Караванщики Анвила (СИ) - Железняк Дмитрий Страница 40

— Кажется ему. Понимал бы ты что-то в рыцарях, Айдексе. Ладно, — старый воин махнул рукой. — Давай-ка сыграем в шахматы. Неси доску.

Паренек отошел к высокому книжному шкафу. Его взгляд застыл на книгах, которые стояли не в соответствии с алфавитным порядком. Айдексе сглотнул подступающий к горлу ком и, протянув дрожащую руку к шахматам, стоящим на соседней полке, повернулся на пятках. Он сделал несколько шагов прочь, прижав к груди игральную доску, но не сдержался. Прыжком он оказался рядом с книгами и судорожно принялся их переставлять, с опаской озираясь на дремлющего покровителя.

Сир Гильдарт прибывал в дурном настроении, хотя его не особенно беспокоила перспектива умертвить сводного брата. Меньше всего ему хотелось тащиться в пустыню, исполняя фанатичную волю ордена, и расплачиваться за чужие грехи.

Лорд Уолес де Кран, являвшийся властителем плодородных земель Лоэринга и Порта-Грэртон, в сущности не был бессердечным человеком. Честолюбивый и милосердный, насколько это возможно для крупного феодала, всем сердцем обожал леди Катрин, которая стала его первой женой. Юная красавица скончалась при родах, но ребенка удалось спасти и выходить. Лорд тяжело переживал утрату, а потому не желал видеть малолетнего сына, напоминавшего о смерти матери.

Первый раз Гильдарт увидел отца в пять лет, когда тот женился на принцессе Зинат, смуглой девушке с надменным и расчетливым нравом. После этого наследник лорда де Кран гостил в замке отца по крупным праздникам и по случаю турниров. Рос и воспитывался Гильдарт под присмотром Дердена, молодого сквайра, являвшегося защитником леди Катрин, и заменившего ему отца. Именно Дерден научил наследника де Кран управляться с мечом и уверенно держаться в седле.

Нувель появился на свет, когда старшему брату исполнилось шесть зим. Он во всем отличался. Стройнее, красивее, с горячим и взрывным нравом. Лорд Уолес баловал младшего сына, позволяя ему любую шалость и прихоть. Младший получил прекрасное образование, покорил множество женских сердец и выиграл несколько турниров, неоднократно побеждая старшего брата. Обращаясь с мечом, Нувель словно кружился в танце. Медленный Гильдарт не мог за ним поспеть, удостаиваясь разочарованного отцовского взгляда.

Впрочем, Уолес слыл человеком чести, потому даже не помышлял о том, чтобы избавить любимого сына от участи стать рыцарем-монахом. Как его только леди Зинат не увещевала, какие бы слова не подбирала, лорд де Кран оказался неприступным. Тогда мать взяла дело в собственные руки.

Однажды, после турнира, закончившегося победой славного Нувеля, Гильдарт отправился в шатер к брату, чтобы выразить поздравления. Тогда он случайно подслушал разговор матери с сыном, которая эмоционально выразила мысль, что если вдруг старший сын лорда умрет, то исполнить клятву окажется невозможно. Младший сын останется единственным наследником, ведь у Уолеса только два сына и дочь.

На следующий день, когда Гильдарт возвращался из Порта-Грэртон в замок Фонтене́ль, на него напали трое всадников. Рыцарь с трудом смог от них отбиться, лишившись мизинца на левой руке и получив тяжелые раны. Отец, возможно надеявшийся на смерть нежеланного сына, даже не прислал лекарей. Гильдарта выходил Дерден.

После этого наследник не виделся с лордом де Краном восемь лет, пока однажды отец сам не посетил замок Фонтенель. Тогда-то сообщил, что Гильдарту необходимо срочно отправляться в Эль-Эменталь и приклонить колено перед сиром Берингаром, главой ордена Рыцарей Меча. Впервые в жизни Уолес обнял старшего сына и наговорил кучу добрых и ласковых слов, но пробыв в замке не более часа, спешно уехал.

И вот от сира Гильдарта де Крана, всю жизни нелюбимого и нежеланного сына, зависела судьба рода, которую отец умолял защитить и очистить от тени, брошенной горячо обожаемым сиром Нувилем.

Ночной холод прошел так же внезапно, как и появлялся. Солнце снова нагревало песок, и температура неумолимо росла. Зеленый с тоской поглядел на солнечный диск. Он смог вытащить меч у сердобольного простофили, смог даже увести боевого верблюда из-под носа мамелюков, что прятались в засаде, но не позаботился о воде. Голодать ему приходилось часто, а вот отсутствие живительной влаги сводило с ума.

Щурясь от ярких испепеляющих лучей, паренек в уме прикидывал варианты дальнейшего развития событий. План, уйти вместе с Пустынными скорпионами, удачно налетевшими на караван, провалился. Бандиты бежали так стремительно, что Зеленый потерял след через полчаса. Вернуться в караван означало верную гибель, а путь в Муфтарак он не знал. Оставалось повернуть назад в славный Анвил, по дороге обязательно посетив оазис Глаз Ящера.

Парнишка позавидовал верблюду, который со скучающим видом перебирал ногами, нескончаемо чавкая жвачку. И жара ему нипочем, и жажда…вот уж действительно — корабль пустыни. Зеленый ласково потрепал животное за ухом, и верблюд тихонько простонал в ответ.

— Та-а-а-к… — произнес он в слух. — До Глаза вроде не больше дня пути. Да и на верблюде быстрее. А там уж разживусь бурдюком. Ну, а если нет, то до Анвила тоже день пути. Хех, — парень вдруг рассмеялся. — Получилось уйти из плена даже раньше, чем планировал. Утрись, Басим! — Зеленый погрозил кулаком в небо. — Хотя, такая свинья как ты, наверняка, гниет в царстве Асмодея. Пускай он как следует поджарит твою задницу.

— Смотри, как бы солнце не поджарило твою, — раздался окрик сзади.

Парень вздрогнул. По телу пробежала дрожь, вызванная внезапным приступом страха. Зеленый медленно повернулся, сидя в седле.

— Джубал?! Ты ли?

Всадник на верблюде оказался в нескольких метрах от беглеца. Паренек сразу узнал блеск зеленых глаз. Даже скрывающая лицо светло-коричнева куфия не смогла сбить с толку.

— А-ха-ха, — засмеялся всадник. — Думал, что ты припустишь от испугу, а нет… сразу узнал.

Зеленый остановил животное и развернувшись подъехал вплотную к старому другу. Джубал открыл лицо, и они радостно обнялись.

— Так ты все же вступил в скорпионы, — беглец осматривал собеседника, оценивая его презентабельный внешний вид и экипировку. — Эх, зря я тогда с тобой не пошел. Глядишь и не попал бы в рабы. А, — Зеленый осекся. — Ты отбился от банды? Нападение ваше совсем провальное вышло. Ну… еще бы. Я сам видел, как огонь во все стороны метался. Словно буря песчаная, только короткая и без песка… — паренек глупо улыбнулся. — С магами-то как сладить? Нет, брат. Если встретил колдуна, то считай тебе хана!

— Успокойся, я не с теми скорпионами, что на караван напали.

— Как это? Скорпионы разные бывают что ли? — беглец недоумевая уставился на друга. — Пока мы с тобой для них диверсии устраивали: ну там яд охране каравана подсыпать, верблюдов отвязать, так они все одинаковые казались.

— Скажем так… — Джубал понизил голос. — Не все верны атаману аш-Шамару. Но большего не скажу.

— Ладно, — Зеленый пожал плечами. — Есть вода? — получив от собеседника полный бурдюк, парень приложился к горлышку. Сделав несколько глотков, он с трудом отвел губы и протянул воду обратно.

— Бери себе. У меня хватит. Кстати, сам-то я за караваном следую.

— Да там поживиться особо нечем, — беглец пристраивал сосуд с водой в сумку, притороченную к седлу. — Разве что у Нахиора ларь с золотом и драгоценностями. Я ж так и попался. Скотина этот — Басим, бывший хозяин мамелюков, подловил меня. Спер я значит у него ларец. Укрылся в одной из хибар, чтобы вскрыть его, да как назло отмычку посеял, когда из шатра выбирался. Пока ножом ковырял, мамелюки меня и взяли. Притащили к Басиму, а тот ларь открывает и мне в рожу тычет, мол, смотри, сундучок-то пустой, а был доверху с побрякушками. Ржал так мерзко еще… короче, потребовали вернуть содержимое. Так я в невольники и попал.

— А-ха-ха, — скорпион одобрительно закивал головой. — Ловко он тебя.

— Ага. Что ж… сам виноват. В следующий раз надо сразу когти рвать. А ты это… чего за караваном-то следишь?

— Нашел я того гада, — Джубал опустил взгляд. — Пристроился в охрану, мразь. Ну ничего, скоро я вспорю ему брюхо и скормлю потроха стервятникам. Да и дело есть одно. Может ты со мной?