(не) Обручённые (СИ) - Анна Снегова Страница 44

Никчёмная я была принцесса, если так подумать.

Осознание этого заставило споткнуться.

Алан поддержал за локоть и повёл дальше.

Суетливый старичок с уставшими глазами встретил нас приветливо, но видно было, что торопится. Я подробно расспросила, в чём нуждается больница, постаралась запомнить как можно точнее.

Алан задавала совсем другие вопросы.

— Нет ли случаев странных заболеваний?

— В каком смысле «странных», юноша? — приподнял кустистую бровь старичок, установив пальцы домиком. Кресло под ним скрипнуло.

— Вам виднее. Я имею в виду что-то, не вписывающееся в привычную картину. Необычная болезнь. Необъяснимая. Возможно… магической природы.

Главный врач сверкнул на него внимательными глазами и задумался надолго.

— Я бы спросил, чем вызваны такие вопросы и внимание столь благородных лорда и леди к нашему скромному заведению, но подозреваю, что вы не ответите.

Алан коротко кивнул, продолжая терпеливо ждать ответа, настороженный, как кот в засаде.

И снова наш собеседник надолго задумался. А потом покачал головой.

— Ничего необычного, господа! Конечно, к нам иногда заглядывают и колдуньи, ведь и им не чуждо ничего человеческого, включая болезни, которые далеко не все, вы будете удивлены, поддаются магическому воздействию. Например, наши уважаемые гостьи не могут вылечить отчего-то банальную аллергию на кошачью шерсть — эта подлая болячка одинаково поражает…

— Мы не об аллергии на кошек, — хмуро прервал поток его многословия Алан.

— В таком случае, ничем не могу помочь, увы! — пожал плечами врач.

— Можем мы осмотреться здесь? — задал тут же следующий вопрос тот, как будто ждал такого результата.

— Исключено! У нас тут заразных масса, вот только недавно острый кишечный грипп в десятой палате… да и вы каких только нам с улицы болячек не натащите, уж простите покорно! У нас тут люди есть весьма хилого здоровья…

— Но вы же принимаете посетителей к некоторым больным… — спросила я заторможенно, словно через силу.

Старичок замолчал и оба они, даже не знаю, кто с большим интересом, уставились на меня.

— Вы имеете в виду кого-то конкретного? Если больной не в острой фазе, и если он не против посещений, то это вполне возможно. Конечно, вы не в часы посещения, но в порядке исключения… я могу поинтересоваться, о ком идёт речь?

— О колдунье по имени Райна. У вас есть такая?

Врач если и удивился, то не подал виду.

— Она у нас уже десять лет как лежит. И поверьте, в её недуге нет ничего магического и странного. Если не считать то, что она выжила, учитывая, с какой высоты её сбросили. Впрочем, организм у колдуний имеет множество невидимых глазу резервов.

— Райна… не выздоровеет?

У меня по спине отчего-то пошёл мороз.

— Увы, сомнительно. Раз уж за столько лет этого не произошло.

— А… что с ней?

— Вы не знаете? — всё-таки удивился врач.

— До меня доносились только слухи, — уклончиво ответила я. Ну да, типа тех, что напавшая на меня Даниэль ходила навестить Райну незадолго до этого

— Что ж… в таком случае, я уточню у сестричек, в состоянии ли пациентка вас принять, и тогда… я всё понимаю, ваша корпоративная ведьминская солидарность… не смею препятствовать визиту! На мой взгляд, как лечащего врача, наблюдающего её столько лет, госпожа Райна вполне может выдержать непродолжительный визит. По состоянию физического здоровья, разумеется. Что до её здоровья душевного… не думаю, что вам стоит рассчитывать на длительный разговор. Советую свои вопросы, если есть, задавать быстро и самые главные — в начале.

Он оперся ладонями на край стола и пружинисто встал из кресла, бросая на меня любопытные взгляды. Ничего больше не спрашивал, так что я почему-то и не сомневалась, что ушлые медсёстры потом донесут ему о каждом слове разговора.

— Мужчина пусть выйдет!..

Скрипучий голос проскрежетал из полумрака, пропахшего больничным духом и обеззараживающими средствами для мытья полов.

Алан попытался возражать.

Я бросила на него убедительный взгляд. Неужели он забыл? Если что, моментом перенесусь отсюда. Но я видела по глазам и напряжённым плечам, что ему это отчаянно не нравится.

Глупости. Что мне сделает и куда сможет утащить эта несчастная? Я в очередной раз ощутила озноб на коже.

О Райне я слышала, что она была чуть ли не первой красавицей Ордена. Стройная как кипарис, пышногрудая, ослепительная и яркая, рыжая как огонь…

Выцветшие пряди рыжих волос жидким покровом лежали на белой больничной подушке. Тонкое одеяло до середины груди закрывало грузное, оплывшее тело. На одутловатой руке — безобразные шрамы. Вторая прячется под одеялом.

А на глазах колдуньи — плотная, широкая льняная повязка.

Она ослепла после того падения.

Но всё равно откуда-то знала, что в палате мужчина.

— Алан, выйди, прошу тебя! — надавила я, и он, чуть не скрипя зубами, послушался.

— Я рядом, за дверью. Если тебя не будет долго, приду проведать, — сказал он нарочито громко и чётко. Я благодарно улыбнулась, хотя внутри не ощущала той уверенности, которую хотела бы показать ему.

В крохотной больничной палате, где давно не проветривали, койка была только одна. Небольшое окно с широкими деревянными рамами. Краска с них и подоконника тут и там облупилась. Никаких букетов, никаких фруктов или книг, которые кто-то читал бы ей тут, сидя рядом. На грубо сколоченной тумбочке у койки — совершенно пусто.

— Ближе. Я не кусаюсь.

Губы колдуньи дрогнули в кривой усмешке. Больше никакого движения, она даже голову в мою сторону не повернула. Я попыталась представить себе, что бы чувствовала на её месте… но не смогла. Каково это? Потерять способность ходить. Видеть. Утратить красоту, место в Ордене и всё, что составляло её жизнь прежде?

— Не надо меня с такой жалостью разглядывать. Я давно смирилась. Мне тут неплохо, в сущности. Спокойно, — проговорила колдунья. — Сядь рядом.

Я сделала последний шаг, помедлила. Потом отодвинула стул чуть дальше, чем он стоял. Так,