Александр Бушков - Колдунья-беглянка Страница 45

– Ванюха! – досадливо рявкнул Кудеяр. – Фельдмаршал, ты уж не серчай, недавно он тут…

Чуть отодвинув острие, Фельдмаршал сказал без всякой злобы:

– Ты уж лежи и дальше, чадушко, так оно покойнее… Ну так как, Кудеяр? Забавы в сторону?

– Иди ты! – сказал Кудеяр сердито. – Говорю тебе, дело чистое, этот сопляк мне только что проигрался вчистую, вон свидетелей куча… Играли честно: деньги против парижских штучек, он и проигрался…

– Брешет, как сивый мерин! – сказала Ольга, не опуская штофа.

– Кудеяр, – сказал Фельдмаршал. – Сравнивая ваши физиономии, скажу тебе сразу, что доверия у меня больше этому юноше, чем тебе… Хотя бы… Во что играли? В карты, в зернь? Что-то я нигде не вижу ни карт, ни кубиков, ничего подобного… Прикажешь верить, что вы их прибрали аккуратно, а уж потом начали парижские нравы тут разводить? Врешь неубедительно.

Теперь Ольга рассмотрела, отчего молодой человек держал свободную руку так странно, – под сюртуком у него виднелась темная рукоятка оправленного в серебро пистолета.

Окинув ее внимательным взглядом, Фельдмаршал сказал:

– Юноша, у меня сложилось впечатление, что вы не прочь покинуть это гостеприимное заведение как можно скорее?

– Именно, сударь, – сказала Ольга.

– Что же, имею честь предложить себя в попутчики… – он присмотрелся к Ольгиным ногам. – Господа кровельщики с Марсова поля, верните юноше обувь.

– Да ничего мы у него не отбирали, таким и приперся…

– Не врут?

– Нет, – сказала Ольга. – Так… получилось.

– Фома, – не повышая голоса, произнес Фельдмаршал. – А ну, как лист перед травой…

Неизвестно откуда вновь возник трактирщик, державшийся с самым подобострастным видом. Казалось, что его медведопобная фигура сейчас согнется пополам в почтительном поклоне.

– Живенько подбери молодому человеку обувь получше, – сказал Фельдмаршал, все так же не оборачиваясь к хозяину трактира. – У тебя в закладе чего только нет… Одна нога там, другая… тоже. А вы, кровельных дел мастера, отойдите-ка к той стеночке, вящего спокойствия ради…

Он хищно ухмылялся, поигрывая клинком, держа другую руку возле пистолета. Кудеяр и все прочие кучкой отступили к дальней стене, за ними заторопился Грек. Поймав сердитый взгляд Ольги, вымученно, криво улыбнулся, развел руками:

– Я ж не знал… Где мне против них!

Отбросив штоф, Ольга незамедлительно вернулась к столу и заботливо прибрала в карман кошелек, составлявший теперь все ее достояние. Появился Фома, несущий перед собой на вытянутой руке лакированные сапоги, сразу видно, принадлежавшие не мужику и не мелкому чиновничку.

Сапоги оказались чуть великоваты, но, в общем, пришлись по ноге. Завидев, что Ольга полезла за кошельком, Фельдмаршал энергично возразил:

– Не вздумайте, юноша. Сей экземпляр в накладе не останется при любой погоде. Это еще он вам должен за понесенные неприятности. Черт-те что развел в заведении…

– Фельдмаршал! – умоляющим тоном прогудел трактирщик. – Ну что ты с проповедями… Я ж не нанимался за нравственностью следить, кабацкое дело известное – знай приноси, за что платят, да дружи со всеми подряд…

– Ладно, ладно, амфитрион ты недопеченный… Ну что, юноша, идемте?

Кудеяр мрачно подал голос из угла:

– Смотри, Фельдмаршал, жизнь наша переменчива…

– Я тебя тоже люблю, хоть и чуть поменее, чем родную матушку… – блеснул зубами Фельдмаршал. – Ворчать ворчи, но смотри у меня!

Ольга первой бросилась наверх по скудно освещенной лестнице, так, что избавитель за ней едва поспевал. Полной грудью вдохнула ночной воздух. Заметила, что неподалеку стоит запряженная парой гнедых темная карета.

– Ну, и что же дальше, юноша? – спросил Фельдмаршал не без любопытства.

– Я вам так благодарен!

– Вот об этих пустяках давайте никогда более не заговаривать. Я, да будет вам известно, отнюдь не ангел и уж никак не странствующий рыцарь из романов, но некоторых вещей не люблю, вот и приходится поневоле… пресекать. Я другое имел в виду. Куда собираетесь направиться? – он кивнул в сторону кареты. – Я вас, разумеется, готов подвезти, чтобы не обрывать благотворительность на полдороге. Филантропические поступки следует доводить до логического конца… Куда изволите?

– Не знаю, – искренне сказала Ольга. – Мне… мне просто некуда идти.

– Случается, – с самым невозмутимым видом ответил Фельдмаршал. – Случается, что и в столь большом городе совершенно некуда идти… – он засмеялся. – Ну, право же, как ни стараешься избегать ситуаций, целиком заимствованных из дурацких французских романов, а они сами настигают и хватают за шиворот, словно будочник – мелкого воришку… Придется звать вас к себе в гости… Не боитесь воспользоваться моим гостеприимством?

– Нисколечко, – сказала Ольга.

– Вы так доверчивы?

– Не особенно, – сказала она. – Просто… Конечно, вы сразу производите впечатление благородного человека… но внешность обманчива, и это еще ни о чем не говорит… Тут, скорее, точный расчет. И некоторый житейский опыт. Вы дали себе труд отбить меня у этих…

– Ну, это было несложно.

– И все же… – сказала Ольга. – Корыстной выгоды, каковую вы можете иметь, тут что-то не просматривается. Конечно, уж простите великодушно, сразу чувствуется, что человек вы, как бы это изящнее выразиться…

– А вы не деликатничайте, друг мой, не деликатничайте, – сказал Фельдмаршал поощряюще. – Называйте вещи своими именами и высказывайте все предположения, какие имеете… Ну-ка?

– Сдается мне, что вы – человек, имеющий некоторое отношение…

– К жизни ночной и не особенно благонравной?

– Вы же сами просили откровенности…

– Ну разумеется. Вы, юноша, правы… отчасти. Образ жизни мой не особенно благонравный, но отсюда еще не исходит, что он ночной. Скорее уж – дневной… Но в общем и целом вы угадали верно. Полагаю, поопасаетесь теперь садиться ко мне в карету?

– Ну что вы, – сказала Ольга и первой сделала шаг к экипажу с кучером на козлах, казавшимся отрешенным от всего сущего, ничего не видевшим вокруг, кроме лошадей и вожжей. – Зачем же вас опасаться? К забавам определенного рода вы вряд ли склонны – там, в подвале, у вас читалась откровенная брезгливость на лице. Что до денег, их у меня весьма мало – а вы, судя по карете и общему впечатлению, не занимаетесь мелочами. Сдается мне, самое большее, что может угрожать в вашем обществе, – это возможность войти в коллизии с законом. Но возможность таковая меня не особенно и пугает…

Ловко запрыгнув следом за ней в карету, тотчас же тронувшуюся, Фельдмаршал спросил деловито:

– Вас разыскивают?