Александр Лидин - Операция "Изольда" Страница 39

Это был первый шаг к нашему побегу.

В один из вечеров, уединившись в одном из залов библиотеки, я повторил ритуал, стараясь найти кого-нибудь поближе к Санкт-Петербургу (не могу называть этот город Ленинградом, язык не поворачивается), и перенесся в снежный лес. Меня, а точнее, человека, тело которого я использовал, только что убили, но боль уже ушла. Осталось лишь тупое оцепенение.

Странные ощущения испытываешь, когда входишь в чужое тело, — словно примеряешь огромную шубу с чужого плеча. А хозяин все еще здесь, беспомощный комок сознания, отключенный от рук и ног, травмированный собственной смертью, беспомощный, как младенец. Там, в зале Ктулху, я всего этого не чувствовал. Меня закрывала от всего этого тонкая пленка сна. А здесь все было выставлено напоказ — никаких недомолвок. В первый момент я вздрогнул всем телом, потом попробовал пошевелить руками и ногами. Тело повиновалось мне. Потом я осторожно открыл глаза. Я лежал в сугробе, в пропитанной кровью шинели — меня сначала подстрелили, а потом закололи штыками. Мои убийцы — двое в шапках-ушанках и длиннополых шинелях — стояли ко мне спиной.

Я лежал и чувствовал, как во мне нарастает гнев. Это был не мой гнев, а того, прежнего обладателя тела. Он ушел на войну добровольцем, он защищал свою страну, а враги пришли и убили его, и он ничего не мог с этим поделать, потому что врагов было много, много больше, чем жителей его крошечной страны. Как он их ненавидел! Он хотел отомстить своим убийцам. Ведь где-то там, в далеком северном городе, у него остались жена и дочь… Обычная печальная история.

Подумав, я решил ему не мешать. Он считал свое дело правым, и пусть это будет на его совести, я же после всего буду уверен, что в нужный момент смогу сделать то, что будет необходимо… Я лишь позволил ему использовать мою силу, чтобы управлять мертвым телом. И сразу же мне стало много удобнее, словно невидимый портной после предварительной примерки подогнал под меня новый костюм, исправив все ошибки закройщика.

Осторожно двигая рукой, мой мертвец потянулся к винтовке, которая валялась рядом с ним в снегу. Но нет, одернул я его. Винтовка не поможет, затвор наверняка забило снегом, и патрон переклинит. Тогда я вспомнил про «вальтер» в кобуре на поясе.

Расстегнуть кобуру оказалось задачей не из легких, так как пальцы на морозе уже начали неметь. Пройдет еще каких-нибудь полчаса, и мне не удастся согнуть пальцы мертвеца даже с помощью силы Ктулху.

Медленно я взялся пальцами за рукоять «вальтера», щелкнул предохранитель. Мои убийцы разом обернулись, уставились на меня. Но я лежал неподвижно. Только сейчас я понял, что это красноармейцы — выходит, русские и мои соотечественники. Я попытался остановить хозяина тела. Какое-то время мы боролись. Я возражал против новых смертей, но убитый обрушил на меня поток картин — ужасов войны, которую развязали мои соотечественники… и да простит меня Бог за малодушие… я сдался, пустил дело на самотек. Какое-то время они смотрели на меня, потом один из них затянулся папиросой, и они, отвернувшись, продолжили разговор.

Я достал пистолет, прицелился и выстрелил. Один из солдат упал, второй начал медленно поворачиваться ко мне. Тем временем я попытался подняться из снега. Пришлось потрудиться — снег был мягким, и руки утопали в нем, не давая опоры.

Когда же мне все-таки удалось подняться, красноармеец все еще стоял на том же самом месте. Он стоял вполоборота, рот у него был широко открыт, а глаза выпучены, словно кто-то со всего маха врезал ему между ног.

Какое-то время мы застыли, рассматривая друг друга. Я уже хотел было поднять руку и выстрелить, но пистолет забило снегом. Я отшвырнул его в сторону и, сделав шаг вперед, схватился за рукоять револьвера, который был заткнут за пояс красноармейца. Выдернув револьвер, я разрядил весь барабан ему в живот, а он покорно стоял и ждал, словно телок, готовящийся к закланию.

А потом, не дожидаясь развязки, я покинул тело мертвого финна…

С тех пор я часто пользовался новой способностью. Отыскав один из моргов в Париже, где постоянно было включено радио, я стал слушать передачи, получая пусть однобокую, но все же более или менее достоверную информацию о том, что происходит во внешнем мире.

И еще в те дни меня очень заботила судьба Василия. То, что он отправился в Гоцлар, меня сильно тревожило. Вспоминая собственную попытку отыскать этот таинственный город, я до сих пор просыпаюсь в кошмарных снах. Я отлично помню безумную атаку дикарей-каннибалов, которую не могли остановить армейские пулеметы… Нужно было чем-то помочь Василию. Но чем? В тех смутных снах, что видел я в обители Великого Спящего, я общался с Василием, это несомненно. И все же… И тогда я вспомнил про один давний должок. Несколько дней я скользил между мертвыми, перескакивая с одного тела в другое, пытаясь найти того, кто был должен мне. Наконец мне повезло. Я очнулся в пустыне. Где-то в вышине завывал ветер. Солнце только что спряталось за горизонт — от него в небе осталась лишь узкая полоска малинового заката. Уже стало холодать, но я был в мертвом теле, я чувствовал холод, но не боялся его. Тело, в которое я мысленно перенесся, было еще теплым и легко повиновалось моим приказам. Чуть приподняв голову, я огляделся. Вокруг меня на песке покоились останки каравана — мертвые верблюды, кони и люди. Они лежали в беспорядке, судя по всему, неожиданно застигнутые неведомой смертью. А над ними возвышалось странное создание, отчасти напоминающее дерево, только вместо ветвей у него были щупальца и к толстому длинному стволу были словно приклеены кожистые крылья.

Я встал, отряхнул песок со своего полосатого халата и подошел к странному созданию, которое в данный момент обедало задней частью одного из верблюдов. Разрывая тело несчастного животного огромными нижними щупальцами-корнями, оно пожирало плоть с помощью зубастых ртов, которыми заканчивалось каждое из верхних — тонких щупалец.

— Рад приветствовать старого знакомого, — обратился я к чудовищу.

— И тебе не хворать, — прозвучало у меня в голове. На самом деле ментальный посыл твари звучал по-иному, но мысли чудовища в моем мозгу приобрели наиболее близкое по смыслу звучание.

— Смотрю, ты все разбойничаешь?

— Я питаюсь, а ты пытаешься мне помешать. К тому же, заняв оболочку части моего ужина, ты тем самым уменьшил количество пищи…

— Прекрати. Я прекрасно знаю, что тут достаточно мяса для тебя. К тому же ты не любишь человечину.

— Что да, то да, — согласился Старец. — С тех пор, как мои предки создали вас, от вас одни неприятности.