ее и принес домой. Через месяц они поняли, что у нее будет ребенок. Мои бабушка и дедушка приложили все старания, чтобы их будущее дитя не сочли чужаком.

Голос Леанальхам сорвался, и она прерывисто вздохнула. В отсветах огня влажно блестели слезы, бежавшие по ее щекам.

Лисил все понял. Даже если бабушка и дедушка Леанальхам принимали и защищали свое дитя-полукровку, среди их сородичей нашлись те, кто не пожелал смириться с его существованием.

— Бабушка умерла родами, — продолжала Леанальхам. — Сердце дедушки было разбито — так часто случается с теми, кто связан обетом. Он оставил мою мать на попечение Глеанна. Больше его никто не видел. Моя мать была… не в себе. Она часто плакала и почти не выходила из дому. Только по ночам. Глеанну приходилось трудно — он так и не сумел внушить ей, что она ничем не хуже других. К тому времени, когда моя мать подросла, Глеанн стал весьма почитаемым целителем. Один молодой эльф из клана Чиурр, обладавший восприятием Духа, пришел к ним и сказал, что хочет заключить обет с моей матерью… но только если Глеанн возьмет его в ученики. Я думаю, дедушке очень хотелось, чтобы мама была счастлива. Он согласился на сделку. Однако брак продержался недолго. Мама не стала счастливее, а вскоре после моего рождения отец разорвал обет и вернулся в свой клан. Тогда уже стало ясно, что он никогда по-настоящему и не любил мою мать, иначе не смог бы ее бросить.

Это вряд ли, подумал Лисил. Любовь не длится вечно… а порой и одной любви оказывается недостаточно.

— После его ухода, — продолжала Леанальхам, — как-то ночью моя мать просто исчезла. Говорят, что на юго-востоке видели женщину, которая направлялась к горам. Она избегала всех, кто хотел к ней приблизиться. Быть может, она нашла себе место среди людей.

Лисил ждал продолжения, но Леанальхам умолкла надолго.

— Значит, вы с Глеанном жили одни? — спросил он. Девушка кивнула.

— Если не считать Сгэйля, но это было уже после того, как ушла моя мать, а он прошел последнее испытание и стал анмаглахком. Тогда он получил право снова видеться с родными и жить, где пожелает, хотя большинство анмаглахков живет в Криджеахэ.

Леанальхам повернулась к Лисилу, прямо взглянула ему в глаза.

— Дедушка Сгэйля приходился братом-по-обету отцу моей бабушки, но Сгэйль называет Глеанна дедушкой, потому что уважает его. Мы с ним одной крови. Он редко бывает дома, но то, что он признал меня, имело огромное значение. Сгэйль не был знаком с моей матерью, но он вступился за меня перед нашим кланом, и он — анмаглахк.

Она склонила голову, словно припоминая что-то.

— Он много путешествовал, но нигде не слыхал о других полукровках. Ты — первый, кто ему встретился.

Из-за деревьев появился Оша. В руках у него было два кролика, уже выпотрошенные и освежеванные. Кроме того, он нес объемистый узел, увязанный из квадратного куска холста. Леанальхам вздохнула и поднялась.

— Я, пожалуй, помогу приготовить ужин, ведь уже поздно, и мы все проголодались… Верно?

Лисил кивнул. Сколько бы между ними ни было общего, он понятия не имел, что ей сказать. Слова ничего не значили по сравнению с тем, что довелось пережить Леанальхам и ему самому. Полуэльф оглянулся на дальний край прогалины — Магьер и Сгэйль стояли лицом к лицу, поглощенные разговором, из которого он не мог расслышать ни слова. Там же был и Малец. Лисил, помимо воли, пристальнее глянул на Сгэйля.

Наверняка у него имелась родня и поближе, чем Глеанн и Леанальхам. И тем не менее он предпочел назвать жилище девушки-полукровки и чудаковатого старого целителя своим домом, а этих двоих — своей семьей.

Лисил подумал, что никогда не сможет понять Сгэйля.

Магьер приближалась чеканным стремительным шагом. Сгэйль насторожился, прервал разговор с Уркарасиферином.

После столкновения с аруиннасами Сгэйлю пришлось выдержать долгий и жаркий спор с этой женщиной, которая требовала вернуть ей и Лиишилу оружие. Судя по всему, спор еще не был закончен.

— Хватит! — рявкнула Магьер. — Отдай наше оружие… сейчас же!

Сгэйль набрал в грудь побольше воздуха.

— Мне понятно твое беспокойство, но, если бы сегодня вы были при оружии, нам бы вряд ли удалось решить дело миром. Я дал слово. Мы сумеем вас защитить.

— Не сумеете! — жестко бросила Магьер. — И сегодня мы в этом убедились. Что, если бы эти дикари не стали вас слушать? Верю я тебе или нет — не важно, я не хочу рисковать теми, кто мне дорог. Дело не в том, что я сомневаюсь в твоем слове… дело в том, что ты не можешь его сдержать.