Валерия Аальская - Дьявол Ее Величества. Осознание Страница 43

Он снова вздохнул и вытащил из ящика в кухонномгарнитуре огромный хрустальный шар, который за неимением подставки (она разбилась еще в бытность Хранителя студентом второго курса) удобно расположился в кастрюле для тушения овощей. Шар выглядел потрескавшимся от времени и сероватым — от пыли. Видно было, что им давно не пользовались, что, впрочем, неудивительно — Хранитель редко интересовался происходящим вокруг, а шар вообще нашел неделю назад, разбирая завал под кроватью.

Иилла с немалым удивлением рассматривала старинный атрибут оракула — в современной сенсорике — да и магии, кажется, тоже, — нет ничего подобного.

В шаре сам по себе сгустился сероватый блестящим туман явно магического происхождения. Хранитель непринужденно пил кофе, как будто бы все это ничуть его не волновало.

Демон сидел на полу, перебирая листы пергамента, исписанные мелкими рунами, и временами поглядывая за окно. Перед ним стояло блюдце с чем-то красным, куда он изредка макал тонкое стило, чтобы что-нибудь записать.

— Что это ты там пишешь? — с подозрением спросил страж, пытаясь разглядеть записи сквозь решетку, отделявшую узника от охраны.

— Завещание, — недовольно буркнул демон, явно соврав.

Но вряд ли завещание может быть такое длины…

«…Она сидела, облокотившись на спинку, обитую бархатом — величественная, мудрая, безразличная. Она — Ее Величество Императрица Иллиарэ, урожденная леди Ауралия герцогиня Девонская и просто Очень Красивая Женщина. Умна. Жаль.

За окном разгорался закат. Здесь красивые закаты. Заслать бы сюда Фортрана — то-то порадовался бы… и нас бы порадовал баталиями на фоне потрясающих закатов… Впрочем, нет, не стоит. Пока я тут единственный демон. И пока я не слишком наглею (а точнее, слишком наглею, но это не слишком заметно), революция нам не грозит. Вернее, грозить-то она может, но толку?..

Я удобно устроился на подоконнике, небрежно облокотившись на дорогущие витражи — в них вставлены не стекла, а горный хрусталь. Все очень мелкое и очень точное. Работа, достойная мастера. Только уж очень хрупкая…

Я с интересом покосился на Иллиарэ. Императрица просматривала какие-то записи, писанные размашистым почерком главного секретаря. Совсем бумагу не экономят… А как налоги платить — так они все бедные, несчастные и обездоленные!

С плохо скрываемым удовольствием (все равно в зале никого нет) пробежался по тонкое фигурке Императрицы, затянутой в зеленый шелк. Н-да. Жаль, жаль…»

Еще один лист.

«…Вспомнить жизнь… Собственно, и вспоминать-то нечего.

Отец… С какой-то стороны я виноват перед ним — хотя бы в том, что так медленно бегаю, что не успел вовремя…

Мать… Я не помню ее, а она меня и вовсе в лицо видела от силы пару раз — когда я уж слишком сильно нарушал запреты отца. Семейные трапезы я не посещал, тем более что есть на них было невозможно: с повелительских отпрысков требовали неукоснительного соблюдения этикета.

Лигарен… Мой самый верный, да и, собственно, единственный друг. Демон. Дружба среди демонов — огромная редкость. Долгая дружба — еще большая… Мы не были знакомы и четырех лет, когда он погиб — якобы случайно попал под обвал…

Ле… Жаль, что мы так поздно сошлись с ней — или, наоборот, к счастью?..

Ди… Может быть, она меня и простит, но вот я себя — никогда… Почему я такой идиот?.. Или это у мен на роду написано…

Усмехнулся, вытащил из кармана кулон. Ди… Любил ли я ее — или обманываю себя?.. Нет, если бы любил, этого не было бы… Я любил не ее — я любил память о ней…

Вика… Она кого-то неуловимо мне напоминала — вот только кого?…

Руки сами по себе нащупали обрывок листка. «ПРОЩАЮ»… Тори… Тори — и Вика?.. Ну да, Виктория…

Горько усмехнулся, скомкал лист. Почему я не понял этого раньше?..Мы могли бы чаще видеться… Хотя, собственно, зачем?.. Как будто бы ты был нуженей… Эллина докажет — я не принес ей ничего, кроме боли…»

— Что это?.. — резко севшим голосом спросила Иилла.

— Вряд ли завещание, — хмуро усмехнулся Хранитель, пытаясь передвинуть изображение так, чтобы рассмотреть помещение или хотя бы еще один лист и прочитать дальше.

— А я знаю, где это, — невесть чему обрадовалась Иилла. — Это камера под самой крышей северной башни. Считается, что оттуда невозможно сбежать. Так держат осужденных на смертную казнь по политическим обстоятельствам. Ой…

— Вот именно, что «ой». Кстати, Повелитель вводит войска в Триаду, — будто бы невзначай бросил Хранитель. — Наши маги так и не успели перекрыть Небо обещанным щитом…

— Ой…

Изображение мигнуло и погасло. Хранитель отодвинул шар в сторону и тяжелым взглядом уставился на Ииллу.

— Ну и?..

— Я к Императрице, — вздохнула Иилла, с сожалением покосившись на кружку в руках Хранителя, и исчезла в вихре пространственного портала.

…Удара почему-то не было.

Я осторожно приоткрыл левый глаз и с удивлением уставился на труп профессионального палача с множественными ножевыми ранениями и тремя арбалетными болтами, застрявшими в груди. Мальчишка с книжкой по некромантии из толпы низенько швырнул мне меч и дал деру. Я крутанул пару мельниц, приноравливаясь к весу. Ничего так мечишко — хлипкий, конечно, но это мелочи жизни.

Я наткнулся взглядом на Повелителя. Мы несколько мгновений стояли и просто смотрели друг на друга.

Он не выдержал первым.

— Ты обещал, Энгель.

— А ты клялся править Империей по Заветам Предков, но не раз нарушал их. Мы квиты, Роуль.

Не будь мы демонами, между нами бы искрило.

Наверное, мы сказали бы друг другу много чего интересного, и дело все-таки дошло бы до дуэли, но тут кто-то попытался снести мне голову. На редкость непрофессионально, кстати. За что и поплатился, естественно.

Но это сыграло свою роль — нам обоим стало не до выяснения отношений. Временно, конечно.

Срыв казни имел под собой причиной нападение боевого отряда Высших Ангелов под руководством лично Аллиэра. Заметив, что я на него смотрю, он отсалютовал мне мечом, каким-то чудом увернувшись от захвата, и легким ударом повалил нападавшего сначала на мостик, а потом, пинком — в лаву.

Я усмехнулся. Все-таки ангелы — странные, почти алогичные существа…

Быстро взвесив все «за» и «против», в бой вступил Клан Хаоса и союзный Клан Ветра. Остатки толпы предпочли не вмешиваться и по-тихой смылись (у некоторых тихо не получилось, и вскоре бой растекся по всей площади).