Юлия Могилевер - Та, что ждет у озера Страница 4

— Что мне сказать Нельну?

— Что я жду его довольно долго, на несколько тысячелетий дольше, чем хотелось бы. И еще… Через такую уйму времени было бы глупо лезть в Источник за именем. Я хочу, чтобы Нельн сам дал его мне. Ведь надо же ему будет как-то меня называть, когда он дойдет…

Диалог второй

— Лена!.. Ленка!.. Леночка!..

— Нельн… Любимый мой! Хороший мой, счастье мое…

— Ле-на…

— Скорее… Я уже не могу больше ждать. Я уже не могу… Я уже… Слышишь, Нельн!

— Да, родная моя, да… ты не бойся, я не сделаю тебе больно, я…

— Это неважно, глупый! Пусть будет больно, лишь бы уже… Нельн! Не-е-е-е-е-ельн…

— Солнышко мое… девочка моя… маленькая…

— Ну вот, ну вот… Скажи, кто я?

— Ты — Жизнь. Ты — Свет. Ты — все звезды на небе. Ты — Начало всех Начал.

— А имя? Я ведь уже больше не Та, что ждет — я уже дождалась. Дай мне имя!

— Как я могу его дать? Оно у тебя уже есть. Ты — Лена!

— Лена — это там.

— Лена — это везде. Лена — это то, что я кричал проклятой пустой Вселенной, ненавидя и умоляя. Лена — твое Имя, и нет другого.

— Значит, так и будет. Слышишь, Вселенная, я — Лена! А кому не нравится, может подавиться!

Эпилог

Я пишу для тебя, потому что миру это совершенно не нужно. По отношению к Лорану я вообще совершаю предательство, открывая тайну его существования. Но во-первых, Завеса стоит прочно, и никто не сможет сквозь нее просочиться. Она поставлена в глубочайшей древности, и только Та, что ждала у Озера, пришла в Лоран до Завесы. Ты спросишь, а как же Нельн? Как же Рогар смог провести Нельна? Да кто же может противиться Любви, — отвечу я, — какая Завеса устоит перед нею?! Тем более, несоответствия тут никакого нет, ведь Завеса поставлена против Зла и Разрушения, а Любовь… Любовь сильнее и Зла и Разрушения, сильнее Магии и ее Источника, даже Ему пришлось подчиниться и перенести Лену сквозь время, раз уж сквозь Завесу не получалось. А уж когда Лена была в Лоране, Завесе оставалось только покориться Любви Нельна и Силе Рогара. Так что с этим все обстоит благополучно, и то, что я вслух называю Лоран, не может причинить ему вреда. Теперь после столь длинного и витиеватого «во-первых» пришло время и для «во-вторых».

Во-вторых, ничего плохого не произойдет из-за моего рассказа по той простой причине, что никто, кроме тебя, мне не поверит. Выдумка! — скажут те, кого угораздит дочитать, зевая, хотя бы до середины, — нету никакого Лорана, как и прочих дурацких миров, о которых так любят болтать некоторые, вроде этой, как ее, которая это все, ну в общем, хватит! Вот это неверие и станет лучшей защитой, почище Завесы, поэтому не беспокойся за Лоран, мой мальчик. Мы с тобой, бродящие по мирам, наблюдая и создавая, можем не бояться этой, страдающей манией величия реальности, куда нас занесло ненароком, а может, и в результате Замысла. Меня не перестает поражать невероятная ее самоуверенность, не допускающая даже мысли о существовании чего-либо помимо себя. Мы-то знаем, как необоснованное высокомерие подтачивает корень мира, разъедает его основу, создавая опасность куда более реальную, чем мифическая зарубка на одном из календарей. Единственная моя надежда — на магов Лорана, которые не должны допустить гибели колыбели своих королей. Так что не все потеряно, мой друг, мой сын, мой тайный поверенный и слушатель — первый и единственный. Тот, для которого я и пишу, потому что миру это совершенно не нужно.

Разве не знаешь, что час настал,разве не слышишь — сложились губытрубочкой, помогая трубамсорванный ритм прорыдать с листа,разве не видишь, что мир устал,на изможденной сухой ладоникорчится в бесконечной агониивремя, расплавленное в кристалл,разве не помнишь — как ни расставь,мы без ошибки находим гибель,выбрав из тысяч дорог, на дыбетщетно взывая «за что?!», светясьсобственной святостью, черным нимбомчерной дыры, и на том стоим мы,эта мелодия — неспроста,даль ослепительна и пуста.

27 августа 1999 года.